Ялтинская конференция и послевоенная судьба Чехословакии

Каждый, кто бывал на Вацлавской площади Праги, помнит гостиницу «Ялта» – светло-коричневое здание в стиле соцреализма. Свое название отель получил в честь исторической Ялтинской конференции – с 4 по 11 февраля 1945 года в Крыму вели переговоры Рузвельт, Черчилль и Сталин. Считается, что именно тогда, 75 лет назад, было принято решение отнести Чехословакию и другие страны Центральной и Восточной Европы к сфере влияния СССР, и встречу в Ялте порой называют «новым Мюнхенским сговором». Однако некоторые историки полагают, что это, скорее, миф, чем историческая правда. Как бы то ни было, на этой конференции возникла система международных отношений, известная как «послеялтинский мир».

Ливадийский дворец, фото: Wikimedia Commons CC BY-SA 3.0

В феврале 1945 года антигитлеровская коалиция была в шаге от победы над странами «оси». Президент США Франклин Рузвельт, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и советский вождь Иосиф Сталин уже имели опыт переговоров в формате «большой тройки» – в конце 1943 года в таком же составе они встречались в Тегеране. В Ялте основными пунктами повестки были оккупационные зоны Германии, завершение войны с Японией при участии СССР (что пообещал Сталин), создание ООН и будущее Польши. Рузвельту оставалось жить всего два месяца, и многие исследователи полагают, что его тяжелое физическое состояние объясняет уступки, сделанные Сталину.

Уинстон Черчилль, Франклин Рузвельт, Иосиф Сталин, фото: открытый источник

Действительно ли в тогда Ливадийском дворце поделили мир? Ход событий не был настолько прямолинейным, считает сотрудник Института современной истории Академии наук Чешской Республики Вит Сметана. «Разумеется, представители трех будущих стран-победительниц должны были идти на определенные компромиссы в спорных вопросах – все делали какие-то уступки, это правда, однако никакого раздела Европы на сферы влияния, и уж тем более на область англосаксонской гегемонии с одной стороны и советской с другой, не произошло».

Тем не менее, определенные подсчеты в Ялте проходили. Подтверждение тому — знаменитая записка Черчилля. Британский премьер набросал на листке бумаги: 90% советского влияния в Польше, 90% британского влияния в Греции, в Венгрии или в Румынии и в Югославии — по 50%. Сталин поставил на бумаге галочку и вернул Черчиллю. «Как мы быстро и не очень порядочно решаем будущее стран Европы», – прокомментировал этот «обмен мнениями» британский премьер. Не удивительно, что впоследствии говорили о «разделе мира».

Вит Сметана так комментирует ход событий: «Определяющим было продвижение побеждающих в войне армий. Сталин, как следует из целого ряда его заявлений, руководствовался принципом: "Это война – не такая, как прежние, и та страна, которая введет свои войска на чью-либо территорию, будет решать ее будущее". До полной победы, однако, оставалось еще три месяца. В оставшееся время быстрое продвижение американских сил после перехода Рейна позволяло изменить ход событий. Уже один тот факт, что незадолго до окончания войны британский премьер-министр Черчилль оказывал давление на американский генералитет и нового президента Трумэна, призывая их – увы, безуспешно – двигаться на Берлин и Прагу, подтверждает, что никакого конкретного предварительного раздела Европы в Ялте не произошло. Мою точку зрения подтверждает и контраргумент начальника генштаба армии США Джорджа Маршалла, который говорил, что ˝не готов жертвовать американскими жизнями ради чисто политических целей˝».

«Чехословакию в Ялте вообще не упоминали»

историк Вит Сметана, фото: Tereza Kalkusová

Как уже говорилось, принято считать, что в Ялте Чехословакию передали в полное распоряжение Сталина. Как это было на самом деле? «Чехословакия в Ялте вообще не упоминалась и не являлась предметом переговоров. А вот Польша вызывала большие споры, хоть и не ее восточная граница – та была определена еще в Тегеране. Западная же граница будет проведена только на Потсдамской конференции. Значительные разногласия были по поводу польского правительства – в этом англо-американская сторона пошла на определенные уступки Сталину. Его основой станет так называемое Люблинское правительство, составленное Москвой из коммунистов и их приверженцев, которое будет дополнено представителями эмиграции и участниками Сопротивления. Это решение было принято после существенного шага со стороны Сталина, пообещавшего, что, если на фронте не произойдет какая-то катастрофа, через месяц в Польше пройдут свободные выборы. В итоге выборы прошли на 32 месяца позже, и их можно назвать как угодно, только не свободными», – комментирует ход конференции Вит Сметана.

В Крыму договорились, что в составе СССР останутся Западная Украина и Западная Белоруссия, захваченные в 1939 году после подписания пакта Молотова – Риббентропа. При этом, считает Вит Сметана, в отличие от Польши, ни США, ни Великобритания не предполагали, что Чехословакия будет каким-то проблемным регионом. В Ялте также были распределены оккупационные зоны в Германии. Они были установлены согласно ситуации на фронтах на момент проведения Ялтинской конференции. Можно сказать, что в феврале 1945 года «чертили новую карту», и многое уже было предопределено, однако в некоторых вопросах чаша весов еще не склонилась ни в одну сторону. Это касалось и того, будет ли Чехословакия отнесена к советскому блоку.

Увертюра перед «железным занавесом»

По итогам конференции была принята «Декларация об освобожденной Европе», в которой указывалось: «В соответствии с принципом Атлантической хартии о праве всех народов избирать форму правительства, при котором они будут жить, должно быть обеспечено восстановление суверенных прав и самоуправления для тех народов, которые были лишены этого агрессивными нациями путем насилия».

Однако западные лидеры и Сталин по-разному интерпретировали понятие демократии, и уже в марте 1946 года в Фултонской речи Уинстон Черчилль скажет: «Над континентом, простирающимся от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, опустился железный занавес. За этой чертой лежат все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы. Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти знаменитые города и население вокруг них находятся, как я ее называю, в советской сфере и в той или иной форме подвержены не только советскому влиянию, но и в высокой, а в ряде случаев и во всевозрастающей степени контролю со стороны Москвы».