Распад Чехословакии: предсказуемая неизбежность или историческая трагедия?
1 января 2023 года исполнилось 30 лет с момента «бархатного развода», когда Чешская и Словацкая Федеративная Республика разделилась на два самостоятельных государства, Чехию и Словакию. Импульс для распада был дан в 1989 году, когда произошла «бархатная революция». За ней последовало падение коммунистического режима. Правящие элиты обеих частей государства сразу взяли курс на независимость и, как показывает исторический опыт, не смогли прийти к компромиссу и сохранить Чехословакию. Кто и как воспринял мирный распад государства?
В конце 1992 года во время новогодних гуляний 31 декабря на Вацлавской площади слышались возгласы: «Чехию чехам!». Все обсуждали одно: на следующий день, 1 января, официально перестанет существовать Чехословакия. Одни горожане говорили, что им грустно, другие – что им плохо, третьи высказывали надежду, что чехи не успели ничем обидеть братьев-словаков.
После столь долгого существования общего государства, которое чехи все же считали своим, эти негативные эмоции и противоречивые настроения были неудивительны, полагает историк Олдржих Тума: Распаду предшествовали долгие десятилетия существования общего государства и взаимных, в основном относительно хороших, отношений между чехами и словаками. В 1918 году словацкие политики безоговорочно поддержали идею общего государства, даже согласились с существованием единой чехословацкой нации, хотя, конечно, эта доктрина казалась все менее приемлемой для многих жителей Словакии в первые десятилетия существования Первой Республики. Восприятие ситуации словацкой и чешской сторонами, мягко говоря, различалось. Для чехов Чехословакия или чехословацкая идентичность означали лишь расширение их собственной идентичности; со словацкой точки зрения все было иначе. Некоторые действительно ощущали себя чехословаками, другие считали себя словаками, для которых находиться в общем государстве с чехами может быть выгодно, но не навсегда.
Одной из основных причин «бархатного» разделения Чехословакии считалось различное состояние чешской и словацкой экономики.
Рассказывает историк Тума: Предрассудки о разделении Чехословакии часто касались экономики. Изначально словацкая экономика и правда находилась на другом, гораздо более низком уровне, чем чешская, но за восемьдесят с лишним лет существования общего государства словацкий экономический и социальный уровень приблизился к чешскому. Спустя десятилетия нельзя сказать, что Словакия поплатилась за желание обрести самостоятельность. Напротив, в некоторых областях Словакия уже находится на несколько более высоком уровне, чем Чешская Республика.
Не обошлось и без теорий о заговоре насчет разделения страны, однако фактического подтверждения этому до сих пор не было обнаружено.
Вот мнение одного из слушателей, прозвучавшее в эфире «Чешского Радио»: Рассуждения о том, что к разделению страны приложили руку спецслужбы, или что оно было спланировано Вацлавом Клаусом и Владимиром Мечьяром, практически не подкреплены никакими фактами. Разделение федерации стартовало за пять лет до падения коммунизма, уже тогда было понятно, что система рухнет в течение 5-10 лет. На последнем съезде Коммунистической партии Чехословацкой Республики, по-моему, в 1986 году, этот вопрос рассматривался; в том же году он довольно открыто обсуждался на заседании Словацкого национального совета. Тогда же были запущены основные механизмы: куда двигаться дальше, если система рухнет и республики разойдутся в разные стороны.
Со сказанным не вполне согласен историк Тума: он полагает, что за пять лет до «бархатной революции» 1989 года никто не смог бы предсказать не только разделение Чехословакии, но и падение коммунистического режима (в существовании последнего, по его мнению, и заключалась основная проблема). Однако общее государство не означало автоматически возникновение единого чехословацкого народа, считает историк-исследователь.
– Концепция чехословацкой нации была скорее проектом, чем реальностью. Это могло бы осуществиться, если бы у Чехословакии было пятьдесят лет беспрепятственного развития, которого хотел президент Масарик, но этого не произошло. И исторический опыт у этих народов был очень разным, чехи и словаки жили в разных государственных образованиях на протяжении тысяч лет.
Разделение Чехословакии означало разделение валюты, армии, дипломатических организаций, государственных обязательств, финансовых задолженностей и прочего.
Председатель Палаты депутатов Милан Угде в своей речи от 1 января 1993 года констатировал: случилось то, что должно было случиться: В наших руках родина с глубокими ранами. Одна из самых тяжелых ран, если так можно сказать, расширилась и углубилась настолько, что разделила доселе чехословацкое государство на два отдельных образования. Я осознаю, что сегодня мы находимся на историческом месте, мы стоим лицом к лицу с основателями Чехословакии и всеми теми, кто отдал свою кровь и жизнь за смелую и плодотворную попытку наших народов жить вместе. Я понимаю, что одними словами нельзя оправдать то, что мы совершили. Через три года после ноября 1989 года стало ясно, что попытка наших народов существовать вместе, которой в прошлом несколько раз угрожали, в основном извне, не устояла в условиях, когда мы были предоставлены сами себе и могли распоряжаться своей свободой. Не в силах политиков было предотвратить распад, он медленно, но верно происходил на протяжении всего ноябрьского периода. Я был непосредственным свидетелем этого, и я подтверждаю, что то, что должно было произойти, свершилось.
Тогдашний премьер-министр Чешской Республики Вацлав Клаус в своем новогоднем обращении подчеркнул: нужно извлечь уроки из ошибок предшественников и сделать все для того, чтобы каждый чешский гражданин воспринимал Чешскую Республику, как родной дом.
«Мы знаем, что государство в современном демократическом понимании не является священным институтом, который должен приносить в жертву личные интересы людей, его создавших. Напротив, это наше общее дело, которое должно служить нам и защищать наши интересы. Государство обязано защищать как национальные интересы Чехии, так и интересы подавляющего большинства ее жителей. Когда я говорю о большинстве, то я также имею в виду меньшинства, опираюсь на европейскую либеральную традицию. У всех жителей страны должны быть веские причины считать ее своей», – подчеркнул тогда премьер-министр Вацлав Клаус.
По мнению историка Олдржиха Тумы, распада могло бы и не случиться, если бы чешские политики заняли несколько иную позицию, а в Словакии не оказался бы на посту премьер-министра Владимир Мечьяр, активно выступавший за разделение Чехословакии.
«На мой взгляд, чешские политики в период с 1990 по 1992 гг. подошли к проблеме законных национальных устремлений Словакии очень легкомысленно, – так оценил расклад сил перед разделением Чехословакии на два самостоятельных государства Ян Калвода, зампредседателя правительства кабинета премьера Вацлава Клауса в 1992-1997 годах. – Такая позиция не способствовала выступлению настоящих словацких сепаратистов со своей программой разделения двух государств. Редко сейчас вспоминают о том, что национальные столкновения внутри Чехословакии разворачивались не вполне понятным образом. С одной стороны, и чешская, и словацкая стороны были не против общего государства, просто каждая видела это немного по-своему. При этом чешское представительство все твердило о невозможности создания общего государства на основе требований словаков: политики махали руками и говорили о незрелости, о националистской позиции «собеседников». На практике чешские политики даже не пытались спасти федерацию».
Однако, по мнению историка Олдржиха Тумы, чешские политики не вели себя так уж легкомысленно. Загвоздка заключалась в различных приоритетах в чешской и словацкой среде. Так, например, чехов больше заботила экономическая реформа. Словаки же были не против общего государства, но при условии, что у них будет отдельная армия, национальный банк и министерство иностранных дел. Смысл этого требования противоречил смыслу понятия «общее государство». И ещё одна проблема: чехи изначально занимали по отношению к словакам покровительственную позицию.
Вспоминает Федор Гал – словацкий политик и диссидент: Большинство чехов воспринимали словаков как младших братьев – грубоватых, не вполне образованных, отсталых, но милых. При этом все известные мне социологические исследования, причем не только 90-х годов, но и современные, свидетельствуют о том, что из всех национальностей и народов, с которыми чехи контактируют, они больше всего любят словаков. И это вполне нормально. Однако ощущение напряжения и позиция «чех – старший и мудрый брат» по отношению к словакам присутствовали.
В настоящее время, по мнению историка Олдржиха Тумы, среди чехов уже практически не встретишь презрительного или снисходительного отношения к братьям-словакам.
Несмотря на различный исторический бэкграунд, с начала 90-х годов в развитии и становлении двух самостоятельных республик было немало общего.
– Что было общим, так это естественная эволюция от посткоммунистического общества к обществу с достаточно развитой демократией; эволюция от экономики, основанной на государственной собственности, к рыночной экономике с большой долей международных инвестиций. А вот различия наблюдались в 90-х годах, включая эпизод вмешательства Владимира Мечьяра в политические дела Словакии.
Стоит ли ностальгировать по временам, когда существовала Чехословакия?
Олдржих Тума полагает, что распад государства решительно нельзя считать исторической трагедией: Конечно, некоторые люди могут воспринимать это именно так. Однако с точки зрения динамики развития словацкого общества произошло то, чего словаки явно хотели, и это стремление к самостоятельности и независимости нужно уважать.
Связанный
-
30 лет назад распалась Чехословакия
Ровно 30 лет назад, в полночь с 31 декабря 1992 на 1 января 1993 года, Чешская Республика и Словакия, на которые распалась Чехословакия, пошли своим путем.
