Чешский писатель, публицист, драматург, эссеист и журналист Иржи Кратохвил (Jiří Kratochvil) родился 4 января 1940-го года в городе Брно. Особое влияние на его жизнь и творчество оказали война, эмиграция отца, а потом и советская оккупация Чехословакии. С 1970-х писатель оказался в числе запрещенных, а значит был вынужден зарабатывать на жизнь мануальным трудом. Создаваемые им в этот период литературные произведения могли найти путь к читателям только через самиздат. Профессиональным писателем, о чем Иржи Кратохвил всегда мечтал, он смог стать только после «бархатной» революции 1989 года.
Начиная с 1990-х, уже более трех десятилетий, автор практически каждый год или два радует своих читателей новыми сборниками рассказов или романами.
Милан Кундера сказал об этом авторе: «Работы Кратохвила в прозе — самое большое событие в чешской литературе после 1989 года».
В посвященной чешской литературе программе мы сегодня говорим о книге Иржи Кратохвила «Посреди ночи пение». Собеседником стал заведующий Отделением чешской литературы Философского факультета Университета имени Т. Г. Масарика Брно Збынек Фишер.
– Книга Иржи Кратохвила «Посреди ночи пение» (Песня среди ночи) это история о том, как главные герои разыскивают своего отца, бросившего их еще в утлом детстве. Хотя я даже не знаю, можно ли это так в принципе охарактеризовать, если один из них своего отца вовсе не помнит, а у другого в памяти сохранились лишь туманные воспоминания.
Вы упоминаете – «герой» и «герои» романа. И здесь необходимо сразу сделать пояснение. В романе развиваются две сюжетные линии и существуют два повествования, преднамеренно разделенные по четным и нечетным главам книги. И лишь к концу эти две линии сливаются воедино. Так как же на самом деле – в романе один или два главных героя?
– Думаю, что читатели этот выбор могут осуществить самостоятельно. Иржи Кратохвил предоставляет для этого достаточно информации, намеков и разъяснений. Было бы жаль сразу раскрывать секреты. Возможно, что все вовсе не так однозначно.
Кроме того, что истории двух героев книги переплетаются, они отличаются по своей композиции.
– Действие разворачивается в городе Брно – это общий знаменатель для обоих героев. Однако одновременно автору все же необходимо их различить. Поэтому в нечетных главах повествование ведется вполне традиционным и корректным языком – полными и развернутыми предложениями, начинающимися с прописной буквы, а в конце обязательно стоит точка. Второй же герой совсем иной. Первый – безымянный, а вот второму автор даже придумывает имя. Его зовут Петр, вернее Петржик. И вот о нем уже Кратохвил пишет, используя моравский, вернее, брненский диалект. Здесь уже предложения теряют прописные буквы и выражения сыплются на читателя, как из автомата. Некоторые фразы занимают по полстраницы, и никакой точки в конце уже не ждите. В этом, пожалуй, и заключается основное стилистическое различие.
До какой степени роман «Посреди ночи пение» имеет автобиографический характер?
– Это обозначено сразу на первой странице. Эмиграция отца Иржи Кратохвила была следствием коммунистического переворота в Чехословакии в феврале 1948 года. Он уехал в 1950-м и его семья сразу стала целью притеснений. Именно из-за этого Иржи Кратохвил не мог сразу попасть в вуз, а после его окончания долго искал работу. Он даже рассказывает, что однажды его уже почти приняли на радио – то ли библиотекарем, то ли архивариусом, но как только были получены документы, последовал отказ. Некоторые повороты судьбы автора в результате находят отражение в историях обоих героев романа «Посреди ночи пение», в одном случае мене, а в другом более ярко.
В одной из передач «Чешского Радио» Иржи Кратохвил вспоминал:
«В 1970 году закрыли литературный журнал «Гость в доме», где я очень много публиковал. Когда это случилось, то специально для журнала у меня были подготовлены еще три рассказа. Они уже не вышли.
В тот же самый момент писатель Мирослав Скала, сотрудничавший с брненским радио и для которого я писал 50-минутные программы и сочинял фельетоны, сообщил мне, что его оштрафовали и им пришлось снять с эфира мою последнюю заявленную программу. Он сказал, что дальше писать уже бессмысленно, все будет изъято.
В это же время Здена Забранска из Краевого издательства «Блок», где на 1971 год был запланирован выпуск моего сборника рассказов, сообщила, что ничего уже не будет – пришел приказ вычеркнуть книгу из списков.
Все это произошло практически в одночасье. Я понял, что, вероятно, до конца своей жизни здесь я уже больше ничего не опубликую.
Последней попыткой «прорваться» были сказки, хотя на успех я практически не надеялся. Так как было ясно, что на радио в Брно меня уже запретили, то я решил попробовать послать заявку в Прагу. Я отправил свои сказки на имя артиста Властимила Бродского, который в эфире столичного радио читал сказки гнома Гайяйя (Вечерня детская программа «Чехословацкого Радио», выпускавшаяся со 2 января 1961 года). Но ничего не вышло. Я думаю, что артисту мое письмо даже не показали. Мне лишь прислали очень грубый ответ с требованием не надоедать Бродскому и уже не никогда не обращаться. Как-то в этом смысле».
Сам себя Иржи Кратохвил относит к категории писателей «магического реализма». В какой степени «Посреди ночи пение» соответствует такому определению?
– Я думаю, что лишь частично. По поводу определения «магический реализм» литературоведы спорят не один год – десятилетия. А Иржи Кратохвил заявляет о своей причастности к «магическому реализму» потому, что этот стиль позволяет отказаться от традиционного способа построения повествования. В романе «Посреди ночи пение» он нарушает этот способ тем, что постоянно чередует две сюжетные линии, прерывает их своими собственными комментариями и отступлениями, а также противопоставляет «магическое» реальному. Причем в мире героев книги какие-либо паранормальные явления воспринимаются, как обыденность и никто этому не удивляется. Такого рода штрихи мы замечаем у писателей магических реалистов из Южной Америки, есть такие черты и в «Посреди ночи пение».
Вы уже упоминали, что действие романа разворачивается в Брно. Какое значение имеет этот город для Иржи Кратохвила?
– Мне кажется, что Иржи Кратохвил даже сам об этом уже говорил. Он буквально создал Брно для литературы. Книги автора переводятся на иностранные языки, и тем самым город Брно оставляет свой след в истории общемировой литературы. Иржи Кратохвил вырос в Брно и, как кажется, любит его. Иначе этот город не упоминался бы им в таком количестве текстов. Чаще всего описываемые в произведениях события у Кратохвила происходят именно в Брно или же его близких окрестностях. Одновременно я сомневаюсь, что тексты Иржи Кратохвила могли бы служить в качестве путеводителя по Брно, хотя многое и описывается достаточно точно. Например, ближе к финалу «Посреди ночи пение» Петржик выходит из дома на Пекаржской улице и, перебежав ее, направляется к оранжевому почтовому ящику на здании факультетской больницы. В него он бросает письмо своему отцу. На стене больницы «У святой Анны» действительно есть такой почтовый ящик. А я, когда вчера перечитывал книгу Кратохвила, пытался вычислить, какой же именно галерейный дом (pavlač) автор имеет в виду, когда рассказывает о Петржике.
«В большинстве моих рассказов речь идет именно о Брно. Даже если я не упоминаю название города, все равно описываемое мною пространство – это Брно, как и герои – это жители Брно. По сути, я ничего другого и не пишу, как только «брненские рассказы»», – подтверждает автор.
Мы уже немного упомянули о фактах из биографии Иржи Кратохвила, что из-за эмиграции отца ему было труднее попасть в вуз, а после августа 1968 года, когда началась «нормализация», невозможно было публиковать созданных им произведений. Свой роман Иржи Кратохвил смог выпустить только в пятидесятилетнем возрасте.
Столь трудные обстоятельства отразилось каким-либо образом на творчестве?
– Отразилось в том, что у автора появилось ощущение необходимости нагнать упущенное. Поэтому-то он очень серьезно размышлял над тем, стоит ли ему как автору уходить в «свободное плавание» или все-таки предпочесть постоянную работу. Он размышлял – сможет он себя прокормить литературой или нет. Иржи Кратохвил решил рискнуть. Стремление выплеснуть на бумагу истории, которые накопились в голове за прошедшее время, для автора было важнее. На сегодняшний день в творческой коллекции писателя уже достаточно солидное собрание. Если оглянуться назад, то каждый год у Иржи Кратохвила появлялось новое наименование.
«Милан Угде (чешский писатель, драматург, сценарист, политик) сказал, что во всех моих романах и большинстве рассказов присутствует политика, что я не способен написать ничего, что не сквозило бы сегодняшним днем. Так или иначе, но во все произведения проберется политика.
Да, меня злит происходящее в стране!
И еще на меня очень сильно повлияло случившееся в детстве, в 1950-х. Я не могу этого забыть, и поэтому события тех лет постоянно появляются в моих литературных произведениях. Я могу только прекратить публиковать. Однако писать я не перестану, так как я просто одержим страстью рассказывать различные истории. Мне это очень нравится», – поделился романист Иржи Кратохвил своими размышлениями в одном из радиоэфиров.
Если отвлечься от предмета сегодняшнего разговора, коим является роман «Посреди ночи пение», какую книгу Иржи Кратохвилы вы бы порекомендовали нашим слушателям?
– «Посреди ночи пение» для первого знакомства с писателем Иржи Картохвилом может оказаться слишком трудной книгой. Кто любит именно романы, мог бы начать с «Бессмертной истории» 1997 года. Автор в этом случае уже в большей степени помнить о читателе. Хотя речь и идет о фреске, отражающей ХХ столетие, в роман включено описание множества стран и отдельных мест на нашей планете, а также фигурирует огромное количество исторических персонажей – книга все равно остается весьма доступной для восприятия. И при этом в романе в еще большей степени прослеживается мистическая и фантазийная нота. Главная героиня романа потеряла своего любимого человека, но она все равно продолжает искать возможность с ним вновь увидеться. И ей это удается! Умерший возлюбленный является ей в различных реинкарнациях в виде животных. Сюжетная линия очень сильная, что помогает читателю не ослаблять внимание и не потеряться в обилии иных нюансов произведения.
Ну, а если кто-либо захочет прочитать от Кратохвила нечто более традиционное, то может раскрыть его последний роман «Лисица в даму» 2019 года (премия Magnesia Litera за прозу, 2020 год). А любителям рассказов можно порекомендовать сборник «Моя любовь, постмодерн» (Má lásko, postmoderno, 1994).
Известный переводчик Нина Шульгина сказала: «Кратохвил, как, пожалуй, ни один из чешских писателей, — приверженец русской литературы. Его кумиры – Набоков, Бабель и Бунин, не говоря, уж конечно, о Чехове и Толстом. Из чешских писателей сильное влияние оказал на него живой чешский классик Милан Кундера».
Литературную премию Magnesia Litera Иржи Кратохвил получил за роман, то есть крупное произведение, но особую любовь, как признался писатель, он питает к рассказам. Да и все написанные им романы он также считает сборниками рассказов.
Я вовсе не пытаюсь возвысить рассказы над романами. Просто рассказы всегда ходят в падчерицах и за них не присуждают литературных премий. Я не знаю ни одного случая, чтобы «Нобелевскую премию по литературе» дали автору именно за рассказы. Иван Бунин – мастер рассказа, а «Нобелевскую премию» получил за роман, который явно слабее, чем его рассказы. Просто рассказы считаются второсортным жанром. Но я утверждаю, что это не так. Хороший автор рассказов имеет такое же значение, как и отличный романист. Причем романисты весьма часто не способны написать хороший рассказ. Каждый жанр важен.
