Одной из лысеющих тропинок, вьющихся по крутым косогорам официальных международных встреч, являются заверения политиков на высшем уровне о том, что «страны находятся в добрых двусторонних отношениях». Зрители подобных зрелищ уже давно привыкли к тому, что громкость подобных заверений находится в прямой связи со стремлением загипнотизировать окружающих и убедить их, что дела между оными государствами в полном порядке.
Владимир Путин и Вацлав Клаус (Фото: ЧТК)
Одной из лысеющих тропинок, вьющихся по крутым косогорам официальных международных встреч, являются заверения политиков на высшем уровне о том, что «страны находятся в добрых двусторонних отношениях». Зрители подобных зрелищ уже давно привыкли к тому, что громкость подобных заверений находится в прямой связи со стремлением загипнотизировать окружающих и убедить их, что дела между оными государствами в полном порядке. Эти отношения, развиваясь на абстрактном высоком уровне, парят вроде игрушечного змея над житейским муравейником и не соотносимы с ним. Одна сторона заверяет другую в том, что не перекроет заветный нефтяной кран или же бьет себя в грудь, обещая не воздвигать гробницы мусора на соседской лужайке, но перенесясь из высей дипломатического протокола на землю, вы убедитесь: в лексиконе редкого чешского обывателя не прописаны такие слова как «skopcak» или «rusak». Выражение «скопчак» применяют по отношению к немцам, оно близко к русскими используемому выражению «дойчланд» или «бундес», а русаком, наверное, вы и сами догадались, чествуется представитель русской нации. В обоих случаях выражения не отягощены ни любовью, ни уважением и произносятся, скорее, презрительно.
Народ, получивший оплеуху как с немецкой, так и с российской стороны, не спешит расставаться с этикетками, прочно налепившимися на сознании если не тех, кто пользуется нелестными эпитетами, то их предков. Горький опыт учит осторожности и предубежденности. Обобщения грешат тумаками кому не попадя, зато предельно просты в употреблении. Под сурдинку обобщений споются завсегдатаи пивнушек, болельщики на турнирах любого рода, «сидельщики» на собраниях, где голос коллектива всегда звучит внушительнее и категоричнее, чем выбивающийся из хора одиночный выкрик о том, что и среди тех, от кого большинство забаррикадировалось упомянутыми кличками, есть приличные люди. В массовом сознании определение «другой» чаще всего отождествляется с понятием «хуже». Следовательно, если он «другой», да еще с Востока, то хуже не бывает. "Другой" может оказаться сослуживцем - это еще полбеды, но если восточные ветры занесли в чешскую семью невесту «оттуда», ей, наверняка, не избежать испытующего взгляда ближайшего окружения своего избранника. Взгляда, схожего с таможенным контролем, цель которого найти доказательства - шила и варварских замашек в мешке с приданым не утаишь. И тогда от нашей героини потребуется не просто целый ряд шагов, предпринимаемых обыкновенно в одностороннем порядке, а самоотверженная способность дышать одним воздухом с теми, кому еще снятся советские танки и, может быть, долгие годы переживать чувство вины «без вины виноватого», чтобы так называемые добрые двусторонние отношения стали, в конце концов, человеческими.
