Оскароносный «Амадей» как аллегория холодной войны
Сорок лет назад, 25 марта 1985 года, картина Милоша Формана «Амадей» была награждена восемью «Оскарами». «"Амадей" как и я сам, был гибридом, американским фильмом, снятым в Чехословакии. По сути дела, этот фильм стал моим обратным билетом в Прагу после десяти лет изгнания», – вспоминал режиссер.
На церемонии «Оскара» объявлявший победителей сэр Лоуренс Оливье, открыв конверт, сразу произнес: «Амадей!» Он так торопился, что забыл перечислить остальных номинантов.
Лента о Моцарте, снятая эмигрантом из ЧССР, получила престижную награду в номинации «Лучший фильм», а Милош Форман был отмечен за лучшую режиссуру. В категории «Лучший актер в главной роли» золотую статуэтку завоевал Фарид Мюррей Абрахам, исполнивший роль Сальери.
Однако работе Формана не только аплодировали – ее и освистывали. СМИ писали, что фильм «бесстыдно играет историческими фактами». Не понравились кинокритиком и грубоватые непристойные шутки, которые отпускает Моцарт в исполнении Тома Халса. При этом подобный юмор был обычным для венского среднего класса той эпохи. Соперничество Сальери с Моцартом, поданное в духе «Маленьких трагедий» Пушкина, также вызывало недовольство как не подкрепленное историческими фактами – ведь Моцарт доверил Сальери музыкальное образование своего сына, композиторов связывала дружба, а причастность итальянского композитора к смерти своего австрийского собрата никогда не была хоть сколько-нибудь доказана.
«Создателей фильма больше интересовал не 1784, а 1984 год»
Однако, как отмечает Пол Фрейзер, автор книги «Холодная война в кино», критики упустили суть ленты. «Возможно, создатели фильма слишком вольно обошлись с 1784 годом, поскольку на самом деле их интересовал 1984 год», – пишет он. Ведь вымышленное противостояние двух композиторов можно трактовать и как аллегорию холодной войны.
Скрытый смысл, который закладывается в фильмы, был и ранее свойственен Милошу Форману. В 1967 году, еще на родине, он снял «Бал пожарных» («Hoří, má panenko»), который содержал скрытую сатиру на абсурдную неэффективность коммунистического режима. После подавления Пражской весны и оккупации Чехословакии Формана объявили предателем, и он эмигрировал в США.
Почти во всех поздних фильмах Формана присутствуют намеки на сопротивление тоталитарной цензуре и жестокой власти. Достаточно вспомнить «Пролетая над гнездом кукушки».
«Амадей» не стал исключением. Моцарт представлен как гений, которого подавляет и в конечном итоге раздавливает репрессивный аппарат габсбургской монархии.
Императора Иосифа II окружают льстецы, которым больше по душе старые мелодии Сальери, и они чернят репутацию Моцарта, пытающегося придумать что-то новое. В фильме можно найти и намек на КГБ – служанка в семье Моцарта оказывается шпионкой Сальери.
Милош Форман снимал фильм с января по июль 1983 года, и появление эмигранта не могло не привлечь внимания органов госбезопасности. Чтобы работать на территории Восточного блока, режиссеру пришлось заключить соглашение с правительством, что он не будет встречаться с диссидентами.
«Лада», пытающаяся стать «Фордом Мустанг»
Позже Форман рассказывал, что за ним повсюду следовали две машины без опознавательных знаков, его телефон прослушивался, а водитель был агентом госбезопасности.
«Все было пропитано придирками и запугиванием, и хотя чехи реагировали на это с бунтарским юмором, напряжение было ощутимым. Мы ни на минуту не забывали, что находимся под надзором коммунистов», – вспоминал Абрахам, сыгравший Сальери.
Наибольшее обострение напряженности произошло 4 июля, в День независимости США. Во время съемок сцены в опере участники устроили так, что, когда Форман крикнул «Мотор!», был поднят американский флаг, и около 500 чешских статистов начали петь гимн, выражая этим поддержку Западу. При этом около тридцати человек начали в страхе переглядываться, не зная, что им делать. Это были внедренные в массовку стукачи.
Определенную аллегорию холодной войны можно увидеть и в отношениях двух композиторов. «Сальери – это советская "Лада", пытающаяся стать "Фордом Мустанг". Сальери не может быть таким же огромным, как Моцарт, поэтому разрушает его, манипулирует им. Таков был подход старого СССР к Западу: вместо того, чтобы быть лучше Запада, Советы прибегали к подрыву и дискредитации Запада на каждом шагу», – подводит итог Пол Фрейзер.
В финале Сальери произносит знаковую фразу: «Я заступлюсь за всех посредственностей этого мира – я покровитель их Ордена…»
Прага в роли моцартовской Вены
Прага играет в картине старую Вену, уже не существовавшую в конце ХХ века. В кадре мелькает то Мала Страна, то Градчаны – Мартиницкий и Архиепископский дворцы, то улочки Старого Города. Интерьеры барочного комплекса Инвалидовна, выстроенного в XVIII веке для военных ветеранов, превращаются в дом для умалишенных, в котором Сальери рассказывает свою историю страсти и зависти.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
В сцене, где юный Вольфганг Амадей выступает перед Понтификом, папскую резиденцию изображает Валленштейнский дворец. В венский собор св. Стефана, где Моцарт венчается Констанцией, превращен храм св. Ильи в Старом Городе. На Нерудовой Моцарт, его отец и Констанция берут напрокат маски – об этом напомнит памятная доска внутри здания с подписью Милоша Формана.
Из аллеи выезжает повозка с гробом, и тело великого композитора падает в общую могилу... Погребение Моцарта снимали на Кладбище сумасшедших, на севере Праги.
Благодаря съемкам в Праге удалось снять ключевые сцены в Сословном театре – подлинном месте, где в 1787 году Моцарт дирижировал премьерой «Дон Жуана». В документальном фильме о съемках «Амадея» Форман вспоминает: «Когда я приехал в Прагу и нам показали театр, мы пошли туда с Питером Шаффером (автором сценария - прим. ред.). Внезапно я обнаружил, что Петр исчез. Мы нашли его прячущимся в коридоре и плачущим. Он узнал, что стоит как раз на том месте, где Моцарт лично дирижировал мировой премьерой "Дон Жуана"».
