Сине-белый флаг и сине-желтая ленточка, или Как рассказать о помощи Украине
«Самореклама за счет жертв войны», «Это вызвало возмущение и непонимание со стороны чешской общественности, организаций помощи Украине, местных украинцев, которых эта русская война касается лично» – такую оценку дали представители украинской диаспоры в Чехии выставке, которую в дни первой годовщины полномасштабного вторжения российских войск на пражской площади Республики провел Антон Литвин, один из создателей Пражского Российского антивоенного комитета и вдохновитель ежегодного фестиваля Kulturus. В сегодняшней программе мы хотели бы вернуться к этой теме.
(Текст программы приведен с сокращениями, слушайте аудиоверсию)
«Мы принципиально не открывали выставку в день начала войны»
Наибольшее возмущение вызвало название – «Как русские в мире помогают Украине» и то, что на стендах фотовыставки бал размещен логотип пражской мэрии, а также муниципалитета района Прага 1. В один из дней выставочные стенды, рассказывающие о проектах помощи выступающих против развязанной войны россиян в Чехии и в других странах были обклеены листовками с надписями подобного содержания – «Русские совершают геноцид украинского народа».
В столичную же мэрию было направлено открытое письмо с требованием выставку досрочно закрыть и впредь уделять больше внимания тому, какие мероприятия муниципальные власти Праги поддерживают, учитывая возможную негативную реакцию общества.
«Мы принципиально ее не открывали в день начала войны, а раньше, чтобы избежать упреков в том, что мы приурочили открытие к дате начала войны. Выставка прошла с 22 февраля по 5 марта, день смерти Сталина. Даты были продуманы и очень точно установлены, – комментирует Антон Литвин, подчеркивая, что по той же причине не проводилось и привычного официального открытия выставки. – Торжественность тут неуместна. Нами просто был объявлен сбор участников у выставки перед началом марша 24 февраля».
– Расскажите вкратце об этой выставке. Какова ее идея? Какой смысл вкладывался и что осталось непонятым?
– Я бы так не ставил вопрос. Во-первых, главная претензия была все-таки к названию – что россияне всего мира помогают Украине. Украинцам показалось, что название цинично и не отражает действительности, потому что россияне в гораздо большем количестве находятся сейчас на территории Украины, совершают там насилия, убийства, грабежи, и эта формулировка, безусловно, довольно болезненна.
«Во время войны не может быть неудобных дней»
– Теперь вкратце о выставке. Еще с прошлого года, примерно с ноября-декабря Пражский Российский антивоенный комитет и лично я стали задумываться о формате антивоенной акции русской диаспоры в Праге в годовщину войны, 24 февраля.
Дело в том, что весь год нас атаковали вопросами чехи, украинцы и журналисты, и обычные граждане, на мероприятиях и вне их – чем же занимается антивоенный комитет, раз у него такое название? Что делают активисты и вообще россияне в Праге, помимо митингов и размахивания новыми бело-синими флагами? Мы думали-думали, и мне пришел в голову формат выставки на одной из городских площадей. Это помогло бы нам ответить на поставленные вопросы.
Сначала я вроде бы получил поддержку тех людей, которые мне важны. Затем, когда мы собрались расширенным составом пражского антивоенного комитета, прозвучали и другие мнения. Звучало мнение, что 24 февраля – это день скорби, в который можно только каяться, а говорить о своих достижениях в этот день совершенно неэтично и т.д.
Но, во-первых, никто из украинцев не объявлял 24 февраля днем скорби и траура. Это, скорее, день солидарности. Во-вторых, во время войны не может быть никаких неудобных дней для той или иной акции или выставки. Каждый день происходят бомбардировки, каждый день происходят убийства.
Если бы мы назначили любой другой день, то могли оказаться в такой же ловушке. В этот день мог бы на украинскую территорию прилететь очередной снаряд, погибли бы дети, вскрылись бы очередные преступления россиян в Украине. И точно также можно было бы сказать, что это цинизм – проводить в такой день подобную акцию. Это я цитирую бывшего посла Украины в Чехии, господина Перебийниса.
«Мы чувствуем себя европейцами. Мы уехали от Путина, чтобы не жить в фашистском государстве»
– Но выставку было бы цинично проводить в любой день, когда гибнут мирные люди. Здесь вопрос в другом: мы – россияне. И мы, на мой взгляд, не должны растворяться в чешско-украинском комьюнити, поддерживая молча, втихую, с дивана, перечисляя 1000 евро или крон на помощь ВСУ. Наоборот, мы должны рассказать о серьезных, массовых инициативах – об акциях помощи, в которых участвуют десятки, сотни, тысячи людей. И это не только россияне, конечно, это международная помощь, но мы рассказывали в первую очередь о проектах, которые придумали россияне.
Это, например, польский проект Russians For Ukraine – принимали беженцев на границе с первых же дней войны. Это проект Warms For Ukraine: в рамках проекта организовывали отправку генераторов, печей, свечей, теплых вещей и т.д.
Когда я понял, что единства нет ни среди россиян, ни среди украинцев, то я написал нескольким пражским друзьям-украинцам. Они давно живут здесь, мы вместе начинали Пражский Майдан, проводили акции против аннексии Крыма, в поддержку Олега Сенцова. И никто из них не высказался критически. Все сказали примерно одно и то же: да, выставка возможна, что реакции будут разные, кто-то может и ненавидеть.
С другой стороны, в школе для подростков, которую я веду, «Школа культурноi молодi», все по-другому: мамы этих подростков привозят мне из Украины конфеты, а одна женщина привезла из Житомира носки – желтый и синий. Так что нельзя сказать, что у украинцев позиция консолидированная. Есть люди, которые осознают, что любая помощь в ходе войны важна. Кроме того, никто не делит россиян на белое и черное. Безусловно, у украинцев вызывают неприязнь как пропутинские россияне, так и так называемые «хорошие русские», которые последние полгода озабочены только визами, банковскими картами и шансами задержаться в Европе, но ситуация такова, что есть еще и третья сила – те, кто искренне помогает Украине и не озабочен ни визами, ни картами.
Мы здесь живем давно, мы чувствуем себя европейцами, мы уехали от Путина и российского общества именно потому, что мы не хотели жить в фашистском государстве. И в этом смысле наша риторика мне представляется вполне уместной.
Выставка проходила в Праге на площади Республики и была согласована с городской мэрией, а также с администрацией первого столичного района. За территорию под выставочными стендами была внесена установленная арендная плата. Использование логотипов городской и районной администраций, как в интервью разъяснил автор выставки Антон Литвин, было простой ошибкой.
«Война касается лично»
Приведем еще небольшую выдержку из открытого письма, направленного руководству чешской столицы:
«Мы понимаем, что одним из аргументов в поддержку этой инициативы могла быть попытка Праги и муниципалитета района Прага 1 улучшить репутацию проживающих в Чехии россиян, предотвращение возможного негативного отношения к ним со стороны чешской общественности. Однако эта инсталляция производит прямо противоположное впечатление. Мы заметили, что установка этой выставки вызвало возмущение и непонимание со стороны не только части чешской общественности, но и ряда занимающихся помощью Украине организаций, а также со стороны местных украинцев, которых эта русская война касается лично».
В письме констатируется, что выставка «приносит больше вреда, чем пользы» и что ее необходимо закрыть как можно скорее. Под упомянутым обращением к мэрии Праги стоит три десятка подписей.
Вит Гофман, пресс-секретарь пражской мэрии, который Русской службе Radio Prague International предоставил текст упоминаемого открытого письма, сообщил, что столичные власти действительно не выступали в качестве патронов обсуждаемой выставки. Антон Литвин, когда недоразумение было разъяснено, соответствующие логотипы на стендах немедленно заклеил.
– Вот вы говорите, что вы общались со своими друзьями из украинской диаспоры. А с украинскими организациями на эту тему вы официально общались?
– Нет, я хотел узнать дружеское честное мнение, потому что это все-таки проект Пражского антивоенного комитета и Kulturus, и он не требует официального согласования с какими-то другими организациями. Мне казалось, что это совершенно излишне. Негативная реакция была ожидаема, но никто не написал мне лично и не вызвал на какой-то разговор, никто не объяснил, в чем конкретно претензии. Но мне нечего скрывать и стесняться.
От комментариев Русской службе «Чешского Радио» отказались
Русская служба Radio Prague International, иновещание «Чешского Радио», обратилась к нескольким представителям украинских организаций в Чехии из числа подписавших открытое письмо, адресованное мэрии чешской столицы, с критическими замечаниями и просьбой демонтировать выставку, инициатором которой является Антон Литвин – безуспешно. К сожалению, от интервью общественному радио Чехии отказались люди, представляющие украинскую диаспору в Комитете по правам иностранцев Совета правительства Чешской Республики по правам человека и в Совете правительства по вопросам национальных меньшинств.
«Цинично рассказывать, как русские помогают украинцам»
Но, нам помог материал создателей украинского подкаста Radio Prague International. Коллега Виталия Токарчук связалась с Галиной Андрейцевой, исполнительным директором неправительственной организации Украинская Европейская Перспектива (Українська Європейська Перспектива).
«В то время, когда Украина уже 9 лет воюет с Россией – очень цинично рассказывать, как русские в мире помогают украинцам. Первое, что приходит на ум, когда читаешь эти слова, еще даже не посмотрев на выставленные фотографии – Изюм, ты вспоминаешь эксгумации тел, изуродованные тела женщин и детей.
И в этот же самый момент ты видишь фото, иллюстрирующие «как россияне помогают украинцам». Это отвратительно, неправильно, подло. Никто не считался с нашими чувствами. Я не знаю, что думали авторы, или автор, собственно Антон Литвин, который задумал эту выставку осуществить. Мы пытались с ним говорить в социальных сетях, в чатах, мы написали об этом, но он похоже до сих пор не понял, какую ошибку он вообще сделал», – говорит Галина Андрейцева.
– Возможно, неправильно было выбрано название для этой выставки, возможно, нужно было взглянуть на тему под другим углом?
– На самом деле я думаю, что Антон Литвин неглупый человек и он все прекрасно понимает. Он же не взял и просто так сидя за кофейком решил: "Ой, назову-ка я эту выставку так вот…". Он мог написать о том, как его организация Kulturus помогает украинцам, как организация Ukryt помогает украинцам. Можно было написать, как организация «Дом добра» помогает украинцам. Нет, он назвал выставку «Как русские помогают украинцам».
Я прекрасно понимаю цель. Потому что сейчас весь мир смотрит на русских, как на народ, который принес беду и сделал что-то нехорошее, от чего надо бы подальше убежать. И это не нравится россиянам, не нравится российским либералам. Потому что они хотели бы, чтобы было – "мы вот такие хорошие, мы же белые и пушистые, нас надо любить, мы же боремся. Это Путин такой плохой, а мы же боремся, мы все делаем для того, чтобы показать, какой Путин плохой".
Ничего подобного! Не только Путин должен предстать перед трибуналом, а Россия. И последствия всего происходящего должен на себе почувствовать также весь ее народ. Так же, как после Второй мировой войны, за последствия несла ответственность вся Германия. Она свою вину искупала очень долго. Я не могу себе представить, мы не можем себе представить, чтобы во время Второй мировой в 1943 году немцы сделали бы выставку и написали – «Как немцы в мире помогают евреям».
Вы можете представить себе такую выставку? Не можете, потому что никому бы это и в голову не пришло.
Ну, а сейчас похожая ситуация. Почему Антон Литвин или Пражский антивоенный комитет думают, что они должны такое делать? Если они хотят помогать, то пусть это делают, но делают это тихо. Пускай они искупают свою вину, но не кричат об этом в полный голос. Все чего они хотят добиться, так это просто обелить себя перед чешским государством. Вот и все! И нам это не нравится.
– А как вы относитесь к помощи, которую оказывают украинцам именно россияне, если они при этом не кричат об этом громко?
– Есть разные виды помощи. Я не считаю, что нужно финансово поддерживать проекты россиян, помогающих беженцам, которых Россия также сюда выгнала. Существует множество других организаций. Вы сами знаете. Сейчас уже настолько много организаций, как чешских, так и инициированных другими странами, которые помогают беженцам, что не вижу необходимости, чтобы такую помощь еще оказывали бы и российские организации.
«Когда мы собирали гуманитарную помощь, национальность никого не интересовала»
Главная реакция на выставку «Как россияне в мире помогают Украине» поступила от инициативы Ukrajinci.cz, от Богдана Райчинца, который является представителем в совете правительства по меньшинствам от украинской диаспоры. Мы пытались с ним связаться, чтобы пригласить в студию вместе с Антоном Литвиным. Наша попытка, однако, успехом не увенчалась, но двусторонняя встреча все-таки состоялась.
– Что прозвучало во время встречи, о чем вы договорились?
– Встреча не была дружеской, она была жесткой, но при этом с пониманием позиций. Проблема была даже не в названии выставки, а в том, что уже год, как мы, Пражский антивоенный комитет, ведем «Школу культурноi молодi».
Этот проект возник в марте прошлого года, когда стало понятно, что в Праге оказалось очень много подростков и детей школьного возраста, и ими на тот момент никто не занимался. Все занимались жильем для семей, решали вопросы со страховками.
А у меня двое сыновей, одному из них 14 лет, и я прекрасно понимаю, что это взрывоопасный возраст. В этом возрасте у человека формируется личность, характер. Уехав от войны в другую страну, подростки остались без отцов, потому что отцы воюют, они оказались в чужой стране без знания языка, без друзей. Это экстремальная ситуация. Поэтому я предложил нашему антивоенному комитету сделать акцент на подростках и детях, найти для них помещение, организовать для них досуг.
И нам это удалось. Мы сразу же начали вести уроки английского, чешского, добавили гитару, рисование, шахматы. Старались загрузить ребят шесть дней в неделю, чтобы они максимально ознакомились со средой, начали дружить, открыли для себя новый мир в центре Европы. Параллельно выяснилось, что и с курсами чешского языка для взрослых не все так просто. Год назад любая помощь не была лишней. Совместно с центром Немцова и Философским факультетом мы организовали в помещениях пражского Карлова университета курсы чешского для взрослых. На них начали ходить около ста человек. Надеюсь, что к лету они смогут сдать языковой экзамен на уровень В1, чтобы получить хорошую работу, а не перебиваться с одной неквалифицированной работы на другую.
Но вернусь к истории с Богданом Райчинцом. Вопрос был такой, что украинцы не хотят, чтобы русские работали с украинскими детьми: непонятно, на каком это языке и чему вы учите. Было сказано, что сейчас огромное количество организаций ведут курсы чешского и работают с подростками. Поэтому было сказано, чтобы мы перестали этим заниматься.
– То есть вы эти реакции услышали именно через год работы? До этого ничего не было, выставка сработала как катализатор?
– Да. Хотя, когда мы собирали гуманитарную помощь все были очень рады. Никто не смотрел на национальность тех, кто помогал.
Я объяснил Богдану, что мы планировали завершить проект со школой уже осенью, потому что нам показалось, что в нем отпала нужда – дети ведь пошли в школу. Но, во-первых, остались талантливые ребята, которым были важны занятия музыкой и шахматами. Во-вторых, изначально занятия шли на русском, потому что были российские волонтеры. Это было, наверное, не совсем правильно. Но, потом мы поменяли всех преподавателей на украинок и оплачивали их работу хоть и невысокими, но гонорарами, которые приняты в Чехии. Те взрослые, которые учили чешский язык – тут тоже было бы странно прерывать занятия, если есть помещение и педагог. Потом мы хотели закончить проект в конце года, в декабре, но по всем упомянутым причинам решили все продлить.
Была и еще одна проблема – ко мне обращаются украинки в возрасте с востока Украины. Они учились в школе в советское время и у них не преподавали украинский язык. Сейчас у них есть потребность в украинском языке. Скажите, говорю, есть такая возможность? Я буду отправлять их к вам, мне будет гораздо спокойнее. Но Богдан сказал, что таких не знает и таких нет. Что я могу сказать в ответ? Только взять на себя ответственность, организовав подобные курсы.
Но, я пообещал, что в конце мая мы школу закроем, потому что сейчас все встало на профессиональные рельсы, есть масса других школ, есть профессиональные учителя, которые помогают. Мы просто доведем начатое дело до конца. Я вовсе не являюсь по жизни директором школы, это не моя профессия и не мое образование. Просто так получилось, что я оказался во главе этой деятельности и взял на себя ответственность.
– Вас обвиняют в том, что все, что вы делаете, вы делаете для самопиара, и больше ни для чего.
– В сознании тех людей, которые нас обвиняют, существует только два типа россиян. Те, кто поддерживает войну на Украине, и те, кого после Вильнюсского форума стали называть “хорошими русскими” – у них проблема с визами и банковскими картами.
Те, кто помогает в Праге, Польше, всех этих проблем не имеют. Но это все уже слишком тонкая материя для тех, кто воспринимает россиян исключительно как врагов. Однако, неизвестно, как бы я себя повел, если бы на мою страну напала другая страна. Смог бы я общаться с людьми той национальности, которая уничтожает, бомбит мою Родину? Другое дело, что половина подписавших это открытое письмо со мной лично знакомы. И поэтому меня неприятно удивило, что люди не проявили инициативу, чтобы лично от меня получить информацию. Я готов смириться с любыми обвинениями, которые сказаны в лицо, но в такой форме это странно.
«Чувство вины и стыда»
В завершение приведем еще одну цитату. На сайте независимого критического 14-дневного издания A2, отражающего события на культурной сцене в самом широком контексте, как определили его авторы, свой комментарий оставил украинский писатель, публицист, переводчик Алексей Севрюк:
«Я попытался представить, какие реакции вызвала бы столь же целенаправленная самопрезентация, если бы за ней стояли украинцы, и пришел к выводу, что такую выставку создать невозможно. И не потому, что нечего предъявить. Всех украинцев, которых я знаю - в диаспоре и дома - гложет огромное чувство вины и стыда. Те, кто ушли, стыдятся тех, кто остался; тем, кто остался, стыдно, что они мало сделали для безопасности своих близких или что они не служат в армии; солдатам в тылу стыдно не быть на фронте, а тем, кто на фронте стыдно - мало делать для победы. Живые стыдятся мертвых. Война продолжается, оккупация продолжается, Россия совершает военные преступления прямо сейчас, в этот самый момент, а значит, наша помощь Украине недостаточна. Если бы в украинской общине нашелся кто-то, кто в этих условиях вложил бы скудные и ограниченные средства в оказание собственной помощи, это, как и в случае с русскими, считалось бы бесстыдством.
В общей оценке спорной акции, думаю, уместно руководствоваться простой логикой: никакой российский жест не может быть общесоциально приемлемым, если он неприемлем для украинцев».
