Мария Толстая – наследница по прямой
Среди имен поэтов пражского «Скита» глаз сразу выхватывает одно – Мария Толстая. Нет, не однофамилица. Мария Андреевна – внучка великого Льва Толстого, дочь его сына Андрея. Ее рождению предшествовали события, буквально потрясавшие семью писателя и вполне сопоставимые с сюжетом «Анны Карениной».
Современники говорили, что отец Марии характером больше всего походил на своего далекого предка – Федора Ивановича Толстого-«Американца», любил вино, охоту, цыган, лошадей. Достаточно сказать, что чертами своего сына, редко прислушивавшегося к моральным наставлениям отца, Толстой наделил Долохова из «Войны и мира».
Его племянник Сергей Толстой пишет в своих воспоминаниях: «Дядя Андрей не принадлежал своему времени, он должен был родиться веком раньше. Несносный для одних, очень привлекательный для других, этот верный слуга царя не был сторонником ни идей французской революции, ни философии своего отца... Из всех страстей Андрея женщины были всегда на первом месте».
В 15 лет Андрей хотел жениться на крестьянской девушке, и Льву Николаевичу с большим трудом удалось его отговорить от столь опрометчивого шага. Позже он обручился с грузинской княжной Еленой Гуриели и, не разорвав помолвку в Грузии, вступил в Москве в брак с золовкой «главного толстовца» Владимира Черткова Ольгой Дитерихс. Елена пыталась покончить с собой и спустя год скончалась от последствий ранения. В первом браке у Андрея родилось двое детей, но союз с Дитерихс продлился недолго – новое увлечение не заставило себя долго ждать. Из мемуаров Сергея Толстого: «В 1904 году Андрей увлекся Анной Толмачевой, дочерью генерала Соболева, она ответила ему взаимностью. Жена, узнав об этой связи, уехала с детьми в Англию к сестре. Андрей, окончательно запутавшись, порвал с Анной и отправился на русско-японскую войну». С фронта Андрей вернулся с ранением и Георгиевским крестом. В 1907 году поступил на службу чиновником особых поручений к тульскому губернатору Михаилу Викторовичу Арцимовичу, и... влюбился в его жену, мать шестерых детей – по свидетельству современников, не очень красивую даму, которая была на год старше своего поклонника. Екатерина Васильевна Арцимович, в девичестве Горяинова, ответила на чувства Андрея и ушла к нему, покинув мужа и детей, что вызвало страшный скандал. Все дети – две дочери и четверо сыновей – остались с Михаилом Викторовичем, а в июле 1907 года он подал в отставку с поста тульского губернатора. Попытки Льва Николаевича вразумить сына и его избранницу – а Лев Николаевич был лично знаком с Михаилом Арцимовичем – не возымели успеха. Письмо писателя к Екатерине Васильевне кажется страницей из «Анны Карениной»:
«Вы совершили одно из самых тяжелых и вместе с тем гадких преступлений, которые может совершать жена и мать, и, совершив это преступление, вы не делаете то, что свойственно всякой, не говорю христианке, но самой простой, не потерявшей всякую совесть женщине, не ужасаетесь перед своим грехом, не каетесь в нем... Опомнитесь, милая сестра, и поймите, что совершенный грех, как сорванный цветок, ничем нельзя сделать несовершенным... Ваш муж страдает жестоко, но страдания его возвышают, очищают ему душу. Ваши же страдания гадкие, низкие, все больше и больше принижающие оскверняющие вашу душу... жалко мне и его и вас особенно за то будущее, которое ожидает вас. И это будущее я вижу также ясно, как я вижу перед собой стоящую чернильницу И это будущее ужасно. Особенно тесное сожительство вследствие исключительного семейного положения с человеком с праздными, роскошными и развратными привычками, самоуверенным, несдержанным и лишенным каких бы то ни было нравственных основ, и при этом бедность при привычке обоих к роскоши и у каждого брошенные семьи...»
Несмотря ни на что Андрей расторг предыдущий брак, который к тому времени уже был формальностью, – Дитерихс с детьми жила в семье Черткова в Англии, и женился на своей Катеньке. 17 февраля 1908 г. у них родилась дочь Мария, появившаяся на свет в отцовской усадьбе Таптыково. В итоге, старшее поколение Толстых смирилось с выбором сына.
Из мемуаров Сергея Толстого:
«Софья Андреевна прониклась симпатией к своей новой невестке, но опасалась, что Андрей бросит ее, когда пройдет страстный угар, и она пожалеет, что принесла в жертву свою респектабельную жизнь и особенно своих шестерых детей. Лев Николаевич не надеялся, что Андрей на этот раз не бросит Катю. Но эти пессимистические предположения не оправдались. Брак был относительно счастливым, у них родилась дочь Мария в 1908 году».
Андрей Львович всего на несколько лет пережил своего великого отца, скончавшись в 1916 году в Петрограде от общего заражения крови. Его дочь от первого брака Софья вошла в историю литературы как жена Сергея Есенина и хранительница музея в Ясной Поляне. Сын Илья, эмигрировавший в США, стал географом, основателем первого в мире дельфинариума, полковником американской армии, а в 1942 году как посланник президента Рузвельта посетил Тибет.
На момент смерти Андрея Львовича его младшей дочери Марии было восемь лет. Она еще успела получить в поместье отца кусочек счастливого детства с приездами в Ясную Поляну. Но пришел 1917 год, перевернувший страну и жизнь. Начало 1920-х годов Мария провела на правах воспитанницы в Таптыковском детском доме, который был в усадьбе ее отца: в 1920 году советские органы выдали вдове владельца охранную грамоту на дом и усадьбу, а затем там был организован музей и детский дом им. Л. Н. Толстого. Заведующей была назначена Екатерина Васильевна Толстая. Она проживет всю оставшуюся жизнь в России и скончается в 1959 году в Москве.
А Мария попадет в Чехословакию, через которую пролегал в послереволюционные годы путь многих членов толстовского семейства. В 1925-м дочь Льва Николаевича Татьяна Сухотина-Толстая с дочерью, тоже Татьяной, останавливается в Чехословакии по пути во Францию, куда она была командирована А. В. Луначарским для чтения лекций о Л. Н. Толстом. Тогда они не предполагали, что покидают Россию навсегда. В Праге с дочерью Верой жила Софья Николаевна Толстая, жена сына Льва Толстого Ильи.
В Чехословакии остается и юная Мария, поступив в Русскую гимназию в г. Моравска Тршебова. Она начинает писать стихи, очерки. Вскоре после окончания гимназии Мария вышла замуж за композитора, дирижера, музыкального публициста Александра Петровича Ваулина. Денег катастрофически не хватало – несколько лет Мария работала натурщицей в пражской Академии художеств, затем телефонисткой в коммерческой компании.
В 1929 году у Марии родилась дочь Татьяна, прожившая в Чехословакии всю жизнь. В 1965-м Татьяна вышла замуж за Владимира Бенетку, их дети и внуки – прямые потомки Льва Толстого – живут в Чехии.
Брак Марии Андреевны с Александром Ваулиным вскоре распался, супруги оформили развод.
Мария посещала заседания «Скита» с 1929 года, но впервые прочитала свои стихи только в 1936-м, а «официально» вступила в ряды объединения в 1937 году. В мае 1938-го она вышла замуж за Владимира Федоровича Мансветова, также члена «Скита поэтов» – о нем мы рассказывали в нашей предыдущей передаче. Стихи Марии Андреевны публиковались в это время в газете «Меч». В 1939 году она стала членом Союза русских писателей и журналистов в Чехословакии.
В 1938 году Мария Мансветова-Толстая вместе с мужем эмигрировала в США, но впоследствии супруги расстались.
В Америке Толстая работала на радио «Свобода», ассистентом в Национальной армии США, преподавала русский язык в Корнельском, Колумбийском, Индианопольском и Мичиганском университетах, участвовала в политической жизни республиканской партии. В 1957 году Толстая даже побывала в Советском Союзе – в Москве и Ленинграде. Ее стихи публиковались в этот период в «Новом журнале». В нью-йоркском «Ковчеге» вышли воспоминания о детских днях, проведенных в Ясной Поляне. Скончалась Мария Толстая в 1993 году в Нью-Йорке.
Мы подготовили для вас стихотворение, которое Мария Толстая написала в 1931 году.
Остывает земля, изнуренная светом и зноем,
Гаснет желтая пыль, и дома закрывают глаза.
Так усталый священник качается пред аналоем,
Так склоняется он, заслоняя собой образа. Так дрожат в полутьме восковые тяжелые свечи,
Догорая, – так тяжкое горе смыкает уста.
И тяжелые черные тени ложатся на плечи,
И, как церковь, безмолвна душа,
и, как церковь, пуста. Разве где-то в притворе, совсем в темноте, на коленях
Лишь глухую старуху увидишь на вечном посту,
Или нищего здесь, что, томясь на просторных ступенях,
Заскорузлую руку напрасно простер в пустоту…
