Рустам Ибрагимбеков: «Склад юмора, присущего чешскому кино, близок и Кавказу»

25 июля в Угерском Градиште стартует 34-й международный кинофестиваль «Летняя киношкола». В преддверье этого мероприятия в рубрике «Разговор напрямую» предлагаем вам встретиться с азербайджанским драматургом Рустамом Ибрагимбековым, известным своими работами над фильмами «Белое солнце пустыни», «Храни меня, мой талисман», «Утомленные солнцем», «Сибирский цирюльник» и многими другими. Рустам Ибрагимбеков являлся почетным гостем двух «Летних киношкол» - в 2006 и 2007, когда одной из центральных тем этого фестиваля был «Кавказский фильм».

Рустам Ибрагимбеков является не только известным кинематографистом в пределах бывшего Советского Союза, президентом Бакинского фестиваля «Восток-Запад», но и членом Американской киноакадемии, а также командором французского Ордена искусств и словесности. Почему, по Вашему мнению, Вас так ценят за рубежом?

«Я думаю, что это дело случайное. Во Франции это связано с тем, что я оказался сценаристом нескольких картин, связанных с Францией. Помимо фильмов Михалкова, которые все совместные с Францией, это еще картина «Восток-Запад» Режи Варнье. С Академией это связано потому, что я 4 раза был номинирован на «Оскара», и один раз его получил. Кто-то меня рекомендовал. Я думаю, что такие вещи чаще всего бывают случайными».

Несколько лет назад вы стали автором сценария и продюсером фильма «NOMAD» или «Кочевник» Сергея Бодрова-старшего. Тем не менее, работу над «Кочевником» в 2004 году начинал чех Иван Пассер, с которым Вы были знакомы уже очень давно, еще до его эмиграции в Соединенные Штаты в 1968 году. Какого рода сложности возникли тогда у кинокартины, и почему у нее в итоге было два режиссера?

«Это было связано с тем, что Иван Пассер, как увлекающийся художник не очень считался с реальными возможностями и старался делать все очень красочно, постановочно, мощно. Допустим, если ему предлагали место довольно интересное и удобное, а потом находили место более отдаленное, труднодоступное для съемок, он выбирал более сложный вариант. Поскольку я очень с ним считался, то я шел на уступки, чем вызывал недовольство других организаторов. Это, действительно, сказалось. Когда пришла зима, выяснилось, что туда было очень сложно доехать, потому что началось бездорожье. В связи с этим Режиссерская гильдия Америки остановила картину, потому что водители выпивали время от времени, была опасность, что они могут разбиться, и у картины будут жертвы. Может быть, если бы я не пошел тогда на поводу и выбрал места поближе к Алма-Ате, то у картины был только один режиссер».

Тем не менее, могли бы Вы представить себе работу с чешскими кинематографистами и в дальнейшем?

Иван Пассер (Фото: Вилем Фалтынек)

«Да конечно, я очень люблю чешское кино, довольно хорошо знаком со многими кинематографистами, и этот склад народного юмора, который присущ настоящему чешскому кино, он очень близок Кавказу. Этот тип юмора и у нас пользуется огромным успехом. Ведь как определить: можешь ты с этим человеком работать или нет? Если то, что тебе смешно, а ему не смешно, то работать невозможно. Если вы смеетесь над одними и теми же вещами, значит работать возможно. Это – главный критерий».

О каких чешских фильмах вы могли бы сказать, что они вас затронули, запали в душу?

««Поезда особого назначения» Менцеля, «Гори, гори, моя паненка» Формана, «Черный Петр», «Интимное освещение», фильмы Хитиловой. Десятки фильмов».

Почему вопреки тому, что хорошие кинокартины были и есть, в основном их можно увидеть на кинофестивалях, но в прокат и на телевиденье намного чаще попадают не самые лучшие фильмы? Способны на это повлиять вы, представители творческой элиты?

Картинка из фильма «Черный Петр»

«Дело в том, что кинематограф, как искусство массовое, коньюктурен, по своей сути. Если в советское время некая коньюктура была связана с идеологическими нормами и требованиями власти, и часть художников как бы обслуживала власть, то сейчас примерно такое же количество художников обслуживает вкусы богатых людей, которые заказывают картины, дают деньги. Поскольку это народ более бойкий, энергичный и имеющий большие возможности, то этой продукции и больше, и она заметнее. В то же самое время в России снимается много удачных фильмов, которых не видно. В Америке многие хорошие картины становятся известными через Европу, фестивали, потому что для того, чтобы там они попали на экраны, необходимо потратить десятки миллионов долларов».

То есть, в то время, как кинематограф превращается в большой бизнес, кино как искусство опускается до критического состояния?

«Это связано и с тем, что мы теряем зрителя. Уже выросло несколько поколений на аттракционном кинематографе, в котором больше действия и эффектов, нежели мыслей, чувств, человеческих отношений. Зрители любят сейчас уже такое кино, массовый зритель. Поскольку экран и телевиденье рассчитано на массового зрителя, то они показывают то, что ему нужно».

А как же истинные поклонники кино?

«Наверное, пройдет какое-то время, и появятся специализированные кинотеатры, как это произошло в том же Париже, кинотеатры, которые не гоняются за этими новинками. Они показывают из года в год Феллини, Антониони, великих французских режиссеров и набирают своего зрителя. То есть, через какое-то время мы тоже к такому придем, и в каждом городе будут кинотеатры, в которых будут показывать хорошее кино, как старое, так и новое».

Создается впечатление, что времена культовых фильмов, таких как «Белое солнце пустыни», уходят безвозвратно…

«Уровень снизился, но дело не в этом. Например, сняли очень хорошую картину «Свободное плаванье», но зритель ее не видел, можно назвать и массу других картин «Коктебель», «Прогулка» и другие, которые на слуху, но мало кто их видел, потому что в прокат они не выходят, а если выходят, то только на пару дней».