В газетах протектората Богемия и Моравия не писали слово «война»
Жители протектората Богемия и Моравия, в котором гитлеровская Германия установила цензуру и вела пропаганду, ловили иностранные «голоса», искали подпольную прессу, пользовались «сарафанным радио». Однако вряд ли хоть один чех верил официальным газетам и радио.
В подцензурных СМИ не дозволялось часто употреблять слово «война». Было разрешено – впрочем, без лишнего акцентирования – использовать термин «военное положение».
Когда освещалось «нападение в Глайвице» – инсценировка нападения Польши на немецкую радиостанцию, использованная как повод для вторжения, чешским журналистам приказали писать об «ответных действиях со стороны Германии».
Для средств массовой информации действовал длинный список запретных тем, а слово «фюрер» всегда печаталось только с заглавной буквы.
«Спасти Чехословакию от разрухи»
Вторая мировая война, окончание которой на Европейском континенте мир отмечает в эти дни, для чехов началась раньше, чем для других европейских народов. Третий рейх захватил «остатки Чехословакии» 15 марта 1939 года.
По свидетельству очевидцев, Прага поразила немецких солдат, которым пропаганда Рейха рассказывала, что Чехословакия «переживает хаос», население, особенно немцы, бедствует, и вторжение является ничем иным как «акцией спасения».
Так что на одних улицах немецкие военные раздавали бесплатный суп айнтопф, а на других заказывали пирожные в кондитерских и удивлялись заполненным товарами магазинам. Вскоре полевые кухни вернули в Германию, а пункты раздачи еды ликвидировали.
Если в первые дни после вторжения немцы не терроризировали местное население, то вскоре ситуация изменилась. Были введены немецкие законы, отменены праздники Чехословакии, такие как день рождения первого президента Т. Г. Масарика 7 марта и образование независимого государства 28 октября. Зато было приказано отмечать дни рождения Адольфа Гитлера и президента протектората Эмиля Гахи. Была введена цензура, начались гонения на евреев.
Некоторые газеты пытались доносить до читателей информацию о положении дел на фронте и событиях за рубежом, выделяя в нейтральных статьях отдельные слова жирным шрифтом, чтобы они составляли самостоятельный текст. Разумеется, такой трюк долго не мог оставаться безнаказанным.
Своего рода источником информации служили и анекдоты, дававшие возможность чехам лишний раз улыбнуться, посмеяться над оккупантами. С помощью шуток люди выражали солидарность друг с другом и ненависть к захватчикам.
«Приехав в Пражский Град, фюрер отправился в храм св. Вита, опустился перед распятием на колени и произнес: «Благодарю тебя, Господи, за то, что ты даром отдал мне Австрию!» «Тебе везет!» – ответил Христос. «Благодарю тебя, Господи, за то, что ты даром отдал мне Чехию и Моравию!» «Тебе везет!» Фюрер удивился, но продолжил благодарить: «Благодарю тебя, Господи, за то, что ты даром отдал мне Клайпеду!» «Тебе везет!» «Отчего, Господи, ты все время повторяешь, что мне везет?» «Тебе везет, что у меня ноги прибиты, иначе я бы пнул тебя по физиономии», – ответил Христос».
Искусство чтения между строк
«Выходили обычные ежедневные газеты. Сейчас уже не помню, какие именно мы покупали. Разумеется, прессу я читал, в основном, до войны. Потом газетами уже стали руководить соответствующие редакторы, которые коллаборировали с нацистским режимом», – рассказывает свидетель тех дней Иван Медек.
«Ежедневно я просматривал "Национальную политику" – мы были на нее подписаны. Я читал между строк. Было совершенно понятно, что, когда пишут об «оборонительных боях», это значит, что нацисты бегут, и это уже вопрос нескольких недель или дней», – добавляет Станислав Шуста.
Оккупанты прекрасно знали, насколько важную роль в управлении захваченными территориями и формировании общественного мнения играет пропаганда. Ежедневно в газетах появлялись материалы, посвященные идиллической совместной жизни чехов и немцев.
Руководил пропагандой в протекторате Богемия и Моравия Карл фон Грегори, а культурно-политическое отделение администрации возглавлял Вольфганг Вольфрам фон Вольмар, в чьи руки было отдана власть над средствами массовой информации.
«Некоторые чешские журналисты жалуются, что сейчас трудно делать газеты, что Рейх мало доверяет чешской печати. В связи с этим я хотел бы подчеркнуть, что цензура необходима, поскольку некоторые редакторы не понимают новую ситуацию, сложившуюся после 15 марта», – не уставал повторять фон Вольмар во время периодических «встреч с редакторами», которым он указывал на нежелательные намеки, выловленные им в газетах. За это он угрожал газетчикам увольнением и другими репрессиями.
Журналист из администрации протектора подпольно публиковал запрещенные цензурой новости
Иногда было непросто разобраться, кто из редакторов коллаборант, а кто тайно поддерживает Сопротивление.
«Некоторые действовали как в легальных структурах средств массовой информации протектората, так и в подпольных структурах. Здесь можно назвать Вацлава Кёнига, который даже являлся сотрудником департамента печати имперского протектора и должен был собирать данные для цензуры, которые потом публиковал в подпольной печати. Вспомним и такого очень мужественного человека как редактор ЧТК Антонин Пешл, который впоследствии за свою деятельность был казнен. А как вишенку на торте я назову редактора журнала "Деревня" Ростислава Корчака, который издавал нелегальный журнал "Чешский курьер". Там он нападал на самого себя как на коллаборанта, создавая себе таким способом алиби, чтобы власти не догадались, что он занимается подпольной печатью», – рассказывает историк Петр Коура.
Журналисты, не сотрудничавшие с Сопротивлением, жили в постоянном стрессе, не желая считаться коллаборантами и одновременно боясь попасть под каток репрессий оккупационного департамента надзора за печатью. Этот орган направил в каждую газету отдельного цензора, который отвечал за все содержание и должен был убирать крамолу прямо на месте.
Уже 17 сентября 1939 года в протекторате был распространен секретный циркуляр по работе средств массовой информации. Любая двусмысленность считалась проступком. Газетные объявления отслеживались, чтобы помешать обмену шифровками между подпольщиками. Даже ребусы и головоломки должны были проходить цензуру.
Нельзя было писать о безработице, недостатке продуктов питания, потреблении угля, газа и электричества, транспорте, самоубийствах, драках и любых конфликтах между чехами и немцами и, разумеется, о цензуре.
Полностью безопасными считалась только информация, поступавшая из берлинского информационного агентства Deutsches Nachrichtenbüro, которая доносилась до жителей протектората через чешское агентство ČTK.
«Нежелательные» новости должны были тут же заменяться «желательными»: оставлять в газетах белые пятна строго воспрещалось. На этот случай у редакторов всегда был запас нейтральных заметок.
Слово «vůdce» (вождь) – так на чешский язык переводится «фюрер» – позволялось писать только с заглавной буквы и было закреплено исключительно за Адольфом Гитлером. Если речь шла о каком-нибудь «штурмбанфюрере», то на чешский слово переводилось только как «руководитель».
И еще один анекдот времен протектората:
«Привел гестаповец задержанного чеха во дворец Печека (штаб-квартиру гестапо). "Я его арестовал!" – сообщил он канцеляристу. "Почему?" – "Он кричал: "Евреи – вон! Немцев – на их место!" " Служащий удивился: "А ты не ошибся? Ведь это наш принцип!" "Да, но он кричал это на еврейском кладбище!"»
Протекторат Богемия и Моравия просуществовал 2248 дней.
