Виктор Есипов: «Преобладающая часть москвичей относится к войне в Украине безразлично»
Виктору Михайловичу Есипову, российскому пушкинисту, поэту и публицисту 23 апреля исполнилось 84 года. Весной прошлого года уроженец Москвы покинул родину и вот уже год живет в Праге.
Что заставило известного литературоведа, разменяв девятый десяток, расстаться с родными местами? Какая эмоциональная атмосфера, на его взгляд, сложилась в российском обществе, и насколько запуганы россияне действиями силовых структур своей страны? Уступили ли место негативные чувства части россиян по поводу войны в Украине безразличию? Подробнее — в беседе с гостем Radio Prague International.
«В отличие от многих пражан, я был абсолютно уверен, что вторжение будет»
— Вы приехали в Прагу весной прошлого года, несколько месяцев после того как в Украине началась война. Это решение у вас созревало дольше, или вас непосредственно подтолкнула к этому агрессия России?
— Да, я в Праге с апреля 2022 года. В 2020 году я получил израильский паспорт. Получая его, у меня была какая-то такая мысль о том, что хорошо бы уехать в Чехию и жить там. Но жизнь затягивает… Потом ситуация все ухудшалась и ухудшалась, я уже стал конкретно в этом направлении думать и связываться с друзьями в Праге, но тут возникло препятствие — ковидный карантин, который никак невозможно было преодолеть. А когда началась война, на следующий день, 25, 26 или 27 февраля, мой сын уже улетел в Израиль. Мы, правда, жили с ним в разных городах, он — в Питере, я — в Москве, но связь между нами была. И вот он сказал: «Все. Мы с женой улетаем в Израиль. Я не могу оставаться, потому что я хожу на все протестные акции — это значит тюрьма или инвалидность». Вот и это тоже на меня оказало влияние.
Ну и вообще само вот это ощущение — в отличие от многих даже пражан, коллег по «Русскому слову» (издается в Праге — прим. ред.) и русских, я почему-то был абсолютно уверен, что вторжение будет, и поэтому когда оно произошло, у меня все мысли уже были направлены на то, чтобы использовать любую возможность уехать из Москвы, потому что находиться в этой ситуации тяжело. Вы, наверное, знаете, что многие женщины просто ходят к психоневрологу, настолько это бьет по психике. Ну и мужчины точно так же все это очень остро ощущают, поэтому это было ужасное ощущение.
«Любой человек мог подвергнуться избиению и стать инвалидом, поэтому последние акции стали малочисленными»
— Конечно, очень важно понять, как действительно чувствуют себя россияне. Тем не менее, ряд чешских аналитиков и политологов, в том числе, например, сотрудник факультета социологии Карлова университета Ян Шир, также из-за отсутствия большего числа массовых протестов российских граждан, считают, что всем россиянам все равно, что в Украине идет война. Нам известно, что за протесты в России грозит, но все равно многие в Чехии полагают, что россияне не будут рисковать своей перспективой какой-то улаженной жизни ради того, чтобы ясно и четко высказать, что они не приемлют больше такого политического режима.
— Я вообще-то участвовал во всех протестных акциях, поэтому могу как свидетель сказать: если, по-моему, последние массовые акции были в 2017 или в 2018 г., то с каждым разом в общем-то становилось все опаснее. Задерживали. Была создана юридическая группа ОВД-Инфо, которая тоже выезжала помогать арестованным. Но потом становилось все жестче и жестче. Любой человек мог подвергнуться избиению и стать инвалидом. Был известный случай: какой велосипедист-спортсмен ехал по Тверской, его сбили с ног, сломали ногу, а он вообще был совсем других взглядов, он просто — велосипедист. Вот и поэтому последние акции стали малочисленными. Во-первых, очень многие уезжали, а у многих были уже последние предупреждения.
Было принято решение приостановить деятельность ПЭН-Москва, чтобы сберечь людей
Скажу так — абсолютно большая часть московского общества относится, относилась к этому безразлично, но при этом активисты добровольцы — это тоже довольно большой слой. Какой слой? Я, например, был членом ПЕН-клуба – там тоже целая история, произошел раскол в русском ПЕН-центре, которым руководил Битов. Он решил перевести деятельность правозащитной организации, которая борется за права человека в России, на борьбу за права человека в Турции, в Аргентине, но только не в России.
Я был членом ПЭН-Москва, мы создали новую организацию, вышли из битовской. Это не столь большой коллектив, человек за сто. Все они — совершенно искренне возмущенные режимом, абсолютные противники существующего режима. До какого-то момента нас не трогали, потому что мы ограничивались сбором данных о правонарушениях, делали ежегодные доклады по этому поводу, но все-таки в конце, по-моему, после вторжения, было принято решение приостановить деятельность ПЭН-Москва, чтобы сберечь людей.
«Жить же как-то надо» способствует не то что бы сползанию, но компромиссам
— Люди иногда в блогах делятся соображениями на тему «В каком возрасте оптимально иммигрировать», где находится эта грань. Как вам давалось это решение, хотя вы и чувствовали, что не можете в России остаться?
— Во-первых, я к тому времени был сам, хотя если бы и не был, это, наверное, мало что изменило бы, но тем не менее. Во-вторых, самое главное, что я был достаточно материально обеспечен. Я мог позволить себе свободно взять билет в Вену или в Иерусалим. Конечно, когда я прощался с друзьями, а в кафе нас собралось около восьми человек, жена моего друга-поэта сказала: «Ну у Вити менталитет 22-летнего человека, раз он решается на такой шаг в таком возрасте»
Я очень сочувствую своим друзьям, которые остались — обстановка, конечно, ужасная. Сложность заключается еще в том, что постепенно сейчас, как при оккупационных режимах, как было во время той войны, происходит. [Действуют по логике] «жить же как-то надо», особенно у кого еще есть несовершеннолетние дети. Это невольно способствует какому-то не то что бы сползанию, но компромиссам — мне вот отсюда тоже на это печально смотреть, и от этого, с другой стороны, тоже никуда не денешься.
«Чехия мне очень понравилась: и архитектура, и обстановка, и человеческие взаимоотношения»
— Почему вы выбрали для себя в качестве нового дома именно Чехию?
— Я был в Чехии, и не первый раз, в 1993 году. У меня осталось о Чехии очень прекрасное впечатление. Чехия мне очень понравилась: и архитектура, и обстановка, и человеческие взаимоотношения. А тут еще с 2018 года я стал постоянным автором журнала «Русское слово» и я так понял, что какая-то поддержка будет, хотя бы общение на первое время. Поэтому когда я стал серьезно размышлять о том, что надо уезжать, я думал именно только о Чехии.
О книгах Виктора Есипова и о том, как он стал литературным представителем Василия Аксенова, а также об открытиях, связанных с литературным наследием упомянутого автора, мы расскажем в одной из летних программ.
