Просто Мария

Слово «мануфактура» в наше время стало лучшей рекламой – вручную отлитое мыло с кусочками сухофруктов внутри продается в 20 раз дороже, нежели фабричное, а в престижном ресторане вам даже похвастаются, что рукколу повар рвал собственными руками – не резал ножом. Сегодняшний герой нашей рубрики увлекается экспериментальной археологией - то есть в ходе эксперимента учёные живут как люди отдалённых эпох, постигая древние ремёсла и восстанавливая забытые технологии, проводя сезонные сельскохозяйственные работы. Знакомьтесь – Мария Радванова, которая обожает ткацкое дело.

В ее маленькой квартирке отдельную комнату занимает стародавний ткацкий станок, на котором Мария создает свои шарфы и слинги для ношения детей, столь популярные в последнее время в Европе и США. Хлопчатые шарфы Марии под названием «Памир» - уникальны именно благодаря забытой технологии, которую она с такой страстью возрождает. Один из таких шарфов, кстати, недавно был продан на американском аукционе за 800 евро. И интерес к ним все растет. Мария способна выткать не более пяти шарфов в год. Молодая и красивая, она не любит столичную жизнь и мечтает жить в деревне, но на данный момент все же обретается недалеко от Праги - зарабатывает на жизнь администратором в частном детском садике.

«Началось все с того, что у моих бабушки и дедушки, которые родом из Моравы, очень сильная традиция, деревенская, национальная… Я уже с раннего детства, например, любила национальные костюмы и многое знала о них. Затем я попала в академию социальных наук, где одним из способов социальной терапии считалось ткацкое дело. Мне это понравилось настолько, что я уже потом только и занималась, что ткацкими станками».

- И это действительно имеет терапевтический эффект?

«Огромный. Такой же, как фермерство, или, например, поварское дело, или другие традиционные ремесла. Это имеет определенный ритм, который с одной стороны как бы убаюкивает, с другой – одна рука занята одним, вторая – другим, ноги заняты третьим, а голова – думает. Развивает координацию и умение сосредоточиться. Есть еще вопрос красок. Например, человек с сильным холерическим темпераментом может лечиться, если долго смотрит на синий цвет, так что это тоже используется. Попробуйте уставшего человека, который много времени проводит за компьютером, посадит за ткацкий станок - он медитировать начнет под это дело».

- А как вы вообще приобрели этот огромный древний станок?

«Дольно случайно. Сейчас у меня четыре ткацких станка, из которых я использую только один. Три остальных покоятся в подвале у моих друзей в Крконошах – один для изготавливания легких шалей, другой – для тяжелых шерстяных вещей, а третий – для производства одежды. У меня есть друзья, которые занимаются кожевенным промыслом, они просили меня помочь построить им ткацкие станки. Один столяр выточил деревянные детали, а я складывала и монтировала их так, чтобы получившийся станок работал. За мое ноу-хау они подарили мне станок».

- Пять шарфов в год – это следствие спроса или вашей физической кондиции?

«Я могла бы с мужем, может быть, выткать таких шарфов больше, но это довольно тяжело физически. То еще удовольствие - с утра до вечера сидеть на тренажере под названием «ткацкий станок» и гнать шарфы погонными метрами. Спрос есть, но мы можем получить сто писем с заказами на «Памир», удовлетворить трех-четырех заказчиков, остальные вынуждены ждать так долго, что у них вырастают дети за это время. И все равно половину доходов забирает государство налогами и страховками».

- Не приходило ли вам в голову набрать учеников, подмастерьев, организовать курсы ткацкого мастерства или давать частные уроки?

«Нескольких людей я научила ткать. Когда мне было 22, я была так вдохновлена перспективами, которые ткацкий станок открывает перед людьми с психическими расстройствами, что я просто бегала по всяким медучреждениям и говорила, де, у меня есть классная штука, давайте попробуем, на меня все махали рукой. А спустя пять-шесть лет вдруг вспомнили обо мне и стали звонить. На западе, говорят, это очень популярно, мы сейчас заказали ткацкие станки, но никто с ними не умеет обращаться, приезжайте, помогите. Так что я давала уроки в шести-семи центрах, учила докторов, которым предстояло работать с детьми и инвалидами. Но мне за это, естественно, никто не заплатил. Я – ремесленник и испытатель, но предприниматель из меня никакой».

- А почему ваши шарфы почти не продаются в Чехии? Интерес к ним огромен.

«Я не знаю, сколько и где продается, у меня есть посредники, с которыми я работаю. Они, наверное, в курсе. Думаю, что в Чехии слингомамы больше интересуются фабричными, цветными, более дешевыми шарфами».

- Но ваши шарфы очень хвалят на профессиональных форумах, насколько мне известно, их даже никогда не перепродают, когда дети вырастают…

« Мне это напоминает так называемый «эффект панамских шляп». Это ручная работа, белая плетеная такая шляпа, очень модная, головной убор эквадорского производства. Те, кто его плетет – это нищие люди, а шляпы носят в high society, их покупают за бешеные деньги. Но, конечно, эти богачи никогда не вступают в контакт с ремесленниками, у них есть целая цепь посредников».

- Но вы же не эквадорский ремесленник… Цена в 140 евро еле-еле покрывает вам хотя бы расходы за такой штучный товар.

«Было время, когда я предлагала свои изделия сама. Когда мы с подругой рекламировали эти шарфы по домам, приходили, говорили, например, молодой маме, вот какой шарф удобный, давайте мы покажем, как его носить, как завязывать, выбегал муж и кричал: «С такими ценами? Убирайтесь вон!». Я пыталась предлагать свою продукцию в мануфактурные магазинчики, которые в изобилии разбросаны по старой Праге, на меня смотрели как на чудачку, мол, я перебарщиваю с ценой. Там продавались еще, например, настоящие овечьи одеяла, их никто, естественно, не брал. Туристу нужен кусок мыла или деревянная игрушка, чтобы засунуть это в сумку и бежать дальше осматривать город».

- А что-нибудь помимо шарфов для ношения детей, вы пробовали изготавливать? Например, костюмы, гобелены?

«Мы пробовали различные ткани, обрабатывали природные материалы, хлопок, шерсть, лен. Я бы с удовольствием занималась бы и этим, но у меня не получается найти поставщика, который бы поставлял один и тот же материал. Если вы делаете, например, слинги, то вы получаете под это сертификат, и тогда вынуждены работать с тем же поставщиком, с одним и тем же материалом. Это проблема, потому что весь текстиль везут из Китая».