Запрещенные певцы. Музыка, которой боялась власть

После вторжения 1968 года, перекрывшего воздух свободы Пражской весны, в Чехословакии началось закручивание идеологических гаек – так называемая «нормализация», и перед популярными исполнителями встал выбор – оставаться на стороне официальной власти, получая причитающиеся выгоды – концерты, съемки, гонорары, поездки за рубеж, или остаться без сцены, эфира, пластинок и широкой публики. Многие подстроились к «новым правилам игры», продолжая строить карьеру, однако были и такие, кто предпочел сохранить верность своим принципам и не пошел на сотрудничество с режимом. Со всеми вытекающими последствиями.

Марта Кубишова, фото: Личный архив г. Ружички

Диск «Запрещенные певцы второй культуры», который мы сегодня слушаем, объединяет музыкантов, которых власти ЧССР считали «опасными», и чьи голоса два десятилетия звучали только на полуподпольных магнитофонных записях. Это Марта Кубишова, Ярослав Гутка, Владимир Вайт, Карел Соукуп, Сватоплук Карасек, Власта Тршешняк.

Марта Кубишова занимает и в этом перечне, и в новейшей чешской истории особое место. До прихода танков артистическая судьба Кубишовой складывалась великолепно — съемки, премия «Золотой соловей», выступления на Каннском фестивале, в Париже. Хотя сама Марта не раз говорила, что не интересуется политикой, а Пражскую весну воспринимала, скорее, эмоционально — как возможность творческой свободы, судьба распорядилась иначе, и политика сама пришла к ней.

Группа Golden Kids. Слева направо: Гелена Вондрачкова, Вацлав Нецкарж, Марта Кубишова, фото: Supraphon

Ее «Молитва для Марты» изначально была записана для сериала «Песня для Рудольфа III». Текст Петра Рады был создан по мотивам произведений великого чешского педагога и философа XVII века Яна Амоса Коменского. Однако слова «Ты вернешь себе право самому распоряжаться своей судьбой, мой народ» сделали композицию настоящим символом сопротивления оккупации. Через два дня после вторжения, 23 августа 1968 года, Кубишова записала ее на магнитофонную пленку в студии чехословацкого телевидения.

Какое-то время Марта Кубишова еще могла работать в профессии – продолжала выступать основанная в начале 1968-го суперпопулярная группа Golden Kids, куда также входили Вацлав Нецкарж и Гелена Вондрачкова. Однако с 1970 года голос Марты Кубишовой власти окончательно «закрыли на замок», запретив ей выступать. Кстати, судьба Нецкаржа и Вондрачковой сложилась иначе... А Марта подписала главный документ диссидентского движения в Чехословакии – «Хартию-77».

Ярослав Гутка, фото: Архив Поп-музея в Праге

В ноябре 1989 года, в дни «бархатной» революции, голос Марты Кубишовой летел над переполненной Вацлавской площадью Праги с балкона, на котором она стояла рядом с Вацлавом Гавелом. За двадцать лет чехи не забыли ни свою Марту, ни ее «Молитву». Эта песня звучала как гимн революции и сейчас, во время празднования 30-летия падения режима.

Иначе сложилась судьба Ярослава Гутки. Сегодня ему 72 года, а на момент вторжения войск стран Варшавского договора исполнился 21. В конце 1960-х он выступал с Владимиром Вайтом, который тоже значится в списке запрещенных. Стихия Гутки – фолк-музыка. Уроженец Оломоуца немало сил вложил в популяризацию народных песен Моравии, основал фолк-группу «Шафран».

Нормализацию Ярослав Гутка не принимал и принимать не хотел: в 1977 году он стал участником андеграундного Третьего фестиваля второй культуры в Градечке — небольшой деревне, где у диссидента Вацлава Гавела был домик. Ярослав Гутка подписал «Хартию-77», за что последовала расплата. Власти начали так называемую «Санацию» – «оздоровление общества»; в ходе этой необъявленной войны против населения чехословацкие кагэбэшники терроризировали участников движения «Хартия-77» – хватали, избивали, угрожали похищением детей, проводили бесчисленные обыски, заставляя либо замолчать, либо эмигрировать. Гутка выбрал эмиграцию и в октябре 1978 года уехал в Нидерланды.

В дни «бархатной» революции, 25 ноября 1989 года, он уже был в Праге и пел перед многотысячной демонстрацией на Летенском поле. Потом Гутка стал критиком и новых властей Чехословакии и Чехии. Сейчас Ярослав по-прежнему живет на родине, выступает в небольших клубах и сам печатает свои компакт-диски. Свой тираж он назвал «Самопал» и намерен выпустить на CD все свои песни.