Режиссер Андрей Кутило: «Без поддержки Кремля режима Лукашенко давно бы не было»
«Режим еще сохраняет контроль над обществом с помощью репрессий, страха, но он не выиграл, а лишь временно удерживает власть с помощью насилия», – считает белорусский режиссер Андрей Кутило. «Власть держит всю страну в заложниках, являясь сама заложницей Кремля, а Беларусь может превратиться в гибрид – что-то между Чечней и Крымом», – полагает режиссер. Его документальная лента «Когда цветы не молчат» открыла в этом году фестиваль документального кино Ji.hlava.
Фильм Андрея Кутило – это портреты белорусских женщин, участвовавших в протестах против фальсификации президентских выборов. Толчком к созданию документальной картины стала история сестры режиссера, схваченной силовиками во время волны демонстраций в Минске.
С Андреем Кутило, который сейчас работаете в Польше, беседовала журналист «Чешского Радио» Ленка Кабргелова.
– Андрей, ваш фильм показывает протесты в Беларуси, репрессии режима Александра Лукашенко. С начала этих событий прошло более года. Какая сейчас обстановка в стране?
«У противоположной стороны нет позитивной повестки, ей нечего предложить людям»
– Обстановка страха и отчаяния, но, возможно, в людях живет и надежда, потому что у противоположной стороны нет позитивной повестки. Им нечего предложить людям – как им жить дальше, как стране развиваться, что делать, куда идти. Плохо сейчас обеим сторонам. Режим все еще удерживает власть, сохраняет контроль над обществом с помощью репрессий, страха. Та сторона не выиграла – она лишь временно удерживает власть с помощью насилия. Протесты жестоко подавили… Надежда у людей есть, но не на то, что все изменится буквально завтра.
– Протестующие до сих пор выходят на улицы?
– Люди бы вышли, но им не дают. Невозможно договориться даже о том, чтобы вышло пять человек. Тебя заберут еще на подходе, поскольку работает агентура в соцсетях, телефоны прослушиваются. То есть все душится еще в самом начале. Даже если выходишь с одиночным пикетом – не только с плакатом, но с любой символикой – бело-красным флагом, шарфом и даже носками, тебя уже заберут. Никакая запланированная акция не состоится – на месте проведения будет полно автомобилей, войск, КГБ. То есть на данном этапе власть с помощью оружия, силы, как бы полностью контролирует ситуацию.
– Ваш фильм рассказывает о судьбах нескольких человек, принимавших участие в протестах. Кто они, и как на их жизнь повлияли репрессии?
– Это, прежде всего, портреты белорусских женщин. Сначала я не ставил перед собой задачи делать фильм о протестах, поскольку занимался другими темами, избегал в своих лентах прямого политического содержания. Однако я оказался под стенами тюрьмы, где арестованные отбывают заключение. После жестокого подавления, когда взрывали гранаты и так далее, родные, знакомые собрались под стенами центра изоляции – тюрьмы, чтобы получить хоть какую-то информацию о своих близких. Там оказались сотни людей – матерей, сестер, женщин, мужчин, и я стал их снимать, делать портреты, наблюдать. На их лицах была написана вся их боль. Было понятно, что происходит, и комментарии были не нужны. Вечером я узнал, что автомобиль моей сестры и ее мужа протаранила машина спецвойск, и их также обстреляли. Слава Богу, они не пострадали, но были жестко задержаны и доставлены в центр изоляции – в тюрьму.
– И это превратилось в личный опыт?
– Да, это стало личной историей, начало расти, и я понял, что надо продолжать снимать, это стало частью семейной истории. У десятков тысяч человек, как у меня, пострадали родственники, братья, сестры. И я понял, что надо брать камеру и снимать не только сестру, но и какие-то другие семьи. И само собой получилось, что героинями стали женщины. Всех поразило, что именно женщины первыми после этих жестоких избиений и смертей вышли на улицы в белых одеждах, с цветами в руках, призывали к миру, к диалогу. К ним присоединялись все новые люди, и эти протесты стали массовыми. В разных частях страны вышло до полумиллиона человек. Моя камера невольно останавливалась на женских лицах, которые нам сообщали больше о том, что происходит, даже когда они ничего не говорили. Сообщали, насколько мирно настроены люди, несмотря на ту жестокость и насилие, которое им пришлось пережить. Я хотел отразить, как люди живут после этой травмы. Моя сестра попала в камеру с 36 женщинами. Они не могли спать, не могли сесть, лечь, у кого-то была сломана нога… Им на всех кинули один литр воды. Это были пытки. Некоторых женщин избивали еще в отделениях милиции, перед тем как привезти в тюрьму.
«Женщины пели песню «Купалинка», чтобы заглушить крики мужчин, которых ночами избивали»
Для моей сестры самым большим испытанием было слышать крики мужчин, которых избивали ночью. Женщины затыкали уши, пели белорусскую песню «Купалинка», чтобы заглушить эти звуки. Хотя моя сестра не была избита, но она все это слышала, и это мог быть и ее муж. У кого-то там были братья. Это травма, с которой им придется жить всю жизнь. Власть сеет в народе этот страх, чтобы люди не выходили с новыми протестами, чтобы боялись.
– Вы сейчас живете в Польше, видите ситуацию извне. Как вам кажется, Европа уделяет достаточное внимание тому, что происходит в Беларуси?
«Власти Беларуси будут только зарабатывать на мигрантах деньги и радоваться, что у Европы появились другие проблемы, кроме диктатуры под боком»
– Да, в самом начале, когда не признали легитимность бывшего президента. Это был очень важный момент. Второе – санкции. Они, конечно, ситуацию сразу не меняют, но начинают воздействовать через полгода, через год. Так что это работает. С другой стороны, отношение к миграционному кризису, например, в Польше, очень разное. Конечно, эти люди используются Беларусью как оружие против Европы, и для нас, белорусов, это очевидно. А Польша разделилась на два лагеря: одни думают, что людей нужно впускать, границы открывать. Но они не понимают, что Польша превратится просто в коридор, и Европа не справится. Это будут не тысячи, а один, два, три, десять, двадцать миллионов человек. Власти Беларуси будут только зарабатывать на этом деньги и радоваться, что у Европы появились другие проблемы, кроме диктатуры под боком.
«Европа нам не может помочь, потому что ей все равно… Либо она боится России»
Что касается интереса к происходящему в Беларуси, то в начале он был, теперь не знаю… Сын моей героини говорит: «Европа нам не может помочь, потому что ей все равно… Либо она боится России». Нельзя забывать, что здесь есть третий важный игрок – Кремль, и без его поддержки этого режима давно бы не было. Так как он не имеет поддержки внутри страны – все построено на насилии, компромате, страхах. Но мне видится, что Кремль не дает белорусской экономике полностью упасть, кормит, дает кость – ровно столько, чтобы режим не умер, но и не жировал, чтобы держать его на коротком поводке. Так что власть в Беларуси тоже не свободна, не победитель, а заложник. Она держит всю страну в заложниках, являясь сама заложником Кремля. Беларусь может превратиться в гибрид – что-то между Чечней и Крымом. В самом худшем случае – присоединение, на которое Лукашенко, как мне кажется, пока не согласится. Однако в таком промежуточном состоянии режим может продержаться еще несколько лет.
Полное интервью белорусского режиссёра Андрея Кутило слушайте на сайте.
