Т. Венцлова: Семейная легенда гласила, что мы происходим от гуситов
Библиотека им. Вацлава Гавела в Праге (Řetězová 7) приглашает в среду 28 мая на творческую встречу с выдающимся литовским поэтом и переводчиком – в том числе ряда русских поэтов, а также профессором Йельского университета Томасом Венцловой. Представлен будет сборник стихов этого диссидента советской еще закалки, который был недавно издан в Чехии.
На роль ведущего беседы (начало в 19.00) приглашен чешский писатель и поэт Яхим Топол. Сборник стихов Čas rozpůlil se... / Įpusėja para вышел в зеркальном литовско-чешском варианте в издательстве Venkovské dílo. В него включены стихи 1960-90–х годов, позволяющие проследить за творческим путем идейного единомышленника и друга таких поэтов, как Чеслав Милош и Иосиф Бродский, с которыми ныне уже классик литовской литературы дружил до самой их смерти и стихи которых переводил.
В Праге Томас Венцлова бывал не один раз, однако в этот свой приезд литератор впервые увидел место захоронения литовского князя Бутаутаса, который покоится в монастыре на Мала Стране.
Томас Венцлова:
— Вообще, я так сказать, путешественник и турист, если угодно, но стараюсь быть все-таки не туристом, а именно путешественником, то есть не беру туры и не останавливаюсь в гостиницах, где можно просто плавать в красивом бассейне, а пытаюсь изучать страны, в которые я приезжаю. Впрочем, я посетил больше восьмидесяти стран, из них многие по нескольку раз, в том числе и Чехию, где я был впервые, кажется, в 1990-м году. Я считался врагом народа, и в коммунистические страны мне доступа не было, но в 1990 году все уже стало меняться на глазах, и я оказался в Чехии. И тогда, и в следующие приезды я Прагу довольно хорошо изучил.
Прагу с Литвой связывает многое, начиная со времен святого Адальберта, подчеркивает Томас Венцлова.
— Он пытался крестить литовские племена, не преуспел в этом и был убит. Это была не совсем Литва, а теперешняя Калининградская область, но там жили почти те же балтийские племена. И он туда пришел с крестом в руках и погиб мученической смертью.
— Мы как раз недавно вспоминали об этом в связи с тем, что останки святого Адальберта, которого в Чехии зовут святым Войтехом, были уложены в новый реликварий в рамках Пражского Града, и говорили о Кенисберге, то есть Караляучусе (ныне Калининград).
— Да, да, поляки тоже его считают своим, святым Войцехом, и в городе Гнезно есть знаменитые двери с изображением его мученической смерти. Литовцы тоже его считают в какой-то мере своим просветителем — назовем это так. И в Калининградской области, там, где бывший Кенисберг, который сейчас, по-моему, совершенно зря называется Калининградом – Калинин, по-моему, не самая светлая фигура в российской истории, и вряд ли он заслуживает, чтобы огромный, исторически важный город назывался его именем. Но это отдельный вопрос, и я об этом говорил и в Калининграде, и в калининградской печати. Там тоже теперь стоит крест на том месте, где он погиб — раньше, конечно, он там не стоял.
Связующим звеном между историей Чехии и прошлым Литвы является также пражский августинский собор святого Томаша на Мала Стране, называемого русскими святым Фомой, а литовцами — святым Томасом.
— Собор моего покровителя (я — Томас), где покоится литовский князь Бутаутас, брат Витольда или Витаутаса, причем старший брат, который принял христианство, в Праге умер или был убит. И вот здесь находится его надгробие, очень архаичное, без надписи, только с крестом. Вот я поклонился в некотором роде и этому надгробию. И многое другое связывает Чехию и Литву, это очень долго рассказывать. Я даже могу похвастаться, что фамилия моей семьи Венцлова — не очень типичная для Литвы, а звучит скорее по-чешски. И у нас в семье была такая легенда, возможно, ни на чем не основанная, что мы происходим от гуситов, которых Витовт пригласил в Литву — нескольким семьям он дал политическое убежище, это исторический факт, и что якобы одной из них была и наша семья. Мой отец всегда шутил, что «вот Вацлавске намнести — это наша площадь, Венцловская, и она тебе принадлежит».
Прага, однако, связана в восприятии Томаса Венцловы, прежде всего, не со средневековыми фигурами, а с Пражской весной, с личностью Вацлава Гавела и событиями, перекликающимися с его собственной биографией.
А также с Натальей Горбаневской, с которой литовского поэта и переводчика, вынужденного в 1977 году покинуть родину, объединяли узы дружбы. Об этом, как о связях Венцловы с другими российскими поэтами и его творческих планах, вы узнаете подробнее в нашей рубрике на следующей неделе.
