Евгений Гессен – «костер на темном льду»
Жизнь многих поэтов, которых собрал в своих хрупких стенах пражский «Скит», складывалась тяжело, порой невыносимо трудно. Есть среди них и трагические фигуры, одной из которых стал Евгений Сергеевич Гессен, принадлежавший к самым молодым участникам литературного объединения и проживший самую короткую жизнь. Ему ХХ-й «век-волкодав» определил гибель в концлагере, а вместо даты смерти – вопросительный знак.
Он появился на свет в предвоенном Петербурге 1910-го, в семье профессора философии Сергея Иосифовича Гессена и дочери раввина Нины Лазаревны Минор. «Скитовец» Вадим Морковин, хранитель памяти о русской эмиграции, впоследствии писал:
«...Мой друг, Евгений Гессен… происходил из известной передовой интеллектуальной семьи. Его дед был выдающимся адвокатом, позднее – депутатом парламента («Думы») и общественным деятелем. В молодости дед был депортирован царской полицией в северные края России. Там он познакомился с простой деревенской девушкой, которая стала матерью его сына Сергея. Сергей выбрал педагогическую профессию и на этом поприще также добился выдающегося положения. Написал и издал множество публикаций в этой области... У него были два сына – старший Евгений и младший Дмитрий».
Иосиф Владимирович Гессен, дед поэта, был известным государственным и политическим деятелем. В молодости он был репрессирован за близость к народовольцам. Перешел в православие ради усыновления сына, рожденного православной матерью, участвовал в составлении «Сборника законов о евреях» (1904), был одним из создателей «Союза освобождения» и кадетской партии, сотрудничал с Милюковым, был избран депутатом II Государственной Думы. В 1917 г. Иосиф Гессен был избран членом Временного совета Российской республики, а после Октябрьского переворота выступил против советской власти. Входил в Политический центр при штабе генерала Н. Н. Юденича, эмигрировал в Финляндию, затем в Германию, где вместе с В. Д. Набоковым основал газету «Руль». Издавал многотомный сборник «Архив русской революции». Уехав из оккупированной Франции в США, скончался в Нью-Йорке в 1943 г.
Сергей Иосифович Гессен тоже эмигрировал вместе с семьей. Прожив некоторое время в Германии, Гессены добрались, наконец, до Чехословакии. Оба сына окончили здесь русскую гимназию, после чего Евгений некоторое время учился в Левенском университете в Бельгии, затем вернулся в Прагу, где поступил в Политехнический институт. Его отец, расставшись с женой, уехал в Польшу, где поступил преподавателем в Варшавский университет. Дмитрий уехал с ним, впоследствии сражался на фронтах Второй мировой, стал, в итоге, известным славистом, составителем «Большого польско-русского словаря».
Евгений остался с матерью, жил очень бедно, зарабатывал уроками русского, служил продавцом в магазине русской книги. В архиве руководителя «Скита» Альфреда Бема сохранилась справка: «Евгений Гессен, род. 5 февраля н.с. 1910 г. в Петербурге. В России жил до конца 1921 г. За границей жил сначала в Германии, с 1924 г. постоянно в Праге. В настоящее время состоит студентом Политехнического института в Праге по электротехническому отделению. Начал писать в 1934 г. Участник пражского "Скита"».
Стихи, несчастная любовь, снова стихи… Он был влюблен в некую чешку Алису, которая, как вспоминает его друг, обманывала молодого поэта. 4 апреля 1932 года Евгений Гессен, как сообщают протоколы «Скита», впервые присутствовал на заседании литературного общества и был там тепло принят. 20 ноября 1934 г. он официально стал членом объединения. Из «скитников» Гессен поддерживал тесные дружеские отношения с Владимиром Мансветовым, Вадимом Морковиным, Николаем Терлецким. Евгений выступал почти на каждом его заседании, печатался в русской прессе в Праге и за рубежом – в таллинском журнале «Новь», парижских «Современных записках», варшавской газете «Меч», выборгском «Журнале Содружества», альманахе «Ковчег».
Дочь Альфреда Бема Ирина пишет: «Помню выступления Женечки (как его все называли) Гессена, который, слегка раскачиваясь, глуховатым голосом, нараспев читал свои всегда особенные, всегда музыкальные и на фоне скитских такие простые и запоминающиеся стихи». Даже язвительный сноб-парижанин Вячеслав Ходасевич отметил успехи начинающего пражского поэта: «Сейчас наиболее обещающими поэтами "Скита", кроме Головиной, кажутся нам Э. Чегринцева, Евгений Гессен, Татьяна Ратгауз».
Но это уже – конец 30-х, в Европе, и прежде всего над Чехословакией, стали сгущаться тучи. Сейчас тяжело понять, почему поэт не пытался избежать гибели. Один из членов «Скита» – Николай Терлецкий вспоминал: «Евгений Гессен давно уже имел разрешение на поездку в США, но ехать туда не хотел, говорил, что люди только болтают о преследовании евреев, что Германия культурная страна великих поэтов и философов…»
Вадим Морковин об этом времени пишет: «Во время немецкой оккупации мать Евгения Гессена была отправлена в концлагерь одним из первых эшелонов, ибо вела себя чрезвычайно вызывающе и при всех хвасталась, что она дочь бывшего верховного раввина в России. Нет ни малейшего сомнения, что этим она очень повредила Евгению, которому, возможно, как сыну наполовину русского отца удалось бы пережить немецкую оккупацию. Он долго еще оставался в Праге, затем был арестован (есть небезосновательное подозрение, что на него донес муж Алисы), его долго держали в тюрьме на Панкраце, потом на короткое время выпустили на свободу, после чего направили на работу в Паненские Бржежаны. Только к концу войны его перевели в Терезин, затем в Германию».
Сложно сказать, насколько точны эти воспоминания. Сегодняшние исследователи судеб русской эмиграции приводят такие даты: 14 сентября 1942 года Евгений был отправлен в концлагерь Терезин, 28 сентября 1944 года – переведен в Освенцим. Морковин приводит свидетельство одного из заключенных концлагеря Вулкнов, что поэт заболел в лагере дизентерией и был помещен в еврейскую больницу в Берлине, где и умер. Ирина Бем утверждает, что Евгений погиб в концлагере под Берлином в 1943 г., а еще одна участница «Скита» Эмилия Чегринцева, у которой хранились некоторые рукописи Гессена, сообщала, что получила от него письмо в 1942 г., уже после отправки в Освенцим. Исследователь научной биографии его отца утверждает, что поэт умер от сыпного тифа в 1944 г. в лагере Ораниенбурга, а его брат Дмитрий сообщает, что Евгений погиб весной 1945 г., во время пешего перехода заключенных из одного лагеря в другой. Можно сказать только одно – не известно, где и когда оборвалась жизнь Евгения Гессена, не известно, сколько лет ему отпустила судьба. Тридцать два? Тридцать три?
Оставивший родину еще мальчикам, из русской литературы он никуда не «эмигрировал», он жил и разговаривал с ними – Пушкиным, Баратынским, Фетом, Блоком, Ахматовой, Гумилевым, Пастернаком.
Мы подготовили для вас стихотворение Евгения Гессена 1937 года, эпиграфом к которому он поставил строки Лермонтова «Подожди немного, отдохнешь и ты».
Не торопись, еще немного –
И все пройдет само собой.
Стихает дождь, ползет дорога,
И пахнет дальнею грозой. Слова слились, и помертвела
Мечта от творческой тоски
. Тоска наполнить не сумела
Причуды пишущей руки. Рука ни в чем не виновата,
И потому себя не жаль.
И вот она лежит, разжата,
И отпускает сердце в даль. Но сердце мудрости послушно,
Боится скуку нарушать.
И ты зеваешь равнодушно
И рад, что нечего решать.
