«Христос дал нам разум, а значит - равновесие веры, разума и чувств»
6 июля Чешская Республика отмечает день памяти Яна Гуса. О реформаторе Яне Гусе мы не раз рассказывали в наших передачах. Ученый, священник, проповедник, революционер и мученик - все справедливо, когда мы говорим о Яне Гусе. 6 июля 1415 года он был сожжен как еретик за то, что не отказался от своих идеалов. Перед лицом смерти Гус сказал: «Во имя истины Евангелия, о которой я писал, проповедовал и которой учил других, я сегодня умираю с радостью и по доброй воле». Мы задумались: Ян Гус - фигура уже историческая, его деяния - достояние истории. Кто же сегодня несет знамя с чашей? Кто продолжает дело Гуса? Поиском истины Евангелия занимается в наши дни в Чехии Чехословацкая гуситская церковь. О ней мы сегодня и расскажем вам, и поможет нам доктор теологии, директор канцелярии пражского епископа Чехословацкой гуситской церкви Давид Тонзар.
- В начале 90-х годов много церквей получило новый шанс. Люди воспринимали церкви как современное и необходимое. Но церкви этот шанс упустили, они как будто бы приняли определенное клише, которое было создано коммунистическим режимом, и остались в нем. И люди, которые хотели ощущать себя христианами, вдруг почувствовали формальность этих церквей, и их интерес понемногу исчез.
Чехословацкая гуситская церковь сумела приспособиться к новым условиям. Произошла смена епископов (в этой церкви проходят выборы епископов), а те внесли свежую струю. В церковь потянулась молодежь:
- Мне трудно сказать, сколько у нас прихожан. Мне кажется, важнее внутренняя позиция каждого человека, его сердце - как он ведет себя в этом мире в контакте с другими людьми и как отвечает перед своей совестью. Что касается молодежи в Праге - почти 70 человек получили от нового епископа возможность служить в нашей церкви. Только пятеро из них доверия не оправдали. То, что к нам приходят молодые люди с идеями, как развивать нашу деятельность в малых городках - придает нам силы. Мы видим, что люди интересуются христианством и верой.
Это притом, что Чехия традиционно считается страной атеистов. По последним данным переписи населения к какому-либо вероисповеданию признались около миллиона человек из десяти миллионов.
Чехословацкая гуситская церковь старается привлекать к себе людей и тем, что создает различные социальные центры, например, детские дома семейного типа, материнские центры:
- Нам удалось построить пансионат для престарелых «Горизонт», мы пытаемся создавать хосписы, - работаем над тремя проектами. Открылся консультационный центр «Психея», где вам бесплатно окажут психологическую помощь, дадут совет из области экономики и права. Для молодежи открыты керамический кружок, гуситская школа искусств «Гармония». Мы также оказываем помощь странам третьего мира - собираем для них одежду.
В чем отличие Чехословацкой гуситской церкви от других действующих в Чехии церквей?
- Евангелическая церковь у нас в ЧР выходит из объединения лютеранства и кальвинизма, то есть из принятия двух таинств. Чехословацкая гуситская церковь перенимает общую традицию. Но мы опираемся также на Священное Писание и собственный религиозный опыт. Священное Писание для нас важно как свидетельство, оставленное людьми, которые имели опыт общения с живым Христом, для того чтобы мы извлекли для себя уроки, не делали тех же ошибок. Наши традиции не могут быть в противоречии со Священным Писанием. Собственный религиозный опыт, с моей точки зрения, как священника Чехословацкой гуситской церкви, - большой плюс.
По словам доктора теологии Давида Тонзара, Чехословацкая гуситская церковь отличается от остальных своей открытостью к другим церквям, другим конфессиям. Она также открыта, если применим такой термин к религии вообще, свободе мнений. Это церковь ищущая, обновляющаяся, церковь, где нет табу.
- У нас нет таких догм, которые накладывали бы табу на определенные темы: об этом нельзя спрашивать. Христос дал нам разум, а значит - равновесие веры, разума и чувств, - и все, что входит в этот комплекс, для нас - принципиально важно. Церковь не ограничивает нас, о чем мы можем спрашивать, как глубоко мы можем заходить в своих вопросах, - здесь нас ограничивает только собственная совесть, сознание. И эта совесть - каждый делает ошибки, каждый из нас грешен - но это сознание - лакмусовая бумажка, которая дана в жизни каждому человеку.
И мы воспользовались этим качеством, чтобы задать вопрос, на который все-таки не надеялись получить ответ. Как Вы относитесь к регистрированному партнерству двух лиц одного пола?
- Мы занимались этим вопросом на теологическом факультете. Есть много взглядов. Старый Завет определяет, что есть то, когда мужчина живет с мужчиной, женщина с женщиной. Наши правила раздвигают рамки, определяемые свободой совести. Я не могу говорить за нашу церковь, которая пока не имеет по этому вопросу официальной позиции. Но лично я регистрированному партнерству однополых людей сказал бы - «да». Я воспринимаю гомосексуализм как акт творения, не как болезнь, которую молодой человек обнаруживает у себя в 20-25 лет, - а как акт творения. Бог создал все, и все, что Он создал - было хорошо. Так я бы ответил людям, которые осуждают гомосексуализм. Но вообще это очень серьезный вопрос для теологов, социальных теологов, для этики, на него нельзя ответить просто. С моей точки зрения, если человек так чувствует, если есть у него сексуальная потребность жить с человеком того же пола, я не могу сказать ему «нет». Тогда встает вопрос о святости брачного союза, наша церковь об этом говорит, воспитание детей - но это тема для отдельного разговора.
Чехословацкая гуситская церковь отличается и еще одним сразу бросающимся в глаза качеством: с 1947 года она посвящает в сан священников женщин. Как это случилось, и почему именно в 1947 году?
- Женщины всегда хотели работать в церкви. А если мы заглянем в Библию - это женщины приходят к пустому гробу. Женщины имеют принципиальное значение в жизни человека - как с точки зрения теологии, так и с точки зрения передачи эстафеты прямо при рождении детей. Конечно, роль отца немалая. Когда Чехословацкая гуситская церковь возникла после Первой мировой войны, женщины еще не были на первом плане нашей церкви. Посвящать их в сан священников сразу - в то время это был бы слишком большой скачок, тогда даже представить себе нельзя было женщину - священника. Нужно было время и определенное развитие, и определенный церковный опыт. Может быть, поводом было и то, что в 1947 году наша церковь насчитывала около миллиона верующих, и священников не хватало. Но если бы меня слышали сейчас сестры-священники, которые служат до сих пор и помнят тот 1947 год, они говорили бы о других вещах. Я думаю, что это очень хорошо, что в нашей церкви есть женщины-священники.
- Карел Фарски был человеком, который ее возглавил в Чехословацкой Республике. Ему было очень нелегко, так как в церковь вошли и римские католики со своими взглядами, появилось и определенное православное крыло. Так что эта церковь была на широкой платформе. А Фарски придерживался следующей позиции: взять все хорошее от римско-католической церкви, но построить новое церковное общество, которое будет близким человеку 20 века.
Как говорит Давид Тонзар, директор канцелярии пражского епископа Чехословацкой гуситской церкви, до сегодняшнего дня главной задачей Чехословацкой гуситской церкви остается подавать христианство языком современного мира. И речь идет не только о языке, который проходит лингвистическим развитием, но и об изменениях в мышлении людей. Иными словами, подавать христианство так, чтобы его мог понять и принять человек, который ходит на дискотеки и «на пиво». Просто сегодня нужен иной подход к людям, чем полвека назад.
А как решает противоречия между научным и религиозным мировоззрением сегодня Чехословацкая гуситская церковь? Ученый говорит: «Бога нет!» Что на это отвечает Чехословацкая гуситская церковь?
- Существует много ученых, которые попадают в ситуации, когда в результате получается уравнение, которое кончается. И они задают себе вопрос: «А что дальше, «за пределами» этого уравнения?» Недавно в разговоре с ректором Карлова университета мы тоже добрались до этого вопроса. Он мне говорит: «Ну, что?» В конце концов, мы пришли к модели, что на самом деле наука как бы поднимается вверх, ступенька по ступеньке, но нигде не написано, что может быть, христианство в своем познании Бога просто перескочило эти ступеньки, в том опыте, который человек не может никак проверить или передать другому человеку - только словами: «Да, я познал Христа». Может быть, наука, шаг за шагом, однажды, к этому придет, а может, и нет. Это вопрос, который очень тяжело взвесить с точки зрения научного опыта, потому что, конечно, здесь одна сторона, которая говорит: «Да, Бога нет», - хорошо, я это принимаю, и отвечаю: «Бог есть». Я его тоже воспринимаю, может быть, как энергию, как нечто, что я не могу представить. Было бы неуместно представлять себе Бога в антропоморфных представлениях. Я просто говорю, что есть нечто, что чувствую, что оно есть здесь, и я это называю Богом. Может быть, я уже нахожусь на границе дозволенного нашей церковью, чтобы описать нечто и сказать: «Да, это нечто и есть Бог». Но я думаю, что я имею право на свое собственное понимание.
Иными словами, наш собеседник трактует науку как способ, как прийти к Богу. И все-таки...
- Если бы я мог дать волю собственной фантазии, то я испытываю согревающее ощущение тепла, ласки, любви - эти выражения сегодня обесценены тем, что используются очень часто и тем, в каком контексте они используются. И все-таки, если бы я должен был сказать, что я буду чувствовать - теплые, приятные ощущения. Определенная близость, которую человек может испытывать с другим человеком. В этом смысле Бог есть любовь. Звучит это просто, но это то, что мы должны прочувствовать в этом мире - близость и сопринадлежность с другим человеком.
А как сегодня складываются отношения Чехословацкой гуситской церкви с римско-католической, с Папой?
- С нашей стороны никогда не было проблем, чтобы к нам на службу пришел верующий из другой конфессии на причастие, - это та открытость с нашей стороны, по отношению как к римско-католической, так к евангелической, так и к православной церквям. Православная нам особенно близка, так как в 1924 году она отпочковалась и родилась Чешская православная церковь, благодаря епископу Матею Павлику. Чешская гуситская церковь существовала и в Америке. Карел Фарски в 1925 совершил миссию в США, и там работало около 22 общин. Я в США был в 2000 году. Мы пробовали найти членов церкви, которые до сих пор живут в США.
- К сожалению, во время коммунистического режима нам было запрещено посылать священников в США, поэтому последняя община исчезла в 1972 или 73 году, в Нью-Йорке в Нью-Джерси. Тогда там еще совершили 60 крещений, и нам удалось найти некоторых людей, из тех, кого тогда крестили. Сейчас мы планируем следующие миссии. Хотим пробовать наладить связь с моравскими или чешскими братьями, которые фактически являются потомками гуситов. Это наша задача на будущее - чтобы церковь не была ограничена только одним государством. Мы хотим, чтобы она использовала и развивала свой потенциал, который находится именно в ее открытости, в свободе совести, в ином подходе к человеку, к догмам по сравнению с другими церквями. Есть несколько общин в Словакии и в Австрии, но это пока отдельные эмигрантские общины.
Вот так незаметно в беседе мы подобрались к традиционному последнему вопросу, о планах на будущее.
- О будущем говорить тяжело. Как долго человек пробудет на этом свете? Мой взгляд - Бог благословит наш труд, и мы будем стараться нашу задачу выполнить. Получится или нет - это вопрос. Принципиальный вклад церкви - наполнить сегодняшнее познание нравственное и старание научное духом христовым, то есть объединить веру и науку, объединить разум и чувства, и постараться найти Правду с большой буквы. Причем, не только искать ее, но и если человек хоть немного найдет ее, а каждый человек в себе ее немного несет, в своей совести, то потом попробовать жить в ней. Не всегда это удается. И важно потом не закончить свои дни в психиатрической лечебнице, это тоже случается в некоторых сектах. Человек просто думает, что он уже безгрешен и справится со всеми трудностями, а как только что-то не вышло, так сломается. Поэтому очень важно - разум и вера. И еще вторая вещь - не консервироваться, не быть церковью в гетто - спасемся только мы, а до остальных нам дела нет, - это неправильно. Дать спасение всем людям - это наша задача.
