Фильм о чешском фотографе, снимавшей закулисье 70-х, покажут на Berlinale
68-летняя женщина фотографирует себя обнаженной в зеркале, как будто пытаясь понять — кто я? При этом в этом нет ничего от самолюбования. Мы становимся свидетелями того, что происходило в ее жизни в течение последних 50 лет. В разных местах, ситуациях и психических состояниях. Уроженка Праги Либуше Ярцовякова фотографирует крупным планом всю свою жизнь, полную перипетий.
История героини фильма, о котором пойдет речь, начинается в Праге 1970-х, когда она стремится поймать неуловимое, фотографируя островки «свободы», работая в ночную смену в типографии, посещая душные питейные заведения, вслушиваясь в голоса ночи большого города. В этом рассказе созерцание наготы, случайного секса переплетается со скукой, унынием, алкоголем и запрограммированностью на серость бытия. Для Либуше это становится импульсом к эмансипации, поиску собственной сексуальной идентичности, но поиск прерван убийством в кругу ее знакомых.
Либуше решается на фиктивный брак и эмигрирует в Берлин. Новый мир встречает ее обилием препятствий, а после автомобильной аварии Либуше попадает в больницу. На последние деньги летит в Токио, где в конце концов пробивается в качестве модного фотографа. Но и это не та жизнь, которой она ждала. Фотограф возвращается в Берлин, а после падения железного занавеса — в родную Прагу.
При всем этом она оставляет в своих дневниках строки о внутренних сомнениях, исследовании собственной идентичности, телесности, об отношение к миру. Найдет ли Либуше себя в отражении зеркала?
Все еще не та, кем хотела бы быть
Либуше Ярцовякова получила признание как фотограф в Чехии и за рубежом в возрасте 67 лет. Ее выставки и книги сегодня воспринимаются как одни из самых значимых культурных событий. Тем не менее, Ярцовякова все еще не та, кем она действительно хотела бы быть.
Посредством своих фотографий она ищет саму себя, как и место, с которым могла бы отождествиться. Этот вопрос не отпускал ее и тогда, когда она нажимала на кнопку спуска своего фотоаппарата в Чехословакии конца 1970-х, находясь среди посетителей гей- и других клубов меньшинств. Он по-прежнему волнует фотохудожницу сегодня, когда она просматривает горы негативов в размышлениях над новой книгой или выставкой. Одной из самых значимых стала выставка в США в 2015 году.
Александр Кащеев приехал в Прагу из Москвы, чтобы продолжать иыучать кино. Как режиссёр монтажа и соавтор сценария фильма-портрета Ярцовяковой «Я ещё не тa, кем хочу быть» сопричастен к созданию этой ленты чешского режиссёра Клары Тасовскoй. Вскоре она будет представлена в секции «Панорама» на международном кинофестивале Berlinale.
«Ярцовякова гениальна в том, что она воспринимает и неудачные снимки как отпечаток времени»
— Что вы для себя благодаря этому фильму открыли в фотографе, работы которой стали основой для документального фильма? Автора, снимавшей в 1970-1980-е неформальную среду, представителей вьетнамской и кубинской общин в Праге, цыган, клубы, где собиралось сообщество геев, — в частности, пражские T-klub и клуб U Voka?
Она стала предвестницей селфи, фотографий в инстаграме
— Мне кажется, самое главное в этом фильме — субъективность. Взгляд одного конкретного человека, в данном случае Либуше Ярцовяковой, на события, которые её окружали. События, через которые она проходила, и её личная перспектива. Этот фильм особенный в первую очередь тем, что мы видим её личные снимки: она фотографирует не только сообщество, но и себя, свою личную тему, своё тело во время аборта. Или же она просто может позволить себе какой-то неудачный снимок — очень важно, что она позволила нам использовать для этого фильма, если можно так выразиться, неудачные фотографии. То есть многие фотографы бы их спрятали, потому что они не очень удались.
В этом смысле Ярцовякова гениальна в том, что она воспринимает это как отпечаток времени, важно то, что это случилось, оно такое, какое есть, и не должно быть гениальным. Она снимала очень много этих автопортретов, часто не опираясь на какую-то сверхкомпозицию. Это говорит о том, что она стала предвестницей этих селфи, фотографий в инстаграме. И в этом смысле тоже необычно, что фильм создан из фотографий, но при этом мы можем чувствовать и видеть её как героиню. Она постоянно, так или иначе, появляется в фильме.
— То есть это снимки почти исповедального, дневникового характера, совершенно без прикрас, которые открывают себя перед миром… Это единственный случай, когда фотограф дала разрешение посредством документального фильма раскрыть эту тему, связанную непосредственно с ней, или кто-то раньше уже ее обыгрывал?
— Я знаю, что было много предложений, за Либуше постоянно кто-то ходил, в том числе студенты FAMU, но почему-то я не знаю каких-то удачных работ. Что-то снимали, но что-то не удалось, поэтому можно сказать, что мы — первые. Это очень достойный портрет и, я думаю, что если о ней кто-то не знал, то теперь эту ошибку благодаря фильму можно исправить.
— Видела ли сама Ярцовякова полностью смонтированный фильм или вы показывали ей какие-то отдельные сцены? И, если это произошло, какова была её реакция?
— Она была очень растрогана и плакала. Хотя, конечно, она говорит, что некоторые фотографии, которые мы использовали, не очень хорошие. Но это не имеет значения, потому что главное — как в целом работает фильм, как он разговаривает со зрителем. В целом он ей очень понравился.
Можно оставаться художником, занимаясь, в общем-то, чем угодно
— Можно сказать, что Либуше Ярцовякова посредством этой картины вернётся в Берлин, потому что в столице Германии прежде имели возможность что-то о ней узнать на фотовыставке её работ в 2018-м. И вот сейчас это произойдёт в других масштабах, на престижном кинофестивале. Она приедет на презентацию в Берлин?
— Обязательно приедет и, более того, — премьера состоится в кинотеатре International, который входит в сеть кинотеатров, что тоже очень важно, где Либуше в своё время была уборщицей. И в фильме есть сцена, связанная с этим. Очень важно, что можно оставаться художником, занимаясь, в общем-то, чем угодно.
— Возникали ли у вас разногласия с режиссером в процессе работы над лентой?
— Клара Тасовская работала над этим фильмом четыре года, а со мной монтировала полтора года. Почти всегда находилась в монтажной вместе со мной. Пока я что-то монтировал, искала и читала дневники и периодически постоянно что-то показывала, особенно на первых этапах. Клара — очень чуткий режиссёр и всегда говорила какие-то очень точные замечания, у нас не было никаких разногласий: скорее хотелось попробовать то, что она предлагает, а потом в конце концов мы всегда могли вернуться в какой-то момент. Всегда был поиск, от начала до конца, не было такого, чтобы мы точно знали, как оно должно быть. Точно было ясно, что это будет целиком фильм из фотографий. И никто об этом не жалеет, действительно возможно удержать внимание зрителя за счёт смены ритма и тем.
Рабочая среда помогла ей стать ближе к людям
— Есть ли в фильме, на ваш взгляд, особенно сильные фотографии? Эпизоды, в которых вас, возможно, поражает, как она вообще могла подойти к этому? Я не имею сейчас ввиду самораскрытие, процесс наблюдения, который Ярцовякова осуществляла в отношении самой себя, поиск того, кто я есть, но в отношении тех, с кем она встречалалась в закрытых группах, где люди сторонились чужого взгляда. Как ей это вообще удавалось?
— Очень интересно в этом смысле наблюдать её отношение к людям в процессе развития этой истории. Вначале она боялась фотографировать людей, боялась к ним приблизиться, фотографировала издалека, со спины. Но когда её не приняли на FAMU (Факультет кино и телевидения Академии исполнительских искусств в Праге), она пошла работать в типографию.
— … в районе Смихов, так как представители рабочего класса получали в Чехословакии, как и в Советском Союзе, преимущества при поступлении в вуз…
— Да, и именно в рабочей среде, мне кажется, она стала как-то ближе к людям, преодолела свой страх как художница, стала их снимать близко и снимала людей в барах. И когда она снимала в гей-барах, она тоже фотографировала со вспышкой, чтобы люди видели — я здесь. Никуда не пряталась. Понятно, что эти фотографии были, скажем, закрытого типа.
— Сохранился ли полный архив её работ, или у неё изымали какие-то фотографии? Какова вообще судьба этого архива, который был отснят?
— Известно о такой истории: был убит один из участников гей-клуба, и служба STB (чехословацкая государственная безопасность, аналог КГБ — прим. ред.) хотела получить от Ярцовяковой негативы, но она передала им плохую пленку. Именно после этого события она перестала фотографировать в гей-клубах, потому что поняла, что это может кому-то навредить, могут кого-то посадить в тюрьму. Поняла, что фотография имеет свойство быть свидетелем и уликой.
— … или псевдоуликой.
— Как вы попали в Чехию? Что предваряло ваш приход в чешский фильм?
— Изначально я был актёром, работал во многих театрах Москвы, закончил ГИТИС, но в какой-то момент я сам себе в этой работе не был интересен. Я заинтересовался как раз полной противоположностью, документальным кино, и пошёл на курс в школу Марины Александровны Разбежкиной, которая познакомила меня с миром кинематографа через документальное кино. Потом я встретил свою будущую жену, и мы хотели продолжать изучать кино. Так и оказались в Праге и поступили на пражский FAMU. Я уже его закончил и теперь продолжаю учиться на практике,
— рассказал Radio Prague International режиссёр монтажа и соавтор сценария документальной картины «Я ещё не тa, кем хочу быть».
Либуше Ярцовякова родилась 5 мая 1952 года в Праге в семье художников. С середины 1960-х годов начала фотографировать под влиянием подруги своей матери Эстер Крумбаховой.
