Первая книга Марка Полевого не стала последней
Судьба каждого человека в определенной мере непредсказуема, тем более - творческая судьба. Не иначе тому было и в случае Mарка Полевого - в прошлом одессита, в настоящем пражанина, писателя, который еще несколько лет тому назад полагал, что первая им изданная книга под названием «Новые Одесские рассказы» будет также последней. Некоторые из рассказов, вошедшие в первую книгу, были до этого опубликованы в журнальном варианте в США и Израиле. Сегодня в гостях у русской редакции Радио Прага - Марк Полевой.
- Мы встречались с вами, насколько я помню, два года назад, по случаю выхода в свет вашей первой книги. В нынешнем году состоялась презентация вашей второй книги «Из Одессы и других миров», а сегодня я вдруг узнала, что выходит ваша книга на русском языке, могли бы вы подробнее об этом рассказать?
«Да, действительно, это будет моя третья книга вообще, но первая на русском языке. Многие мне звонили и писали, даже из других стран - из Германии, Польши, России, спрашивая, почему ваша книга рассказов не издана на русском? Я объяснял: несмотря на то, что в Чехии много русскоязычных, они это знают, сами прожили то время, а вот чешским читателям это - в новинку, это будет их интересовать в большей степени. Но все-таки я поддался на уговоры издательства «Olga Krylova» и решил издать пять рассказов. Они с радостью согласились, и я, конечно, был рад. В сборник вошли несколько рассказов, которые были изданы на чешском языке и два рассказа издаются впервые, они совершенно новые».
- Книга названа «Мы и Америка. Америка и мы». Почему?
«Дело в том, что у меня есть рассказы - не скажу, что их много - которые как бы объединяются по циклам. Один цикл - это Америка, другой -Чехия, третий - Германия, и так далее: Россия, Израиль. Эта книжка рассказывает именно про Америку, про жизнь в эмиграции, в ней есть рассказы, написанные с юмором, но также такие, у которых трагический конец».
- Я предполагаю, что вы живете в Чехии около 13 лет, каков ваш подход к сбору чешского материала? Вы переселились сюда в старшем возрасте, до какой степени, по вашему ощущению, вам удалось внедриться в чешскую среду и видеть интимные стороны чешской жизни?
«Дело в том, что в ЧР я живу уже с 1990 г., переехал сюда к своим детям. Это был период, когда распался СССР, для меня это было воссоединением семьи. Я уже столько лет являюсь гражданином ЧР, у меня очень много друзей, я знаю историю Чехии. Чехия немного подобна Советскому Союзу - и там, и здесь определенное время был тоталитарный режим, который имеет общие черты. Характеры, которые он проявлял в СССР, проявлялись и в Чехословакии. Поэтому мне легко было найти такие темы, которые бы были общими и интересными для читателя».
Дочь Марка Полевого, Елена Носкова добавляет:
«Мы не просто переехали в Чехию, мы породнились, если можно так несколько высокопарно сказать, с чешским народом, потому что мой муж чех и моя сестра, также как и я, здесь живет долго. Наш папа внедрился в эту жизнь, прежде всего, с практической точки зрения. У нас растут дети - его внуки, он постигает вместе с ними, как они ходят в детсад, школу, потом институт, видит их друзей, видит темы, которые их интересуют, общается с ними, и это, конечно, тоже материал, чтобы видеть эту жизнь изнутри, не просто как турист или чужестранец, который познает эту жизнь сверху. Есть несколько рассказов, написанных на материале познания среди молодых».
- Конечно, это было импульсом, судя по тому, что перевоплотилось в произведения - свой опыт вы трансформируете в написание рассказов, но часто мы видим трудности, с которыми приходится сталкиваться автору старшего возраста со сформированными взглядами, который переселяется на другую почву - это такое выкорчевание из прежней корневой системы. Какие трудности на этом пути вы преодолевали?
«Трудностей у меня никаких не было, я вошел в чешскую ментальность, в чешскую действительность, у меня здесь много друзей, я, на мой взгляд, достаточно быстро освоил чешский язык. С первого дня начал работать и общаться на чешском языке, поэтому трудностей не было. Я считаю Чехию своей родиной, это прекрасная страна и мои внуки - уже чехи. А что касается рассказов, конечно, говорить о них очень трудно. Есть такой французский философ Маор, который сказал, что существует синдром смерти писателя. Как только он написал произведение, на следующий день он должен умереть и не должен рассказывать читателям, что он имел в виду, о чем он думал. Читатель сам должен понять. То же самое проповедует и Милан Кундера, знаменитый чешский писатель, который не дает никаких интервью и тоже считает - объяснять рассказы автор не должен».
- Раз уж мы заговорили о чешских писателях - кто из них вам близок, чье творчество вам интересно?
«Я читаю на чешском языке. Мне очень нравится Иван Клима, он пишет неплохо. Моя очень хорошая знакомая Инна Ротова дарит мне свои книги, я их читаю, ну и также покупаю, Милан Кундера, конечно, выдающийся писатель. Я также знаком с Арноштом Люстигом и читаю его - вот такие писатели, с которыми я также и знаком, мне эти произведения очень нравятся и импонируют».
- Вы обмолвились, что импульсом для написания второй вашей книги была драматическая история брата вашей матери, могли бы вы подробнее об этом рассказать?
«Этот рассказ, который я написал, посвящен ему. Если рассказать кратко, это был мой дядя, который был журналистом перед войной и в годы террора - 1938-1939 г. написал статью, за что был арестован. В конце 1939 г. он был расстрелян, в это же время был арестован Исаак Бабель, с которым он дружил и переписывался. Бабель был расстрелян на несколько месяцев позже. После смерти Сталина они оба были реабилитированы. Конечно, добраться до архивов КГБ - вещь невозможная, но, может быть, существует какая-то связь между моим дядей и Исааком Бабелем. Это только предположение, я ничего утверждать не могу».
