Годар и Бельмондо возвращаются!

Фестиваль французского фильма, который завершился 28 ноября, пригласил почетных гостей - актеров и режиссеров представленных фильмов. В их числе - Давид Ланцманн, чей фильм «Doo wop» демонстрировался в кинотеатре «Svetozor» в качестве предпремьеры. С этого момента фильм начал победное шествие по Европе, а Ланцманн, уже номинировавшийся на Оскара в 2003 году за короткометражку, - начал путь в большое художественное кино.

Французские критики называют его «новым Годаром» и сравнивают «Doo wop» - его первый полнометражный фильм - со знаменитым годаровским «На последнем издыхании». И сам режиссер, и актер Микаэль Фитусси, сыгравший главную роль в фильме, похожи на собирательный персонаж раннего Годара. Та же шляпа, лихо сдвинутая на затылок, цигарка, прилепленная к нижней губе, беспечность и неизбывная галльская галантность. Оба молоды и амбициозны. У Ланцманна в послужном списке премьеры в Каннах, Берлине и Карловых Варах, у Фитусси - многочисленные работы на телевидении. Помимо режиссерской деятельности Ланцманн играет на клавишных в фанк-группе «Грязные носки». Фильм с одноименным названием принес Давиду славу, что называется, в узких кругах. Теперь он имеет возможность приглашать сниматься таких актрис, как Каролин Дюсе (снималась у скандальной Катрин Брейа) и Элину Лоуэнсон (снималась у Жан-Пьера Жене).

Микаэль Фитусси, имея внешность отрицательного красавца, которую режиссеры не стесняясь эксплуатируют на экране, в жизни оказывается улыбчивым и разговорчивым.

-Вы очень удачно работаете с Ланцманном. В чем секрет успеха, этого понимания между режиссером и актером, которое дает качественный результат?

- Мы ищем общие переживания, эмоции, точки соприкосновения. И чем дальше мы знаем друг друга в жизни, тем легче нам работать в кино. Мы сделали вместе три короткометражных фильма, мы проводим вместе праздники, встречаемся с друзьями, ходим на концерты. У нас очень много общего, что позволяет нам питать наше воображение как бы от одного источника и работать слаженно и быстро, без проволочек, доверяя друг другу. Если он меня о чем-то просит, это означает, что он убежден в том, что я могу это сделать. Это добавляет мне уверенности на съемочной площадке.

-Вы ожидали критических рецензий на фильм?

- Да, читать критику всегда очень интересно. Люди видят вещи, о которых мы не задумывались, когда снимали кино. Иногда хорошие, иногда не очень. Например, когда в начале фильма мой персонаж просыпается в отеле, умывается, хмуро одевается, а потом спускается выпить кофе, он внезапно надевает на себя улыбку, которая защищает его от мира. Он чувствует себя немного чужим, но любит жизнь, которая доказывает ему, что любить ее не стоит. Я нашел эту интерпретацию очень интересной, я об этом не думал.

Давида Ланцманна рвут на части журналисты. Наконец он присоединяется к нашей беседе, продолжая подражать неподражаемому Бельмондо - прикуривает сигарету от сигареты. Между нами, он больше похож на молодого Есенина. Нервные движения, склонность к эпатажу и золотистые кудри. Больше всего на свете он любит музыку Принца, поэтому герой «Doo wop» Зигги тоже постоянно слушает Принца, колеся по парижским улицам в старой колымаге. Кстати, «Doo wop» - музыкальное направление пятидесятых.

-В вашем фильме Париж - это тоже персонаж, Париж романтический, Париж бистро и бездельников... Эта тема отсылает зрителя к фильму Жене «Амели». Оглядывались ли вы на этот фильм, работая над своим?

- Я не оглядывался. И вообще считаю, что это совсем разные работы. Я думаю, что фильм Жене был открыткой, он главным образом показывал рисованный ненастоящий Монмартр. Эта интерпретация имеет право на существование, и у него это получилось, я же хотел сделать все наоборот. Жене переработал все цвета, правдивых красок у него не осталось, они все смешанные, слишком яркие. Он постирал граффити со стенок, я же показал Париж таким, каков он есть на самом деле. Жене хотел сделать сказку, идеальный Париж, я хотел сделать нечто более реалистичное. Но мы пересекаемся, даже одинаковые парижские места показываем...

-Сложно определить жанр вашего фильма. Вот Чаплин говорил, что трагедию надо снимать крупным планом, а комедию - общим. Вы с этим согласитесь? И каков ваш любимый план, ваш жанр?

- В баре, когда Зигги разговаривает в Майей, очень много излишне крупных планов, когда лицо даже не вмещается в кадр, и это тоже мой план, мой стиль. План определяется сценой, а не жанром фильма. Тон фильма скорее легкий, с вкраплениями драматических элементов. Фон черный, а поверхность солнечная. Скажем, что это позитивный нуар.

-Довольны ли вы реакцией прессы и публики? Это то, чего вы ожидали?

- Я в восторге.

-Ваши планы на будущее?

- Большая атомная бомба.

-То есть еще один полнометражный фильм?

- Да, полнометражный. Я понял, что делать длинный и короткий фильм одинаково тяжело, так что лучше делать длинный фильм, как вот этот, на 90 минут.

-Гладить тигра против шерсти - все равно, что и по шерсти, так что если все же гладить, то уж лучше против шерсти. Так?

- Ну, да, в общем, так... Это будет экранизация романа Тонино Бенакиста, соавтора сценария к нашумевшему «Мое сердце перестало биться». История семейного предательства на фоне разгула польской мафии и гангстеров. Очень черный фильм, это будет «Doo wop» наоборот.

-То есть это будет негативный нуар?

- Именно