Алоис Ирасек «Девичья война»
В литературном приложении к рубрике Богема мы предлагаем вам послушать вторую часть повести Лучанская война из «Старых повестей чешских» Алоиса Ирасека.
Гневом распалялись они, когда мужчины говорили им с усмешкой:
- Довольно вы пановали, а мы кланялись. Вот вы и остались ни с чем.
Девичьи сердца переполнились гневом, жаждой мести и власти. Похватали они мечи и луки и, не соразмерив сил, вступили в бой с мужчинами. Предводительницей стала Власта, когда-то наипервейшая в дружине Либушиной. Она первая призвала к бою, первая взялась за оружие, собрала подруг и приступила к постройке крепости. Девичья крепость выставлена была на высокой горе за Влтавою, как раз против Вышеграда.
Воинственные девы во всем повиновались Власте как своей княгине и повелительнице. По ее приказу многие поехали в разные стороны и стали собирать жен и дев, уговаривая их все бросить и собраться в Девине, чтобы идти на мужчин войною. Пусть-де они нам служат и за плугом ходят, а мы будем властвовать над краем.
Вызов Власты не был праздным гласом, который уносится ветра порывом. Он, как искра, зажег женские сердца. Подобно голубицам, вылетающим из гнезда, устремились жены и девы от своих мужей, отцов и братьев в крепость Девин. В горницах, палатах, на дворах и на валах ими кишмя кишело.
Мужи со стороны Вышеграда, забавляясь и посмеиваясь, смотрели, как девичье войско упражнялось в обращении с оружием и верховой езде; старые и опытные воины относились к их затее презрительно. Когда при князе Пршемысле заходила речь о вооруженной девичьей дружине, воины говорили о ней с насмешками, собираясь померяться с воительницами удальством и силою.
- То-то будет потеха!- говорили они.
Но Пршемысл не разделял веселого настроения своих воинов. Он был задумчив и казался озабоченным.
- Хотите ли вы знать, почему я не смеюсь с вами? И вы не смеялись бы, кабы имели видение, подобное моему сегодня ночью.- И желая предостеречь их, он поведал им, что видел:-Была ночь. Воздух был полон густого смрадного дыма. В зареве пожара я увидел деву в шлеме, из-под которого развевались ее густые волосы. В одной руке держала она меч, в другой - чашу. На земле, в пыли, лежали окровавленные мужи. Та дева, как безумная, бегала по мертвым телам, собирала кровь в чашу и с жадностью хищного животного пила ее. Взываю к вам, мужи. Прислушайтесь к голосу богов и разумейте знамение свыше. Видение то ниспослано мне, чтобы предостеречь вас. Внимайте мне и будьте осторожны!
Между тем жены и девы в Девине готовились к бою. Заглушив в сердцах своих голос крови, они твердо объявили мужьям, отцам и братьям:
- Мы вам чужие и вас не знаем. Пусть всяк сам о себе заботится. Сами же, все до единой, поклялись великою клятвою скорей погибнуть от собственного меча, чем допустить измену. Так присягнули они и в безусловном послушании своей повелительнице.
Власта назначила для каждой дело и место. Мудрейших призвала на совет; благоразумнейшим поручила охрану крепости, отважнейших посылала упражняться в боевых приемах, чтобы потом убивать мужей, как собак; красивейшим приказывала привлекать мужчин и губить их. Она собиралась погубить их силой и хитростью.
Мужи продолжали упорствовать в своем заблуждении и на предостережение князя не обращали внимания. Точно на веселый пир, собирались они на Девин. "Лишь появимся,- думали они,- да сверкнем мечами, девичье войско разбежится, как стая кошек, перед носом которых пошуршат насыпанным в пузыре горохом".
Но случилось нежданное чудо. Девичье войско за стенами не спряталось и, подобно кошкам, не разбежалось. Прямо из ворот под предводительством Власты выступило оно в полном порядке. Сидя на вороном коне, Власта, в чешуйчатой кольчуге, шлеме и с копьем в руке, обратилась в своему войску с горячей речью, убеждая его не бояться и мужественно разить врагов. - Если дадим себя победить, мужи осмеют нас,- говорила она.- Работницами им будем или, еще хуже, невольницами. Лучше погибнуть, чем отдаться в их руки. Идем на них! Не щадите никого! Бейте каждого, кто бы он ни был: отец, муж или брат!
Окончив речь, Власта рванула уздой и пустила коня вскачь, с криком махая копьем. Девичий крик был ей ответом. Воодушевленные воительницы ринулись в бой, а впереди всех вслед за Властей - Млада, Сватава, Годка, Радка и Частава.
Подобно хлопьям снега, посыпались на мужей стрелы воительниц. Тут уж им было не до смеха. Окровавленные, падали они не поодиночке, а целыми рядами, и прежде чем они успели опомниться, воительницы уже летали между ними на своих буйных конях и кололи, и рубили, и топтали без пощады. Одна Власта заколола семь храбрейших воинов.
Бой недолго длился. Триста окровавленных мужских тел полегло на земле. Остальные пустились в бегство. Ближайший лес стал им прибежищем и защитой. Без него погибли бы все до единого.
Девин и окрестности его огласились радостными криками. Победа еще больше разожгла воинственный пыл женского войска. Весть о ней разнеслась по всему краю и привлекла новых воительниц. Пришли и те, которые прежде еще медлили. Тяжко было мужам: многих находили по утрам убитыми или заколотыми кинжалами, и тот, кто дорожил жизнью, уходил из дома ночевать в леса и рощи.
Не везло мужам и с Девином. Никак им не удавалось пробраться в крепость ни силой, ни хитростью. Не было в городе ни одного мужчины, и ни одна женщина не стала изменницею. Зато у многих женщин в Выше-граде были подруги, которые тайно пособничали девичьему войску, сообщали им обо всем, что делали мужчины, к чему готовились, куда собирались, где их можно было подкараулить и напасть на них.
Долго длились враждебные отношения: в поле - явно, а путем хитрости - тайно. Так, погубила одна красавица доверчивого юношу, упросив его освободить ее, когда она пойдет с подругами в Девин. Он пришел с товарищами в условленное место. Явилась девица, которую он ждал, с девятью подругами. В ту же минуту выскочил из засады целый отряд воительниц - юноша и его товарищи были перебиты.
Так же погиб молодой воин, поверивший красивой девице из дружины Власты, будто бы она ему сдаст Девин. По уговору она пустила его тайно в город вместе с многочисленною дружиною. Но ни он, ни один из его спутников не вернулись домой.
Жертвою хитрости пал также молодой владыка Цтирад, которого Власта ненавидела за то, что он в различных стычках лишил жизни многих из ее воительниц.
Однажды в прекрасный летний день ехал Цтирад с несколькими мужами из своей челяди полем, направляясь из своих владений к Пражскому граду. Молодой владыка и его люди имели мечи у пояса, луки и колчаны за плечами; у многих были и копья. В те времена, когда женская дружина пряталась в засаду, неблагоразумно было бы выехать в поле невооруженным и без свиты. Солнце пекло, в воздухе стояла невыносимая духота. Ни колос, ни лист не шевелились на полях и конопляниках. Даже в лесу, куда вела дорога, не было прохлады. Даже тень от деревьев и скал, обрамлявших глубокое ущелье, не давала облегчения. Ни малейшей веточки не колыхал ветерок. Ручей в чаще кустов под скалою беззвучно катил свои воды. Казалось, все замерло: деревья, вода и птицы... Вдруг человеческий голос нарушил эту тишину: послышался не то стон, не то призыв к помощи.
Цтирад и его спутники остановились и стали с беспокойством прислушиваться. Крик раздался за скалою и внезапно умолк. В это самое мгновение над головой Цтирада взвился ворон и огласил воздух зловещим карканьем. Ни владыка, ни приближенные его не обратили внимания на предупреждение черной птицы. Все поспешили в ту сторону, где раздался крик. Обогнув скалу, они остановились как вкопанные. Вот что увидали они.
У покрытой золотистым вербишником скалы, поросшей ежевикой и малинником, с цветами и ягодой, зеленела полянка, цвели на ней мятлик и кипрей. Огромный старый дуб высился близ скалы, а под ним полулежала девица, крепко привязанная к стволу. Утомленная криком, она свесила головку. Прекрасные волосы рассыпались по плечам. На ремне у пояса висел охотничий рог.
Заслышав конский топот, девица подняла голову и, увидавши воинов, слезно начала просить их во имя богов сжалиться над нею и освободить ее. Тронутый красотою и просьбами девицы, Цтирад позабыл всякую осторожность; позабыли ее и спутники его. Быстро соскочив с коня и выхватив меч, владыка перерезал веревки и освободил девицу. Он и не подозревал, что Власте доставлена была одною изменницей весть о том, что он в такое-то время поедет в Пражский град. После этого Власте оставалось только помешать ему возвратиться. Для этой-то цели ей и понадобились услуги красивой девицы.
Освобожденная от пут, красавица с чувством благодарила Цтирада. Она сообщила ему, что ее зовут Шарка, она дочь владыки Окоржина. Что девицы из Девина затащили ее в рощу, связали и влекли уже в свою крепость, чтобы присоединить к дружине, но, заслышав топот коней, не успели этого сделать. - Бросили меня, но так привязали к дереву,- рассказывала девица,- что я не могла пошевельнуться. И словно в насмешку, привесили мне рог, чтобы я, спутанная, на помощь позвала, а вон и кувшин с медом поставили, чтобы я, глядя на него, еще больше мучилась жаждой. Она указала на кувшин, стоявший в траве у ее ног, и с горькими слезами просила, чтобы владыка не оставил ее и отвез к отцу, пока те бешеные ратницы не вернулись.
Сев возле девушки, Цтирад начал ее утешать, обещал исполнить ее желание и подал ей кувшин с медом, чтобы она подкрепилась после испытанных ею мучений. Девушка отпила и дала ему пить.
Между тем дружинники спешились, привязали коней и улеглись в тени. Был полуденный час. Пряный запах сосен, богородицкой травы и других цветов доносился с просеки вместе с жарким дыханием раскаленного воздуха. Все замерло; только мотылек порхал над залитою солнцем поляною. У дружинников слипались веки, и сон одолевал их.
А владыка внимал сладким речам красивой Шарки и попивал мед из кувшина. Потом взял рог, который она сняла с шеи, и стал разглядывать его. Когда Шарка сказала, интересно, мол, какой у него звук,- Цтирад поднес рог ко рту и затрубил во всю силу своих легких.
Среди мертвой полуденной тиши гулко раздался звук рога. Эхо ударило его о скалы и разнесло в глубь лесов, где он и замер.
Вдруг словно пробудилась заснувшая буря. Раздался дикий покрик, из-за деревьев, из-за скал, из чащи леса, отовсюду, словно рой пчел, выбежали вооруженные воительницы. Прежде чем Цтирадовы дружинники опомнились, прежде чем они успели вскочить на коней и выхватить мечи, девичья дружина бросилась на них и перебила всех.
Цтирад хотел бежать своим на помощь, но, прежде чем он успел взять меч, лежавший в траве, воительницы повалили его и связали.
И лежал владыка связанный под тем самым дубом, к которому прикручена была освобожденная им пособница Власты. Страшно он злился, призывая на Власту все адские силы за ее коварство, а Шарка смеялась, и смеялись все остальные. С дикой радостью повели они в Девин красивого пленника, который должен был идти связанный возле коня Шарки. Дружина его осталась лежать на поляне, на помятой траве, залитой кровью. Лежали молодцы на солнце, заколотые до смерти. Рои мух садились на их лица, а в вышине парил ворон, на предупреждение которого они не обратили внимания. Он каркал, сзывая товарищей на кровавую трапезу.
Так погибла дружина Цтирадова и владыка ее, а дикое скалистое ущелье, где это случилось, и по сей день называется Шаркой, по имени той, которая была всем погубою.
Наутро стражи и разведчики принесли в Вышеград страшную весть. Близ Девина они видели на столбе колесо и на нем изуродованное тело владыки Цтирада. Девичье войско колесовало его.
Когда известие это разнеслось по земле чешской, со всех сторон вооруженные мужи стали съезжаться в Вышеград. Возмущенные девичьей жестокостью, они стали просить Пршемысла вести их на отмщение за убитых и загубленных братьев и обещали быть ему во всем послушными. У иных не хватало терпенья дожидаться распоряжений княжеских, они разбрелись по дорогам и били воительниц где попало. Многих взяли в плен и привели в Вышеград.
Власта рассвирепела, как львица, и, вне себя от бешенства, уверенная в победе, повела все свое девичье войско на Вышеград, решив взять его приступом и перебить всех мужей. Но прежде чем воительницы успели достигнуть стен Вышеграда, им навстречу выступили мужи боевым строем, жаждая крови и мести.
Начался жестокий бой. Власта на коне во главе своего войска ринулась на неприятеля. Она летела очертя голову, уверенная, что ее дружина следует за нею. Но не тут-то было, соратницы не поспели за нею, были оттеснены, и Власта очутилась одна среди мужчин. Сдавленная натиском, она не могла свободно действовать оружием. Ее стащили с коня и приняли на ножи. Так погибла честолюбивая Власта! Другие тщетно пытались бороться. Когда же увидели свою предводительницу, повергнутую во прах, воительницы, перед которыми трепетали мужчины, сами затрепетали от страха и бросились в бегство к Девину, где надеялись найти безопасное убежище. Много их осталось на поле битвы, много пало на дороге, и те, которые добрались до Девина, не ушли от своей участи.
Мужи погнались за ними, вслед за ними вступили на мост и проникли в крепость. Тут и пришел конец женской силе и храбрости. Побросали мечи, завопили и застонали воительницы чисто по-женски, признали мужей и братьев, падали перед ними на колени и, с воздетыми к ним руками, просили пощады.
Но мужские сердца окаменели. Мужи мстили за Цтирада и за всех загубленных тайно или явно. Мстили жестоко. Ни одной воительницы не пощадили, всех умертвили и прекрасные тела их побросали из окон и с высоты валов. Когда уничтожили все войско, Девин сожгли и пепел разметали по ветру.
Так кончилась девичья война. И наступили снова покой и порядок, как и бывало, а князь Пршемысл Правил своей рукой, и женщины ему не мешали. Читали Антон Каймаков и Татьяна Кржелинова.
Для рубрики использован текст для свободного распространения, опубликованный на www.prag.ru
