Раскрученный волчок
Мы уже не раз рассказывали о российском фильме «Волчок», который был представлен в этом году на кинофестивале в Карловых Варах в основной конкурсной программе. До этого лента получила гран-при на российском фестивале «Кинотавра». Сегодня мы предлагаем вашему вниманию беседу с режиссером Василием Сигаревым, знаменитым екатеринбургским драматургом, и его женой, актрисой Яной Трояновой, которая исполнила в фильме главную роль.
Василий Сигарев: «Кино должно разное быть, вот и все».
Яна Троянова: «Волчок» как раз делает лучше людей, по крайней мере, я точно знаю по себе. Я играю мать девочки в этом фильме, и после этого фильма я стала просто слушать своего сына! И очень многие, кто смотрел фильм, говорят, что они задумались. И этот тот самый результат. Это кино, может быть, жестокое, но оно делает лучше».
- А сколько лет вашему сыну?
Яна Троянова: «18 лет уже. И я только сейчас задумалась о том, что мы воспитываем очень поверхностно детей, мы выполняем какие-то родительские функции, но по-настоящему мы не слышим своих детей. Поэтому Волчок именно такую вещь со мной сотворил. Такая вещь произошла и с Васей. Как отец он лучше стал».
- Василий, произошла с вами такая вещь?
Василий Сигарев: «Да, да, но это вообще история, такое покаяние. Плохие родители… стыдно перед собой. Отсюда все и родилось».
- Ощущение вот этой мерзости бытия, вы это на самом деле чувствуете, вот этот посыл в вашем фильме?
Василий Сигарев: «У нас же сказка. Страшная сказка. Ну, там есть часть фильма, когда сказка заканчивается и начинается финальная часть, минут 15 длится. Вот там действительно мерзость. Но…бывает и хуже в жизни».
- После «Кинотавра» в основном идут дискуссии о том, ваше ли это внутреннее ощущение или дань моде?
Василий Сигарев: «Люди, которые там ели пирожки на сеансах, разве они могут потом написать какую-то истину о представленной программе? Я не думаю. Большинство из них этим занималось. Потом выходили быстро в Интернет, писали что-то. Вся эта критическая публика, которая на «Кинотавре» присутствовала, все что они пишут о программе «Кинотавра», сами они из себя представляют еще меньшую ценность для современного искусства, чем эти фильмы, которые там представлены».
- Ну, а новая драма, это что такое?
Василий Сигарев: «Я совершенно не знаю, что это такое. Есть такое понятие – «современная драматургия», вот ее называют «новой драмой». Люди матерятся в пьесах. Ну не знаю, я не принадлежу к этому течению, а меня почему-то туда постоянно причисляют. Я не хожу с ними строем и не участвую ни в каких фестивалях, которые они устраивают».
- Ну, а чем она характеризуется, эта современная драматургия?
Василий Сигарев: «Тем, что ее делают наши современники, молодые авторы. Все они разные. Есть, конечно, люди, которые пытаются что-то делать такое, похожее на меня или на Коляду. Это не есть новая драма, это эпигоны, которые думают, если мы пишем матом, то успех сразу приходит к пьесе. Не в этом дело. Можно одним матом написать пьесу и никакого успеха не будет. Главное, чтобы все было искреннее, честно и без… Не знаю, что такое новая драма все-таки».
- Кино и театр в России равномерно развиваются по отношению к друг к другу?
Василий Сигарев: «Я о театре очень мало знаю и не слежу…»
- Но вы же пишете пьесы?
Василий Сигарев: «Я драматург, я не театровед, то есть в мои обязанности не входит следить за тенденциями и за тем, что происходит в современном театре. Я просто пишу пьесы, это истории каких-то людей, мне нужно вот следить, что происходит на улице с людьми, а не то, что происходит за кулисами театров и на театральных партсобраниях».
Василий Сигарев: «Яна рассказывала мне свои детские впечатления, истории, и как-то нарассказывала на целый сценарий, вот я его и написал».
- А главная роль писалась под Яну специально?
Василий Сигарев: «Да».
- Яна, это ваша первая роль?
Яна Троянова: «Я театральная актриса вообще, а в кино в первый раз».
- И как оно было в кино - первый раз? Сильно отличается?
Яна Троянова: «Вы знаете, я будто родилась там. Я очень боялась, что в театре больше свободы. Как говорит наша хорошая актриса Чулпан Хаматова, в театре ты художник, а на площадке съемочной – тюбик с одним цветом. Мне очень повезло, мне Сигарев дал полную свободу на съемках. У нас почти не было репетиций. Трудная была лишь первая неделя, которая потом оказалась вырезанная. Я не почувствовала разницы, ущербности для актера, театр или кино. Все очень свободно получилось, это, правда, был отрыв, полет, хотя я там много где недовольна своей работой. Буду еще работать, еще учиться, но все-таки это было что-то похожее на полет, на то, что я могла себе позволить в театре, развивать роль, находить в ней нужны направления».
- Я всегда думала, что актер – это зависимая профессия, контролируется режиссером, то есть вы так совпали в общем-то?
Яна Троянова: «Мы вообще совпали изначально. Сначала в театре, когда Вася ставил свою пьесу «Черное молоко», я играла в этом спектакле. Мы поняли, что мы команда. Мы совпавшие такие. Я не знаю, как я буду работать с другим режиссером, и если будет надо мной контроль, что это вообще получиться. Я этого очень боюсь, поэтому никуда сейчас не лезу сниматься. Лучше дождаться следующую роль, которой заболеешь. Только тогда я приступлю к нормальной работе. Потому что если ты заболеешь ролью, то никакой умный режиссер к тебе и не полезет. Он увидит, куда я двигаюсь, и не будет трогать. Все, let’s go, Федор. Я только таких режиссеров себе желаю, а желать мне должно быть стыдно, потому что мы - команда, у меня есть режиссер. У нас уже через год следующие съемки».
- Какие планы?
Яна Троянова: «Василий в разработке сценария, он держится в секрете, но уже найдены натуры. К следующему лету мы должны приступить».
Василий Сигарев: «Вообще я считаю, что и в театре и в кино актер должен быть автором своей роли. Если режиссер автор всего фильма, то автором роли непременно должен быть актер. Режиссер должен смотреть со стороны и возможно корректировать, но всю роль должен придумать сам актер».
- Яна, а вы с какими режиссерами в театре работали?
Яна Троянова: «Я работала с Колядой, естественно, потому что работала в его театре. В России у нас на Урале очень хороший Чернышев, первый, к которому я попала –«Женитьба». И, пожалуй, остальных режиссеров незачем называть, потому что я не считаю их режиссерами. Коляда, Чернышев и далее - Сигарев».
- Как вы подбирали девочку на главную роль, расскажите?
Яна Троянова: «Сложно далось обоим, искали девочку год, это - вставать каждое утро, ездить по Уралу, детские дома, детские садики, школы. Пять тысяч девочек мы отсмотрели. И совсем отчаялись уже, до съемок оставалось две недели. И если бы мы их отложили, они могли бы и не состояться, потому что, по сути дела, на носу уже был кризис, только тогда об этом никто не знал. Но сейчас я понимаю, насколько все было серьезно. Буквально за две недели мы обратились в московские агентства, нам стали показывать девочек, известных в России, которые снимаются, профессионалы. И вот из видеоматериала Сигарев услышал, как одна девочка разговаривала, он попросил вернуться, отмотать пленку. И это оказалась Полина Плучек, правнучка Плучека, режиссера советского периода и внучатая племянница Питера Брука. Мы этого тогда не знали, а узнали только тогда, когда с ней был заключен контракт. Она тоже не знает о своих великих родственниках. Она справилась с языком прежде всего, но она оказалась старше, чем нам нужно было, мы искали пятилетнюю девочку. Поэтому мы сделали небольшие изменения в сценарии, дав маме больше срока. Соответственно, за больший срок она должна была более тяжкие преступления совершить. Язык у девочки оригинальный и не все дети могли с ним справиться, он такой зацикленный, повторяющийся… Не знаю, как это в переводе это будет, что-то потеряется, видимо.
Яна Троянова: «Мы очень волнуемся».
- Да, все эти детские заморочки…
Яна Троянова: «Именно детские заморочки, вы совершенно правильно выразились. Это же только мы, русские, можем это понять. Как-то мы ее сразу полюбили. Мы не цеплялись за внешность вообще. Мы прекрасно понимали, что однажды мы ее просто увидим и скажем – это она. А как она будет выглядеть, нас не волновало. Это должен быть какой-то волчонок, вот эта речь, которая ложится на девочку, чтобы ей не приходилось играть. А дальше Сигарев ее просто поставил, сказал: «Полина, взгляд!».
Василий Сигарев: «Тихо! Не раскрывай мои режиссерские тайны».
- Нам интересно, как работать с детьми, потому что это – отдельная история.
Яна Троянова: «Да, ты что, это же дико интересно! Вообще. Она сама очень работоспособная и работала наравне с нами, то бишь со взрослыми актерами. А дальше Сигарев нашел в ней нужные кнопочки. Ее только на сцене на кладбище ее полностью не трогали. У нас второй режиссер очень любила помочь с ребенком поработать. А мы все понимали, что она справится, если ее не трогать. Вот опять же режиссерский ход. И правда, на кладбище она просто разговаривает, по-детски, наивно так, почему ты утонул? Как можно научить ребенка так говорить?»
Василий Сигарев: «Самое важное – это подбор актеров, я считаю. В театре тоже самое, но в театре сложнее, потому что вот у тебя есть труппа и крутись как хочешь, что называется. А в кино ты можешь из Владивостока взять человека, и он будет сниматься, можешь из-за границы привезти. Важно правильно подобрать и тогда все получится».
