«Пока россияне не уйдут с Запорожской АЭС, она остается на волосок от беды»
Авария на Запорожской АЭС, которую продолжает оккупировать российская армия, будет куда страшнее применения Кремлем тактической ядерной бомбы, считает председатель Государственного комитета Чехии по ядерной безопасности Дана Драбова. В отчете, составленном МАГАТЭ в сентябре 2022 года, после посещения станции инспекторами, указано: на Запорожской АЭС нарушаются все «семь столпов ядерной безопасности».
В ночь на 4 марта 2022 года армия РФ захватила Запорожскую АЭС. Проводить технические манипуляции по обеспечению безопасности работы объекта сотрудникам пришлось под прямым огнем противника. С тех пор станция находится в зоне оккупации. Несмотря на тяжелую и опасную обстановку, персонал остается на рабочих местах.
Потенциальное повреждение ядерных блоков Запорожская служит стало постоянным источником тревоги для всего Европейского континента.
Ситуацию на Запорожской АЭС в интервью журналистке «Чешского Радио» Барборе Тахеци комментирует физик-ядерщик Дана Драбова, которая уже 23 года занимает должность председателя Государственного комитета Чехии по ядерной безопасности.
«Радиационная ситуация в Украине остается нормальной», – пишет в своем Twitter Дана Драбова. Она предостерегает от непроверенных слухов и борется с дезинформацией. Последним фейком, наделавшим в Чехии много шума, стало циркулирующее в соцсетях сообщение о «ядерном облаке, которое идет из Украины после использования на линии фронта боеприпасов с обеднённым ураном». Физик-ядерщик считает это полной нелепостью.
– Что особенно возмущает в фейках о радиационной угрозе?
– Когда совершенно необразованный человек, не владеющий фактами, отснявший в своем автомобиле три-четыре-пять видеороликов, решает распространять информацию, будто из Украины идет радиоактивное облако, и людям нужно глотать таблетки с йодом и пищевые добавки. Причем кто-то ему подсчитал, что «для защиты щитовидной железы нужно принимать по 13 таблеток». И этому человеку абсолютно всё равно, что никакого радиоактивного облака нет, и что нам эту эффективную подрывную «версию» запустили россияне. Особенно возмутительно, когда говорят, что ребенок должен в случае опасности проглотить 160 таблеток йода.
– Вы много занимаетесь ситуацией на Запорожской АЭС. Какие в данный момент риски существуют для атомной станции?
– Когда я шла на интервью, то по своим каналам узнала: обстрелы Запорожской области вновь привели к тому, что россияне уже в седьмой раз за год отключили Запорожскую АЭС от внешних источников электропитания. То есть безопасность атомной станции снова полностью легла на плечи персонала и зависит от дизельных генераторов. И я подумала, что уже скоро придется писать о худшем развитии событий, но пока что великолепные украинские сотрудники станции с этим справлялись.
– Пока украинский персонал, работающий в условиях оккупации, действительно решает проблемы, однако ситуация остается напряженной и далекой от нормальной. В чем состоит главный риск?
– Именно в этом: без электропитания АЭС остается «обнаженной». Электричество обеспечивает функционирование системы охлаждения. С сентября 2022 года все шесть блоком Запорожской АЭС остановлены. Это значит, что в сентябре ситуация несколько улучшилась, поскольку, чем дольше генератор отключен, тем меньшим будет количество радиации в случае ее утечки, и тем меньший отвод тепла из реактора приходится осуществлять. Однако тепло всё равно нужно постоянно выводить – даже если персоналу придется поливать реактор при помощи пожарной системы, что является последним рубежом защиты. Ключевая задача – обеспечить охлаждение блоков.
– Известно, какая сейчас обстановка царит на Запорожской АЭС? Насколько велика вероятность того, что там произойдет какая-то авария?
– Начиная с 4 марта прошлого года, когда российские оккупанты захватили эту АЭС, она находится на волосок от больших неприятносте и будет в таком состоянии до тех пор, пока россияне оттуда не уберутся. И то, что пока не случилась беда, действительно – заслуга персонала.
– Из Международного агентства по атомной энергии в адрес Путина раздавались громкие призывы обеспечить безопасность Запорожской АЭС. Вняла русская сторона хотя бы какой-то из этих рекомендаций?
– Насколько я знаю, нет, поскольку первый призыв был: «Уйдите с территории станции – военной технике там делать нечего!» Второй звучал так: «Прекратите обстреливать критическую инфраструктуру вокруг станции – ЛЭП, распределительные станции, трансформаторы!» Как мы видим, сегодня станция – опять без электричества. Эти призывы не работают. С русскими просто ничего не работает!
– Могли бы вы – не как председатель Государственного комитета Чехии по ядерной безопасности, а как обычный человек – взвесить, что сейчас представляет для нас бóльшую опасность: катастрофа на Запорожской АЭС или использование путинским режимом тактического ядерного оружия?
– Бóльший риск – авария на Запорожской АЭС. Тактическое ядерное оружие станет будет иметь максимум локальные последствия и, к сожалению, именно для Украины. В то время как авария на Запорожской АЭС при худшем сценарии развития событий, которые мы конструировали вместе с украинскими коллегами, оказала бы воздействие в радиусе 200-250 километров от станции.
– Запорожская АЭС – седьмая крупнейшая атомная станция в мире. Можно ли утверждать, что, чем больше станция, тем катастрофичнее последствия аварии на ней?
– Не обязательно. На Запорожской АЭС – шесть блоков. Для наглядности: это как три чешские АЭС «Темелин», поскольку каждые два блока Запорожской станции идентичны двум нашим в «Темелине». Однако каждый из этих блоков, по сути, – самостоятельная атомная станция. Разумеется, у них есть общее оборудование, поэтому они строятся на одной территории. Однако ЧП на одном блоке не означает, что то же самое случится на соседнем. Возьмем Чернобыль: четвертый блок был полностью разрушен, а третий, соседний с ним, работал вплоть до 2000-го года – он был запущен в 1997 году. Однако и общая чрезвычайная ситуация может произойти. Так случилось на «Фукусиме»: землетрясение, но, прежде всего, цунами, привели к очень серьезной аварии трех блоков, находившихся рядом друг с другом. Это нас научило тому, что при разработке сценариев нам следует учитывать происшествие, которое произойдет сразу на нескольких блоках. Хотя до «Фукусимы» такого не бывало.
– Вернемся к вероятности использования Россией тактического ядерного оружия. После обещания Запада передать Украине истребители F-16 вы написали, что «для Путина это бы означало пересечения красной линии, которая пятидесяти оттенков красного».
– Да, этих «красных линий» было уже множество: «HIMARS», «Патриоты», «Леопарды» – все это были «красные линии», которые кончались лишь бурчанием Путина. Слава Богу, конечно! Угрозы транслировал не Путин, а Медведев – один из его рупоров. Поэтому пока с высокой долей вероятности можно говорить о «пятидесяти оттенках красного», когда все выливается в очередное «бу-бу-бу». Конечно, у Путина может поехать крыша. Если вернуться к тактическому ядерному оружию, то одна бомба может содержать единицы килотонн. Это можно сравнить с Хиросимой. Да, это страшные разрушения ударной волной, тепловой волной, множество погибших – в Японии это был очень густонаселенный город. Однако очень ограниченная продолжительность воздействия. Господин президент Зеленский сделал очень правильное заявление – должна сказать, что у него великолепный пиар-маркетинг, в отличие от Путина, который занимается гибридной войной и дезинформацией, – так вот, Зеленский в Хиросиме сказал: «Если мы посмотрим на фотографии из Хиросимы и на фотографии из Бахмута, то это одно и то же». И так оно и есть. Отличие ядерного оружия от ядерного реактора состоит в том, что в первом случае реакция расщепления атома длится меньше секунды. Там радионуклиды, которые могут вызвать загрязнение, присутствуют очень короткое время, а в реакторе – годы. Так что в реакторе их гораздо больше, чем при взрыве тактической ядерной бомбы, – объясняет председатель Государственного комитета Чехии по ядерной безопасности Дана Драбова.
