Сожженный нацистами поселок Плоштина – трагедия перед окончанием войны
Одной из самых серьезных трагедий Второй мировой войны на территории Чехословакии стало сожжение деревень Лидице и Лежаки, последствия убийства заместителя имперского проектора Рейнхарда Гейдриха. Немногим известно, что такая же участь постигла деревню Плоштина в самом конце войны. Ныне после реконструкции открылся Мемориал Плоштина, где 19 апреля 1945 года произошла еще одна трагедия – нацисты по доносу сожгли пастушеский поселок, загнали в огонь и расстреляли 24 человека.
Весной 1945 года в валашских холмах и лесах вокруг Всетина действовало несколько партизанских групп. Уже в конце 1944 года сюда пришла часть партизан, ранее участвовавших в Словацком национальном восстании, часто под советским командованием. Их задачей было подготовить почву для 1-го Чехословацкого армейского корпуса и впоследствии помочь ему в освобождении Чехословакии.
«Трагическая история пастушеского поселка Плоштина начинается в ноябре 1944 года, когда партизанские отряды бригады «Яна Жижки» под командованием Яна Ушиака двинулись из Словакии на Визовицкие холмы. Они вели свою подрывную деятельность посредством рассеянных бригад. Одной из них была бригада «Прлов». Когда местное население уже было не способно прокормить растущее количество партизан, командующий бригады Петр Федорович Будько отправил разведотряд в направлении Плоштины, чтобы разузнать, возможно ли там размещение новой бригады», - рассказывает куратор отдела этнографии Музея юго-восточной Моравии в Злине и один из авторов Мемориала Плоштина Ондржей Махалек.
Два предателя
Итак, своей новой базой партизаны выбрали поселок Плоштина и пустынные места в его окрестностях. Скально-лесистая местность оказалась хорошим убежищем, к тому же местные жители охотно помогали партизанам и делились с ними продовольствием и местом в домах. Оттуда партизаны предпринимали свои подрывные акции. К весне 1945 года бригада насчитывала уже 45 человек. Им удалось наладить сотрудничество с местным населением, и архивные данные говорят о 150 людях из рядов местных жителей, которые помогали им с провиантом и связной деятельностью.
«В начале апреля 1945 года, однако, в партизанский отряд в Плоштине проникли двое молодых осведомителей гестапо – Олдржих Батя из Злина и Франтишек Маху из Зламанца. Они придумали историю, что их преследует гестапо, но реальной задачей было ознакомиться с расположением и численностью партизан, а также со всеми, кто им помогал, и сообщить полученные сведения в злинское гестапо. Они проникли в доверие к руководству, а 18 апреля оба сбежали с патрулирования и передали всю необходимую информацию гестапо в Злине. Их донос привел к уголовному преследованию со стороны немецкого командования полиции СС и специального антипартизанского подразделения Jageinsatz Slowakei 232 - Einhalt Josef под командованием обершарфюрера СС Курта Вернера Туттера. В его состав входили молодые словаки, бывшие члены гвардии Глинки», - продолжает Ондржей Махалек.
Эти отряды в количестве более 200 человек направляются к Плоштине по двум направлениям. Уже в этот момент умирают первые невинные люди из числа гражданского населения. Придя в поселок, нацисты арестовывают мужчин, которые работали на полях и в лесах, происходит повсеместное мародерство. Разграбленные дома в Плоштине солдаты подожгли, а арестованное мужское население после формального допроса загнали в горящие дома или застрелили. После этих зверств в Плоштине погибли 23 мужчины и одна женщина.
«Партизаны, которых в Плоштине оставалось всего несколько человек, поскольку остальные были на заданиях, узнав, посредством связных о количестве приближающихся нацистов, приняли решение об отступлении. У них даже прошло голосование о том, будут ли они защищаться или целесообразнее отступить. Это было довольно необычно, поскольку в партизанских отрядах приказы обычно отдаются четко. Прежде чем началась расправа, удалось сбежать и некоторым жителям поселка, о чем существуют письменные свидетельства».
Виновны ли в трагедии партизаны?
Не должны ли были партизаны, которым помогало местное население, все же остаться и встать на его защиту?
«Это вечный вопрос, который встает при размышлениях об этой трагедии, и, к сожалению, на него невозможно дать однозначный ответ. Ввиду многочисленности нацистских отрядов, которые были туда направлены, их бой, по всей вероятности, в любом случае был бы проигран. Возможно даже, что если партизаны остались бы, все было бы еще хуже, если бы нацисты узнали о том, кто конкретно помогал партизанам».
Единственным, кому удалось пережить ужасающие события непосредственно на месте, стал Ян Маху из соседнего поселка Высоке Поле. Немцы допрашивали его вместе с остальными перед горящими домами, затем один из солдат крикнул: «Ты партизан! Марш в огонь!». Маху, не раздумывая прыгнул в разбитое окно горящего дома. Ему вслед послышались крики, ругательства и стрельба. За ним в огонь прыгнул еще один посельчанин, но того немцы сразу же застрелили. Маху, несмотря на то что немцы бросили в дом гранату, удалось ее отбросить, а самому выбраться на другую сторону, откуда он уже убежал в лес. Однако трагедия оставила в нем след на всю жизнь. Очевидцы вспоминают, что и в старости он часто бегал в лес и звал своих мертвых друзей.
Что стало после войны с виновниками этой трагедии? Понесли ли они наказание?
«Некоторые сотрудники злинского отдела гестапо действительно предстали перед народными судами и были казнены. Некоторым удалось сбежать на Запад, и из-за того, что опустился «Железный занавес», они не были экстрадированы, некоторые покончили жизнь самоубийством в тюрьме, например, это случай начальника злинского гестапо Ганса Циглера. Самый позорный случай – это дело начальника подразделения СС «Йозеф» Курта Вернера Туттера. После войны, хотя он и был экстрадирован из Германии в Чехословакию и осужден братиславским судом, однако получил всего шесть лет тюрьмы за руководство подразделением, но не за то, что по его приказам осуществлялись чудовищные акции в Словакии, а затем в Моравии. Впоследствии Курт Вернер Туттер подписал сотрудничество со Службой госбезопасности в Германии. Информация, которую он поставлял, была столь важной, что «покрывала» его военные преступления, и коммунистические органы решили их замолчать».
Трагедия в Плоштине затронула большую часть моравского региона, поскольку касалась шести населенных пунктов. После войны там стали организовываться большие памятные мероприятия, и, коммунистический режим, конечно, постарался использовать их в своих целях. В 1975 году там появился большой мемориал, где, помимо акций памяти о событиях в Плоштине, проходили и различные коммунистические торжества.
Новый мемориал
Ныне, спустя несколько лет после обширной реконструкции, открылся новый Мемориал в Плоштине. Ранее там располагалась устаревшая экспозиция об антифашистском сопротивлении, полуразрушенный амфитеатр и сам памятник Плоштина 1975 года, построенный по проекту злинского архитектора Шебастьяна Зелины.
Сегодня комплекс состоит из трех частей: оригинальный монумент, напоминающий одним поднятую руку, другим – пламя. На месте амфитеатра расположился современный центр – вкопанное в землю эллиптическое здание с зеленой крышей. В нем находится основная экспозиция этнографа и историка Ондржея Махалека, повествующая о самой трагедии. Она представляет не только отдельных жертв, но и виновных – доверенных лиц гестапо и осведомителей, а также напоминает о трагических событиях конца войны в окрестных деревнях – Прлове и Варжаковы Пасеки. Есть там и комната тишины, где каждый может побыть наедине с собой. Третья часть представляет собой недавно построенный дом на фундаменте первоначального музея, где посетители могут познакомиться с жизнью и судьбой Плоштины после войны.
