Пражское «Нет войне» продержалось на сайте МГИМО три месяца
Стараниями европейского гуманиста Франциска Скорины в Праге в 1517–1520 гг. были изданы книги Старого Завета. Русин-рутен, являвшийся космополитом, оставил после себя перевод Библии («Бивлия руска») на западнорусский язык. Статье о Скорине посредством акростиха в этом году также выпала судьба стать проводником антивоенного послания режиму Путина, которое МГИМО российского МИД 3 октября квалифицировал как «пропагандистский экстремизм».
Автор послания, член Пражского лингвистического кружка и скориновед Илья Лемешкин занимал до конца сентября должность доцента славистики и балтистики Философского факультета Карлова Университета. О своей «информационной диверсии» он рассказал Radio Prague International.
«Специальная научная операция» доцента Карлова Университета против войны в Украине
— Вы предложили опубликовать в журнале «Концепт», издаваемом МГИМО, статью «Сколько книг издал Ф. Скорина в Праге», посвященную выдающейся фигуре эпохи Возрождения. В статье был зашифрован антивоенный акростих. Он являлся посланием непосредственно Владимиру Путину. Как звучало послание?
— «Сдохни Путлер. Нет войне. И. Л». В завершение были приведены два инициала И. Л., которые обозначают авторство Ильи Лемешкина.
— Акростих на самом деле придумал не Франциск Скорина, это изобретение появилось уже в Средневековье, удовлетворяя нужды тех, кому приходилось скрывать авторство своих крамольных текстов, будораживших души. Скорина, однако, первым использовал акростих в восточнославянской литературе около 500 лет назад?
— Да, в прошлом году мы отмечали круглый юбилей, 500-летие «Малой подорожной книжки» Скорины и в прошлом году также отмечали 500 лет первого использования принципа акростиха в печатной продукции восточных славян. Функция акростиха менялась в Средневековье. Это был способ закодировать текст или остаться неизвестным, но во времена Скорины, в эпоху Ренессанса, способы изменились: акростих стал признаком хорошего тона, это было модное средство, акристихи уже не прятали. Человек эпохи Ренессанса, наоборот специально создавал его для того, чтобы образованный читатель его обнаружил. А в наши времена [прежняя] функция возвращается, это старое средство вновь становится актуальным.
— Почему вы решили разместить свое послание именно в «Концепте», который, в принципе, является достаточно малоизвестным и научным журналом?
— Моей целью было наказать одиозный журнал, потому что я, конечно, мог издать его в каком-то симпатичном и приличном журнале. Я думаю, что мою статью издали бы, даже если бы я предупредил о наличии акростиха, такие журналы есть, и потом бы журнал изобразил невинное удивление. Но смыслом этой затеи было наказать именно режимный журнал, и эту статью, которую я написал в декабре прошлого года, я послал в Москву в определённый день — 24 февраля, в годовщину начала войны в Украине, и послал в МГИМО Университет какому-то высокопоставленному чиновнику для того, чтобы они издали эту статью. Этот чиновник, Харкевич, ознакомился с содержанием и решил, что статья тематически подходит для этого журнала гуманитарного профиля, который издаёт государственный Московский институт международных отношений. Этот университет издаёт много журналов. Мне выпала судьба печататься в «Концепте», и я рад, потому что главным редактором «Концепта» является очень противоречивая фигура Юрия Симонова-Вяземского.
— То есть российский цензорский аппарат проглядел, не увидел эту наживку в вашей статье и проглотил её с крючком. В советские времена существовала некая функция специалистов по неконтролируемому подтексту, и цензорский аппарат работал весьма исправно – маловероятно, что удалось бы в журнале послать зашифрованную депешу такого рода. Можно ли судить по этому случаю, что сотрудники аппарата путинской России менее бдительны или менее образованны, чем сотрудники аппарата советских времён?
– Трудно сказать. Наверное, они потеряли тонус и в определённом смысле свою квалификацию, потому что сейчас цензура увеличивается, тексты проверяют, но цензоров и редакторов журналов не учили и не учат читать тексты вертикально. Все читают только горизонтальное содержание. И предназначением вот этой информационной диверсии как раз-таки является то, чтобы в России появилась постоянная диарея, постоянный геморрой, связанные с тем, что они должны проверять и перепроверять все тексты на предмет наличия акростихов, телестехов (слово читается по последним буквам строк), мезостихов (по средним буквам). Это отнимает много времени а сил.
«Людям было приятно скачивать статью с антивоенным протипутинским текстом с сайта МГИМО»
– Ваша статья просуществовала в журнале три месяца. Вам известно, каким образом было обнаружено, что в ней существуют подводные камни в виде акростиха?
– Статья была помещена на сайт Университета МГИМО 17 июня и провисела там до 17 сентября без какого-то особого внимания; наличие акростиха было тайным. За это время было всего 150 просмотров, но после 17-18 сентября всё это многократно взлетело вверх – за два дня количество просмотров увеличилось до почти 2200 и постоянно росло. Это было 150 просмотров в час и принимало очень опасный для МГИМО университета характер, потому что через неделю при таком темпе было бы 10000 просмотров, через месяц — 50000, и стало было бы своего рода уже социальным протестом, было бы чревато какими-то последствиями. Поэтому статью удалили с сайта МГИМО 19 сентября.
Людям просто было очень приятно скачивать статью, содержащую антивоенный протипутинский текст, с сайта МГИМО.
«Пример акростиха показывает, что война не имеет абсолютно никакой поддержки»
– Вы получили какие-то отзывы? Стало ли вам известно об этом также от самих пользователей сайта?
– Мой акростих лежит на поверхности, он не спрятан, его очень легко читать. О Скорине известно, что он первым у восточных славян использовал акростих, поэтому у меня были опасения, что его заметят уже на стадии рецензии и вёрстки, но этого не произошло, всё это издали. Тем не менее, русский читатель — внимательный, поэтому ещё до 17 сентября я получил отзыв из России. Читатель статьи сообщил, что заметил акростих, и похожим образом меня поблагодарил. Пришли отзывы и из-за Армении, из Израиля и других государств. Но, конечно же, подавляющее большинство — из России, Беларуси и, в частности, из Москвы и Петербурга. Меня предупреждали, что я могу столкнуться с агрессией и угрозами, но такого письма не было. Во всех письмах были слова восхищения и благодарности. Это вселяет надежду, потому что, конечно, в России сейчас не существует никакой социологии, никаких социологических опросов, которым можно верить. И вот пример акростиха показывает, что война не имеет абсолютно никакой поддержки в академической среде России и Беларуси.
– То есть речь идет, прежде всего, о реакции со стороны представителей именно академического сообщества?
– Не только, потому что в статье был указан мой рабочий факультетский адрес Карлова Университета (работал до 2 октября) и на него приходили отзывы не только из академической среды, за которыми я следил. Потому что белорусские и украинская журналисты 18 сентября, по-моему, со мной общались и обнародовали эту информацию в прессе, поэтому статью уже скачивали с 18 сентября и белорусы, и русские, не имеющие отношения к университетам и академической среде. Они тоже посылали на мой рабочий адрес своей реакции. Это отношение не только академического мира, но, вероятно, и представителей широкого среза.
– Вы получили авторские экземпляры — вот здесь у нас на столе один из них. Намереваетесь ли вы предоставить их, например, каким-то библиотекам?
– Совершенно верно: экземпляры этого номера уже находятся в Национальной библиотеке Чехии. Журнал я рассылаю или передаю, дарю в отделы редкой книги, потому что номеру суждено стать редким — вероятно, сейчас тираж журнала изымается. Я специально выжидал три месяца, пока тираж разойдётся и журналы найдут своего читателя, чтобы потом российским институциям было сложнее его изымать.
«Это отвечает читательскому запросу многих измождённых войной в Украине и в России»
– Я вернусь непосредственно к содержанию послания, глаголу в повелительном наклонении «сдохни». Не было ли у вас сомнений по поводу стилистики такого звучания и изложения?
– Сомнения были, это не мой стиль, я так не выражаюсь, но были также веские причины использовать это глагол. Во-первых, потому, что многие люди склонялись к его использованию, и это отвечает читательскому запросу многих измождённых войной, как в Украине, так и в России. Были, однако, формальные требования, потому что акростих состоит из 22 позиций. То есть, это 22 буквы, первые буквы каждого абзаца, абзацев 22 — отсылка к 2022 году, началу войны. Поэтому нужно было уложиться именно в 22 буквы акростиха. Мне было бы приятнее использовать более нейтральный глагол «сгинь», но в нем не хватает позиций, не хватает букв, и, кроме того, невозможно лексикализировать букву «ь»,
– объяснил в интервью Radio Prague International Илья Лемешкин. Он также является научным сотрудником Института литовского языка в Вильнюсе.
2 октября на заседании Пражского лингвистического кружка ученый выступил с докладом «Язык и война. К актуальному положению русской филологии», где ознакомил присутствовавших с приобретенным в связи с публикацией в «Концепте» опытом. Вслед за этим, 3 октября, университет МГИМО, который находится в ведении Министерства иностранных дел России, квалифицировал выступление в печати Ильи Лемешкина как «пропагандистский экстремизм», обвинив его как гражданина России в ведении «информационной войны».
В связи с этим славист вновь попросил Карлов Университет занять позицию по упомянутому антивоенному протесту (по осуждающей позиции МГИМО), тем самым поддержав Украину в ее усилиях противостоять российской агрессии. Он считает целесообразным разместить статью в формате PDF на веб-сайте Карлова Университета, чтобы у читателeй по-прежнему была возможность скачивать и распространять текст статьи.
В разделe «Культурология» после изъятия данного материала из «Концепта» осталась лишь статья «Виды поклонов и их роль в современной вьетнамской культуре».
