«В вопросе прекращения российско-украинской войны ключевой вопрос – гарантии Запада»
«В высших политических кругах Украины и в обществе перестала быть табу тема территориальных уступок. Но это не главное. Вопрос в том, как будут выглядеть гарантии со стороны Запада, чтобы нападение не повторилось», – считает полпред чешского кабинета министров по восстановлению Украины Томаш Копечный, который отвечал на вопросы «Чешского Радио». Представителя кабинета министров беспокоит, что Украина, но также и Европа, полностью не перестроились и, в отличие от вторгшегося на украинскую территорию российского агрессора, к многолетнему военному противостоянию так и не готовы.
Чешскому правительству уже известны подробности плана победы украинского президента Владимира Зеленского, который, как заявлено, мог бы привести к завершению российско-украинской войны в следующем году?
«Я могу сказать исходя из информации от украинских, а также американских коллег с обеих сторон политического спектра – от демократов и республиканцев, что этот план действительно похож на относительно подробное описание, опубликованное, например, Wall Street Journal или Financial Times.
По сути, это набор из четырех-пяти основных тем, требований, призывов, объединенных под словом «план». В основном он сосредоточен на предоставлении Украине большего количества оружия, разрешении его более свободного использования и на переговорах по поводу Курской области как некой игровой карты. А также, и это самое главное, на западных гарантиях, позволяющих в принципе начать переговоры о закрытии фронта», – комментирует полпред чешского кабинета министров по восстановлению Украины Томаш Копечный.
Можно подразумевать, что заявления президента Владимира Зеленского о неких «реалистичных шагах», означают территориальные уступки?
– Мы, безусловно, можем такое подразумевать – уступки, обмен занятой украинскими силами части российской Курской области, хотя она и непропорционально меньше контролируемой российскими войсками почти пятой части украинской территории. Этот вопрос больше не является табуированным не только в высших политических кругах, но украинское общество все в большей степени поддерживает такую стратегию.
То есть, украинцы, как политики, так и простые люди, более открыто говорят о готовности уступить часть своей территории России, лишь бы прекратилась война?
– Я думаю, что реалистичность оценки развития войны меняется в лучшую сторону в том смысле, что ныне украинское общество более точно, чем год или два назад, осознает реальные возможности отвоевать обратно всую суверенную территорию страны в международно признанных границах.
Вероятность отвоевать все к чему украинцы стремятся – очень мала. Ключевым вопросом является не возможность или невозможность территориальных уступок, поскольку часть территории они фактически не контролируют, а тема гарантий. Что произойдет, если будет достигнуто соглашение по этому вопросу? Как будет выглядеть. Как все ее будут называть – временная граница, и когда прекратятся обстрелы? Какие западные страны встанут на сторону Украины и как ей надо вооружаться, чтобы война не продолжалась?
О каких территориальных уступках может идти разговор? Крым?
– Ничего невозможно утверждать с полной уверенностью. все это украинская территория. С военной точки зрения положение остается неизменным, как и два года назад. Крым в целом отвоевать легче, чем Донбасс – по причине линий снабжения и общей логистики военной инфраструктуры.
Но, дело в том, что прошлогодние надежды отрезать Крым от военного снабжения в результате летнего наступления ВСУ 2023 провалились. С тех пор, де-факто, ни на одном участке фронта, кроме Курской области, не произошло даже тактических сдвигов.
Это может означать, что занятые российскими оккупантами украинские территории так и у них и останутся?
– Это вопрос политических переговоров. В любом случае, с военной точки зрения, на данный момент не похоже, что украинцы смогут российские силы оттеснить. Если говорить о реальном положении дел, а не о нормах международного права, то, по сути, Россия эту территорию на данный момент держит под контролем, и возможностей изменить ситуацию пока не просматривается.
Какую форму могут иметь необходимые Украине гарантии?
– Руководство Украины и большая часть ее общества надеются, что их страна сможет стать членом НАТО. Если же полноценного членства не будет, то сохраняется надежда на готовность стран Альянса или их части, защищать Украину в соответствии с 5-й статьей Североатлантического договора, если произойдет военное нападение агрессора, России.
Вспомним, что российское руководство давно заявляет, что РФ ведет войну не с Украиной, а со всем НАТО. Однако в реальности Североатлантический альянс в конфликте не участвовал и не участвует. Речь идет лишь об обмене частью данных, опытом и проведении консультаций с отдельными членскими странами Альянса. Главные гарантии на самом деле касаются обеспечения безопасности Украины после заключения договоренности о прекращении огня. Что будет сделано для предотвращения нового нападения России? Очевидно, что ответа на этот вопрос пока нет.
Чешская артиллерийская инициатива
Как развивается реализация плана по закупке боеприпасов для ВСУ, так называемой «чешской артиллерийской инициативы»?
– Все идет согласно разработанному плану. Закупки и поставка осуществляются успешно, так как оговорено 15 странами-участницами из рядов НАТО и Евросоюза.
Вполне вероятно, что без этой помощи Украина могла бы потерять еще больше территорий, причем не только Донбасса. Думаю, что самый серьезный эффект чешской инициативы по закупке боеприпасов заключалось в том, что было остановлено наступление на Харьков.
Президент Зеленский упоминал, что РФ все более активно использует оружие из Северной Кореи. Можно сравнить количественные показатели поставок северокорейских боеприпасов и поток снарядов в рамках «чешской артиллерийской инициативы»?
– Было бы хорошо расширить финансирование «инициативы». Суть не в ограниченности производственных или торговых мощностей, а в объеме денег, которые мы можем аккумулировать на закупки.
Если говорить конкретно, то сейчас гарантировано приобретение 500 000 единиц крупнокалиберных снарядов.
Треть этого объема уже исчерпана. Объем поставок, как сообщил несколько месяцев назад чешский президент, составит около 50 000 единиц в течение лета, а далее составит от 80 до 100 000 единиц в месяц.
Что касается поставок северокорейского оружия российскому агрессору, то в первый год войны речь шла о миллионах крупнокалиберных боеприпасов разного уровня качества. В отличие от наших поставок ВСУ, привозимое из КНДР россияне могут использовать далеко не в полном объеме. Северокорейские поставки, тем не менее, насчитывали около 2-3 миллионов единиц боеприпасов. В этом году уже меньше, так как до сих пор в основном использовались складские запасы.
Что сделала Европа, к чему готовится Украина?
– Хороший вопрос, но еще важнее другое – что за это время сделала Украина? В ее случае о военной экономике мы говорить не можем. И это меня расстраивает.
Есть четко выявленные и обозначенные сегменты, где объемы производства могут однозначно вырасти, если в них будут вложены деньги в объеме нескольких десятков миллиардов евро. Это выглядит как невероятная сумма, но в общем контексте украинской экономики и ВВП, это вполне недосягаемая цель.
Но, поскольку я ежедневно общаюсь с людьми, которые включены в управление украинской экономикой (в том числе и благодаря мной курируемым гражданским проектам), я наблюдаю, как они надеются, верят и рассчитывают, что однажды война закончится, а значит им необходимо готовиться к вступлению на единый европейский рынок, необходимо готовиться к нормальной жизни. В результате, они не приспосабливаются к военным нуждам, и далеко не все переводят на военные рельсы, хотя война и полыхает везде вокруг.
На что расходуется государственный бюджет Украины? На социальные проекты – понятно. А сточки зрения инвестиций? На децентрализованную энергетику, так как единая сеть разрушена. Но эти инфраструктурные проекты, с моей точки зрения, имеют гораздо меньшую стратегическую ценность ь, чем рост военного производства. А последнего не происходит.
Украина не прилагает максимальных усилий в экономической сфере, чтобы обеспечить достаточный потенциал для своей армии?
– Однозначно! Хотя, конечно, что это не связано с преднамеренным ослаблением собственной обороноспособности.
Нет, просто это выведение на первое место необходимости обеспечить функционирующую и растущую экономику.
В какой-то мере, конечно, необходимо отдать должное, что после огромного падения почти на 30 % ВВП в первый год украинская экономика сейчас держится стабильно.
Проблема только в том, что Россия за истекшее время полностью переформатировала свою экономику на военный лад, не считаясь ни с каким падением уровня жизни собственного населения.
В чем суть военных нужд?
Во-первых, необходимы материалы. Россия мобилизовала всю свою промышленность и экономику, а Украина – нет.
Во-вторых, необходима живая сила, то есть мобилизация населения. Различия между двумя сторонами фундаментальные.Россия уже сегодня начало готовить свое общество к войнам, которые могут длиться десятилетиями. Еще год назад специальная военная подготовка касалась только учебных заведений среднего уровня образования, а сейчас она уже, что касается обороны, воспитания «патриотизма», обращения с оружием, она введена даже в начальных классах. В этом году тоже самое начинается в детских садах. Ничего подобного в Украине нет.
Там молодые люди идти на войну не готовы. Ясно, что есть различия в менталитете. Но тут еще и украинский парламент проголосовал и исключил из мобилизации возрастную группу населения с 18 до 25 лет.
Иными словами, у России больше воли одержать победу?
– У России больше желания вести эту войну долгие-долгие годы. И это очевидно. Я думаю, что воля к победе у обеих стран конфликта примерно одинакова. Никто не хочет умирать, никто не хочет терять территорию, терять свои дома, но Украина в большей степени верит мечте о мире, чем Россия.
Вернемся к Европе. Что за истекшее время сделала она?
– На уровне европейского общества не происходит ничего. Как никто не готовил свое общество к большим войнам, так и осталось. Хотя в некоторых странах и наблюдается так называемое повышение уровня устойчивости населения или подготовки к каким-то кризисам, которые, однако, будут скорее гибридными. В большинстве случаев к прямым военным конфликтам никто население не готовит.
Постепенно иной взгляд на ситуацию появляется, например, в Польше и странах Балтии. В Прибалтике уже не рассуждают о том – может или не может Россия на них напасть, а уже напрямую задаются вопросом – когда. То же самое происходит в Швеции и Финляндии. Они просто еще со времен холодной войны и собственного нейтралитета, который закончился только в прошлом году, привыкли рассуждать иначе и готовиться.
Что касается производственной перестройки Европы, наращивания ее мощностей, чтобы хоть как-то догнать ежемесячные объемы выпуска российского ВПК или ее союзников – Ирана и Северной Кореи, то осуществляются довольно значительные шаги, но все равно Европа продолжает оставаться в ментально невоенном состоянии.
Например, производящие крупнокалиберные боеприпасы чешские компании за два года этой войны увеличили свои мощности в десять раз, что является фантастическим результатом. Они, по сравнению с началом войны, и дальше будут продолжать наращивание объемов выпуска в 20 или в 30 раз. В начале следующего года мы увидим этот результат.
Однако, все равно Европа не в состоянии конкурировать с той производственной средой, которой сейчас располагает Россия, Китай или Украина, если говорить о количественных показателях.
Неужели европейцы не хотят признать возможность нападения?
– Они явно в это не верят. Я говорю практически обо всех странах к западу от нас. Там большинство не думают, что война их затронет. Даже тот процент, который считает, что Путин действительно может напасть, например, на страны Балтии, не рассматривает это как свою проблему, ради которой следует урезать здравоохранение, образование, социальные услуги в счет увеличения оборонного бюджета.
Украинский президент Владимир Зеленский говорит, что в случае поддержки со стороны западных партнеров, война может закончиться в следующем году. Вы в это верите?
– Я в это не верю, как бы мне этого ни хотелось. Я всегда ожидаю и готовлюсь к худшему. Кто готов, не удивляется. Второй момент – объективные обстоятельства, о которых я уже говорил.
Я имею в виду, что у обеих сторон конфликта есть достаточно людей и средств, чтобы продолжать войну. Изменить ситуацию способно лишь весьма сильное политическое давление, которое будут оказывать США или другие сторонники Украины в Европе. Ключевым, однако, я убежден, будут действия России и ее восприятие ситуации. Вопрос в том, как себя поведет РФ после остановки боевых действий, так как в этот момент в распоряжении России появится время для восстановления ресурсов, регенерации и… Потом есть опасность продолжения и попытки довести до конца начатое.
