Ян Шпидлен, продолжатель дел чешской скрипичной династии: не довольствоваться неизменным
Ян Баптиста Шпидлен — продолжатель традиций всемирно известной династии скрипичных дел мастеров в четвертом поколении и создатель утонченных концертных струнных инструментов, которые принесли мастеру всемирное признание. Написал в 2003 году вместе со своим отцом и в соавторстве с Либуше Губичковой книгу о своей семье Špidlenové, čeští mistři houslaři, которая повествует о подходе Шпидленов к созданию Ее Величества Скрипки и рассказывает о жизни этой семьи.
Скрипки Яна Шпидлена поют в руках таких виртуозов как Павел Шпорцл, Ярослав Свецены, Гидон Кремер и Kremerata Baltica, Леонидас Кавакос, Иван Женаты, Леош Чепицкий и завоевали признание многих других отечественных и зарубежных исполнителей.
Ян завоевал множество наград на международных конкурсах скрипичных мастеров. Невиданного успеха он достиг на родине Страдивари, заняв первые два места на Международном конкурсе Триеннале 2003 года в Кремоне. Его имя хорошо известно и в мире культуры. Семейную традицию сегодня продолжает и его сын, который является резчиком по дереву.
Наряду с изготовлением альтов и скрипок, Ян Шпидлен также активно занимался спортом в начале 1980-х, соревновался в виндсерфинге и в других родственных дисциплинах, позже также занялся сноубордингом.
Синей скрипки я больше никому никогда не сделаю
Почему после знаменитой синей скрипки, принадлежащей чешскому виртуозу Павлу Шпорцлу, он сделал зеленую скрипку? Это, надо надеяться, никак не связано с зеленой стратегией Green Deal?
— Дело в том, что одному клиенту из Японии импонировали разные цветовые тона, и он также заказал у меня цветную скрипку. Она, правда, должна была быть не зеленой, а фиолетовой, однако я выяснил, что фиолетовый цвет на желтоватом дереве получить нельзя. Поэтому я поневоле выбрал зеленый цвет. Синюю скрипку я больше не имею права создать, так как уже пообещал Павлу Шпорцлу, что такой уже никому никогда не сделаю,
— подчеркивает в интервью «Чешскому Радио» Ян Баптиста Шпидлен.
— А какова была история синей скрипки, как родилась мысль создать этот струнно-смычковый инструмент именно такого цвета?
желтый или красновато-коричневый цвет не может считаться непреклонным правилом, это просто традиция, и если кто-то хочет иметь инструмент другого цвета, это возможно
— Все началось с семинара, проходившего в Италии. Мы дискутировалии о том, можно ли каким-либо образом изменить облик скрипки, возможно ли вообще какое-то развитие данного инструмента или нет. Там присутствовала группа музыкантов, среди которых был и наш скрипач Павел Шпорцл. Одна из дискуссий касалась цвета. И мы должны были признать, что традиционный желтый или красновато-коричневый цвет никоим образом не может считаться непреклонным правилом, это просто традиция, но если кто-то хочет иметь инструмент другого цвета, то это технически возможно. И Павел это услышал — ему, видимо, надоело менять имидж лишь с помощью разных головных платков — и заказал у меня синюю скрипку. Однако на функцию, на звучание это не имеет никакого влияния.
— Существует ли ли бесцветная скрипка, то есть без покрытия скрипичным лаком?
— Лак на скрипке обязателен. Если не прибегнуть к лакировке, дерево будет пачкаться и станет некрасивым. Скрипка покрыта несколькими слоями лака, первые слои — бесцветные, цветные тона наносятся совсем под конец.
Я передвигаюсь совсем маленькими шажками — это приносит плоды
— Могут ли новшества в таком традиционном инструменте как скрипка оказаться нежелательными?
— Скрипка — идеальный инструмент, и когда вы что-то в ней меняете, необходимо хорошенько взвесить, не причините ли вы тем самым ей вред. Но для меня это — определенный вызов, я не люблю довольствоваться чем-то неизменным. Поэтому я продолжаю ломать голову в этом направлении и ищу, как можно продвинуться вперед и что-то изменить, не навредив скрипке. Я передвигаюсь совсем маленькими шажками, это приносит определенные результаты.
— Есть ли у ваших скрипок опознавательный знак, подсказывающий, что это творение — дело ваших рук?
— Немного иную форму имеет головка, она же завиток, который делают в форме улитки. Но речь прежде всего идет о звуке, я не пытаюсь изменить дизайн сам по себе и решаюсь на изменения ради улучшения звучания.
— На Международном конкурсе скрипичных дел мастеров в Кремоне, хранящей секреты скрипичного мастерства, в 2003 году вам улыбнулось редкое счастье — занять первое и второе места. Можно ли вообще объективно оценить качество созданных мастерами скрипок?
— С технической точки зрения, объективной оценки этому дать нельзя. Одно мнение противопоставляется другому, однако в состав жюри входит, разумеется, ряд экспертов. Одно жюри оценивает визуальный облик инструмента, но есть еще жюри из числа самих исполнителей, которые высказывают свое мнение после того, как сыграют на скрипке. В итоге подсчитываются баллы в обеих категориях, что позволяет сделать достаточно объективный вывод.
— В молодости вы также побывали на престижной годовой стажировке в Лондоне для реставраторов музыкальных инструментов, а сегодня уже и сами нередко выступаете в качестве одного из признанных экспертов подобного рода жюри. Насколько это сложно?
— Сложно, поскольку приходится иметь дело, например, с сотней скрипок или даже с полутораста. И чтобы все их проверить, приходится достаточно напрячься. По большей части отбор происходит в несколько этапов. Сначала отбрасываете менее удачные, а потом выбираете лучшие из лучших. Процедура отбора длится несколько дней, за один день с такой задачей было бы не справиться.
Членами чешского объединения Круг скрипичных мастеров (Kruh umělců houslařů — KUH) является около 25 человек. «Трудно понять, кто из них действительно скрипичный мастер, а кто скорее ремонтирует инструменты. Все называют себя мастерами, но не каждый мог бы зарабатывать этим на жизнь», отмечает Шпидлен. Хотя мастер стремится посвятить свое время прежде всего созданию новых скрипок, он не может во всех случаях отказаться от ремонта инструментов.
— Когда музыканты из Филармонического оркестра приносят мне скрипку, которую сделал мой отец, я не могу им отказать,
— признается он.
Сколько скрипок за год рождается в его мастерской, которая находится в старой части Праги?
— Это процесс нескорый. За год я способен сделать три-четыре скрипки, однако от этой работы меня отвлекает множество других занятий. Я составляю экспертные заключения на разные инструменты, тогда как моя жена заведует нашим магазином. К этой работе я тоже время от времени подключаюсь. Иногда также ремонтирую инструменты. Но даже если бы я ничего другого не делал, то смог бы успеть за год не больше пяти скрипок.
