«Пусть сияет звезда императора»
В истории Чехии было немало одиозных персонажей, чью жизнь сопровождали вереницы слухов, а легенды о них живут и спустя века после их смерти. Особенно впечатляет, когда такие слухи и истории сопровождают период правления императора, ведь именно личность правителя создает определенный образ государству.
Жизнь императора Рудольфа II напоминает мутировавшую зебру – со смещением черных полос ко второй половине жизни. От своего отца Рудольф II унаследовал государство, раздираемое религиозными распрями, нечеткую границу с Турцией и многочисленную родню, от которой были одни проблемы. В конце жизни у него осталась лишь императорская корона без возможности каким-либо образом влиять на политические события в стране, Пражский Град, пара замков в Чехии и ежегодная пенсия.
Можно сказать, что семилетнее пребывание Рудольфа в Испании сформировало его личность. Хорошо известен тот факт, что император Рудольф II был истинным ценителем живописи и фанатичным коллекционером. И в этом факте тоже есть «испанский след». Дело в том, что дядя будущего правителя Филип II Испанский был одним из самых известных коллекционеров картин Иеронима Босха, с работами которого познакомился юный Рудольф, и мистикой которых он было покорен до конца дней. В своей пражской галерее Рудольф собрал значительную коллекцию этого нидерландского мастера. Характер работ живописца отвечал интересу Рудольфа к эзотерике, в частности, алхимии, астрологии и магии, поэтому его картины стали для правителя визуальной опорой для глубоких медитаций в попытке познать и понять принципы мироздания и Вселенную.
Испокон веков Прагу считали центром оккультизма, европейским аналогом Вавилона, воротами Бога. Весомый вклад в создание репутации города как двери в потустороннее внесли алхимики, изготовители золота. Они более или менее успешно внушали своим современникам, что располагают секретами, с помощью которых можно перевернуть мир. Одним из таких легковерных современников оказался и Рудольф II. Будучи столь впечатлительным человеком, он узрел в алхимиках «людей будущего», поэтому лично пригласил в Прагу многих, промышлявших подобными делами шарлатанов со всего мира, и поселил часть из них на Золотой улочке. В тесных домиках, где рукой можно достать до крыши, алхимики трудились над поисками философского камня. Несмотря на то, что с ранних лет Рудольф относился довольно равнодушно к политическим делам, в зрелые годы его равнодушие переросло в простую незаинтересованность. Проблемы государства он предпочитал решать также посредством оккультизма, тем самым, неоднократно попавшись на удочку многочисленных мошенников, как пчел вившихся при его дворе.
Рудольф был с молодых лет подвержен меланхолическим и депрессивным состояниям, которые, однако, с возрастом все усугубляются. С 80-х годов 16 века у императора начинаются регулярные приступы душевной болезни, которые со временем все учащаются. Император становится подозрительным к людям, отказывает в аудиенциях, не занимается общественными делами и избегает своих министров, часто впадает в ярость. Сегодня болезнь императора получила название маниакально-депрессивного психоза, однако, надо заметить, что развивался он также под влиянием «французской болезни», которую Рудольф и несколько его близких друзей приобрели по молодости.
Душевное состояние Рудольфа II оказало значительное влияние на его политическую активность, однако, часто это влияние переоценивается. Разумеется, он не был лишь «безумцем на троне», а был способен принимать важные политические решения. В 1606 году в момент очередного обострения болезни Рудольфа, габсбургские эрцгерцоги на тайной встрече в Вене назначают главой рода и преемником во главе монархии князя Матиаша. В 1608 году размолвка между братьями достигает апогея, и Матиаш, поддерживаемый австрийскими, венгерскими и моравскими сословиями захватывает власть над этими землями, а Рудольфу остаются лишь чешские земли и титул римского императора.
После смерти Рудольфа в истории сохранился образ правителя и его эпохи, состоящий из канвы многочисленных легенд, мифов и полуправд, образ императора, личным девизом которого был «Fulget caesaris astrum – Путь сияет звезда императора». И она сияет, хоть, уже и по-другому. До сих пор.
