19) Яхим Топол «Мастерская дьявола» – черный гротеск в тонах любовного романа
Книга «Мастерская дьявола» 2009 года принесла знаменитому чешскому писателю Яхиму Тополу престижнейшую литературную награду родной страны – Премию Ярослава Сейферта, а поиском грани между памятью о преступлениях против человечности и созданием бренда на костях жертв вместе с безымянным героем фантасмагорического повествования уже свыше десятилетия занимаются читатели, разговаривающие на двух десятках языков мира.
В 2019 году «Мастерская дьявола» (ориг. Chladnou zemí, По студеной земле) стала первым произведением Яхима Топола, вышедшим на русском языке, в переводе Сергея Скорвида книга вышла в издательстве «Книжники».
Яхим Топол – поэт, прозаик и журналист
Уже в юные годы Яхим Топол примкнул к подпольным художественным кругам Праги. В конце 1970-х годов будущий лауреат премии Тома Стоппарда и чешской Государственной премии по литературе дебютировал как автор песен для андеграундной рок-группы своего брата Филипа Топола «Psí vojáci» (Собачьи солдаты). В начале 80-х поэт и прозаик выпускал самиздатовские журналы. После получения аттестата зрелости Яхим Топол несколько лет проучился в юридической школе, но курс не окончил, потом работал кладовщиком, истопником и в качестве грузчика таскал уголь.
В 1987 году Яхим Топол подписал Хартию 77 – программный документ чехословацких диссидентов. В 1988-м литератор был арестован за нелегальный переход чешско-польской границы и за распространение материалов, имеющих враждебную социализму направленность. Тюремного заключения за свою деятельность Яхиму Тополу удалось избежать только благодаря амнистии.
Весной 1989 писатель и поэт Яхим Топол стал соавтором политического журнала Sport, позже, в дни «бархатной революции» трансформировавшегося в Informační servis (Информационный сервис), который в 1990 году стал популярным еженедельником Respekt, который выходит и по сей день.
Сегодня, став ведущим чешским писателем, поэтом и журналистом, Яхим Топол продолжает уделять свое внимание острым социальным темам и рассказывать о людях, оказавшихся за гранью общества. Таким человеком писатель считает также и самого себя.
Кровоточащая история
Книга «Мастерская дьявола», как написал критик Алеш Гаман, это «продолжение развития жестоких, кошмарных, апокалиптических представлений Яхима Топола о современном мире».
Однако, сам автор, ссылаясь на то, что главный герой этого достаточно небольшого произведения влюбляется трижды, называет свое произведение – любовным романом: Роман затрагивает историю истребления жителей центральной и восточной частей Европы во время Второй мировой войны, а также в период сталинского режима, но при этом повествование романа нанизано на современный любовный сюжет.
Книга, рассказывает автор, была им написана в некоем состоянии восхищения от происходивших тогда вокруг писателя событий. Испытываемые в этот период ощущения Яхим Топол в чем-то даже приравнивает к периоду «бархатной» революции 1989 года. «Мы только-только превратились из социалистической губернии в равноправное европейское государство (В 2004 г. Чешская Республика стала членом ЕС). В тот период меня очень интересовало, чем же мы в большей степени являемся – Востоком или Западом», – вспоминает в интервью «Радио Прага» Яхим Топол.
– И именно в этот период я начинаю знакомиться с историей Белоруссии –совсем неподалеку от нас расположенной славянской страны, в которой до войны насчитывалось 10 миллионов жителей, как и в Чехословакии.
В истории этого государства были периоды нацистской оккупации и сталинского режима – и это были отрезки времени, переполненные жестокостью.
В Чехословакии в войну погибло 300-350 тысяч человек, а в Белоруссии около четырех миллионов. Жители этой страны подвергались жесточайшему террору, который здесь в Чехословакии, чехам и жителям центра Европы, даже не снился. И эта история жива до сих пор, поэтому и я ей продолжаю заниматься, мой интерес к этой теме не угасает.
И вдобавок сейчас мы видим, как после событий в Украине аккумулированная энергия несогласия и сопротивления прорвалась наружу также и в Беларуси, а ответом на это стали жесткие репрессии. А ведь до этой страны отсюда можно добраться на автобусе. Это наш сосед.
Памятник и бизнес
В первой части «Мастерской дьявола» безымянный герой романа занимается превращением чешского города Терезин, где в период Второй мировой войны нацисты разместили сборный концентрационный лагерь и еврейское гетто, откуда людей отправляли в лагеря смерти, в памятник жертвам Холокоста. Однако очень быстро вдохновленное благородной идеей дело превращается в крупный и доходный бизнес, который плохо совместим с этическими нормами, что и приводит его в конечном итоге к краху.
Дядя Лебо командовал нами – последней горсткой отчаянных защитников Терезина. Он в Терезине родился, ходил в терезинскую школу, работал в Музее, пока не уволился, а главное – в Терезине он собирал предметы.
С дядей Лебо и Сарой, которая первая пришла к нам из внешнего мира, мы основали коммуну «Комениум», международную школу для студентов со всего света.
Название ей придумала Большая Лея, приехавшая в Терезин сразу после Сары, и мы дали нашему заведению имя Учителя народов Яна Амоса Коменского, который утверждал, что школа должна быть игрой.
Но наше дело похоронено под обломками, точнее сказать, сгорело в огне, и вот я уношу ноги – мотаю в Прагу.
Устроил это Алекс, белорус.
Это он устроил мой побег, потому что только у меня так крепко засел в башке Лебо с его планами, но прежде всего с его адресами и контактами, которые приносили нам деньги; и все это богатство, контакты, хранится у меня на флешке, в этой малюсенькой умной штучке…
Я называю ее «Паучок». …
Всех этих горожан я знаю.
Лебо не хотел, чтобы от Терезина остался только Музей с туристическим маршрутом, проложенным музейщиками, – этого не хотел никто из нас, последних жителей.
Все контакты Лебо я сохранил в «Паучке», который теперь сжимаю в кармане.
Пока у меня есть «Паучок», мне есть куда бежать. Это устроил Алекс с тем, чтобы я помогал ему в его стране. Он хочет продолжить дело Лебо у себя на родине.
Феномен Терезина
– Я очень часто ездил в Терезин после наводнений 2002 года, которые изрядно истрепали город. Я тогда был журналистом издания «Респект» и много писал о случившемся. Тогда в Европе поднялась большая волна солидарности, все хотели Терезин восстановить и сохранить.
Это памятник Второй мировой войны – город, превращенный нацистами в концентрационный лагерь, в еврейское гетто, в место уничтожения людей. О чешском Терезине написано во всех европейских учебниках истории. Однако, в Беларуси о нем никто не знает, так как у них есть собственные места скорби, которые значительно больше.
В тот период, когда я активно посещал Терезин, я очень часто встречал там молодежь, в основном тинейджеров с запада Европы, которые относились уже к третьему или четвертому поколению потомков тех людей, которые пережили Холокост.
Терезин их буквально притягивал своей темной магией, тем, что это место связано с прошлым их родственников и страданиями. Эти ребята там жили и работали, помогая восстанавливать здания, обсуждали события прошлого, курили траву… Это было довольно свободное в своем поведении сообщество, но наблюдая за ними я вдруг выяснил, что связанная с кошмарами Холокоста рана прошлого в душах этих молодых людей продолжает болеть и не оставляет их в покое. Это феномен, которым сегодня на Западе занимается множество психотерапевтов.
Именно это обстоятельство и дало мне импульс для создания моего романа.
Однако повествование в стиле современного любовного романа и черного гротеска было принято не всеми.
– Недовольные моей книгой критики заявляли, что я не имел права об этом писать, так как сам этих страданий не пережил, и что я злоупотребляю темой, желая вызвать у публики смех.
Я благодарен, что в этот момент за меня вступились такие писатели как Иван Клима и Арношт Люстиг, которые сами в детстве терезинским концентрационным лагерем прошли. Я благодарен им за это.
Я действительно никого своим романом оскорбить не хотел и в раны плевать не стремился.
Герой фантасмагории Яхима Топола «Мастерской дьявола» из Терезина бежит сначала в Прагу, а потом в Белоруссию, где происходят события второй части романа. Именно Беларусь, повторяет автор, была главным импульсом для написания книги, а первоначальный «скелет» романа Яхим Топол написал в аэропорту, ожидая вылета и трясясь от страха.
В Беларусь Яхим Топол отправился потому, что благодаря стараниям местных богемистов там начали издавать чешскую литературу. На белорусском языке тогда увидел свет сборник текстов, вышедших из-под пера братьев Яхима и Филипа Топол, а также их отца Йозефа Топола.
Шок и паранойя
– В Беларуси я встретился с прекрасными интеллигентными людьми, которые живут при в условиях тоталитаризма.
В 2005 году Вацлав Гавел сказал, что Беларусь – это последняя диктатура в Европе. Тогда, 15 лет назад, как и сегодня, там были политзаключенные, и там противников режима убивали. Я был в шоке от осознания этого.
Вдобавок, я остался в Беларуси дольше, чем изначально планировал.
Как новоиспеченный «житель Запада» я, общаясь с белорусскими диссидентами, просто на все начихал и вдруг оказался в ситуации человека, опоздавшего на свой самолет. Я очутился в маленьком аэропорту, где был вынужден провести целый день и всю ночь.
Я ничего не пропил и не прокурил, поэтому удалось сэкономить на билет в Берлин. До самого отлета я бился в припадке паранойи – я был уверен, что лукашенковская полиция меня обязательно арестует.
Правда то, что подобного рода припадки у меня обычно перетекают в «приступы прозаика» – в неудержимую потребность писать.
Поэтому, находясь в аэропорту, я исписал целый блокнот – это и был скелет той истории, которая потом легла в основу романа «Мастерская дьявола».
Метастазы лжи
В свой роман Яхим Топол включил также описание обнаруженных в Беларуси братских захоронений.
– Современного жителя центральной части Европы факты военной истории Белоруссии шокируют. Ничего подобного мы не знаем.
Мы говорим о мошенничестве неописуемых размеров, которое устроили коммунисты. Причем учитывая происходящее сегодня, мы понимает, что метастазы этой лжи явственны и сейчас. Мы говорим вовсе не о прошлом, а о сегодняшнем дне.
В Белоруссии во время Второй мировой были уничтожены не два селения, как Лидице и Лежаки в Чехословакии, а пять тысяч деревень и деревенек. А колоссальная ложь заключается в том, что людей в этих деревнях истребляли не только нацисты, о чем после войны никто не распространялся.
Хатынь – это только пример одного символа, напоминающего об ужасах прошлого, который создавался в том числе и для того, чтобы спрятать преступления СССР, совершенные в военный период в Катыни (Катынский расстрел).
Мне кажется, что люди, не интересовавшиеся этим периодом истории целенаправленно, до сих пор путают оба эти понятия.
Советские коммунисты устроили массовое убийство пленных польских офицеров в Катыни, а потом советская пропаганда создала новый памятник жертвам военных преступлений – жертвам убийства белорусов в Хатыни. Проблема заключается только в том, что в этом массовом убийстве принимало участие множество советских граждан, что долгое время замалчивалось.
И этот клубок лжи белорусские диссиденты пытаются распутывать до сих пор.
– В Минске есть урочище Куропаты – лесной участок около 10 гектаров, усеянный множеством крестов и еврейских могильных плит.
Этот лес еще в 1930-е годы был выбран НКВД для массовых расстрелов и погребения репрессированных граждан. В сталинские времена там нашли свою смерть десятки тысяч белорусов. Потом массовые убийства в этом месте продолжили нацисты.
А режим Лукашенко периодически угрожает, что построит в этом месте автомагистраль. Диссиденты, в первую очередь студенты, разбили там палаточные городки и охраняют мемориальное место, чтобы с ним ничего не случилось.
Это еще одно доказательство того, что, если вовремя не взяться за лечение болезни под названием «идея террора», то этот кошмар, эта гангрена будет отравлять народ постоянно.
Среди «воскресших мертвецов»
Во второй части «Мастерской дьявола» читатель погружается в мифический мир, в котором странным образом переплетаются рассказы о кошмарах прошлого, «жизнь» мертвых и «умирание» живых.
В созданном Яхимом Топол черном гротеске в белорусской Хатыни извращенные организаторы создают невероятный туристический центр, который должен привлечь посетителей со всего мира.
Здесь главный герой повествования узнает, что в качестве экспонатов в музее служат мумифицированные тела недавно убитых людей, «оживающих» под воздействием электричества, которые и «рассказывают» экскурсантам о военных кошмарах этой белорусской деревни.
Среди «воскресших мертвецов» главный безымянный герой романа находит и Лебо, вдохновителя создания музея в чешском Терезине.
Лебо – единственный в мире человек, который в Терезине не только родился, но и прожил там всю свою жизнь.
И все связанное с Терезином – не с его славным боевым прошлым, а в основном с его жуткой историей времен войны – было страстью Лебо, потратившего десятки лет на собирание предметов – и контактов, которые должны были помочь спасти город. … Лебо настаивал на том, чтобы Терезин сохранился целиком, со всеми этими ходами, подвалами, нарами, надписями, выцарапанными на стенах, и со всей своей жизнью: с горожанами, овощным магазином, гладильней, общественной столовой и прочим.
Во Франции и скандинавских странах книгу Яхима Топола хвалили, в Великобритании об авторе писали, как о «фантасмагорическом голосе» и сравнивали с Тимоти Снайдером, занимающимся умалчиваемой историей Восточной Европы. В Германии после начала протестов Беларуси «Мастерскую дьявола» снова переиздали и по ее мотивам радиопостановку.
В Беларуси роман раскритиковали друзья писателя.
– Наиболее критично роман восприняли именно в Беларуси.
Причем это были мои друзья, которые сами же и показали мне места, спровоцировавшие появление идеи книги. По политическим причинам они не хотят, чтобы я называл конкретные имена. В Беларуси критика была самая сильная, но я понимаю почему – какой-то человек с Запада, из Чехии, сует свой нос в историю их страны. Конечно же, отношение в таком случае будет сложным, тем более, что я в романе пользуюсь разного рода упрощениями.
Белорусы к книге отнеслись наиболее критично, но я принимаю их мнение.
