«Такой идиотской мировой войны я никогда еще не видывал!» К 140-летию Ярослава Гашека
Год, оканчивающийся на тройку, в чешском литературном календаре всегда принадлежит автору бессмертного антивоенного романа «Похождения бравого солдата Швейка». 30 апреля 2023 года исполняется 140 лет со дня рождения Ярослава Гашека.
«В понедельник, 30 апреля 1883 года Катержина, урожденная Ярешова, жена преподавателя гимназии Йозефа Гашека, в темной квартире старого дома № 1325 по Школьской улице в Праге родила сына. Это был второй ребенок в семье, первый мальчик по имени Йозеф умер вскоре после рождения. В субботу 12 мая повивальная бабка Петронила Изерова отнесла новорожденного в находившийся неподалеку храм св. Штепана, и там его крестили. Капеллан Франтишек Бенда записал в метрику имена: Ярослав, Матей, Франтишек», – сообщает биограф писателя Радко Пытлик.
Первыми рассказами Ярослава Гашека были заметки о блужданиях по Галиции, Словакии и Венгрии. Бродяжничество было для писателя и образом жизни, и творческим импульсом. Вскоре Гашек стал неотделимой частью богемной Праги – города пивных, кабаре и ночных посиделок полуголодных писателей и художников.
Автор хрестоматийных иллюстраций к «Швейку» Йозеф Лада вспоминал: «Писал Гашек легко и свободно. Свои юморески он мог создавать, как говорится, в присутствии заказчика и притом где угодно: в трамвае, в трактире, в кафе, как бы шумно там ни было. Да еще демонстрировал чудеса литературной эквилибристики. Один раз в кафе „Унион“ он писал какую-то юмореску, и любой из сидевших там, заплатив десять крейцаров, мог придумать произвольное имя, а Гашек умудрялся вставить его в следующую же фразу, не нарушая естественного развития фабулы».
Ради брака с Ярмилой Майеровой писатель пытался отказаться от богемных привычек, однако уже через год понял, что не создан для семейной жизни.
Биограф Гашека Радко Пытлик пишет: «На фоне загадок и тайн, окружающих фигуру Гашека, вырисовывается образ полного, добродушного, порой по-детски жестокого и импульсивного человека, неудачника, тщетно пытавшегося найти себе применение в практической жизни, бродяги, вечно гонимого с места на место какой-то силой, ибо писать он умел только о том, что в совершенстве знал и интенсивно пережил. Образ человека мягкого, ребячливого, которого кучера, посещавшие жижковские трактиры, наградили необычным прозвищем "бродячий гусенок"».
«Я раз за одну ночь побывал в двадцати восьми местах, но, к чести моей будь сказано, нигде больше трех кружек пива не пил»
«Похождения бравого солдата Швейка»
Партия умеренного прогресса в рамках закона
В 1911 году с приятелями Гашек основал пародийную «Партию умеренного прогресса в рамках закона», имевшую и литературную составляющую.
«Ярослав Гашек был автором не только "Швейка", но и другого произведения, перешагнувшего свою эпоху, – "Политической и социальной истории партии умеренного прогресса в рамках закона". Она появлялась как живые перформансы, которые несколько раз издавались. Только сегодня мы начинаем понимать гениальность и этого менее известного произведения, создававшаяся как мистификация, пародия на "предвыборный цирк", где присутствовали "серьезные" манифесты, агитационные стихи. За пять лет до дадаизма, появившегося в 1916 году, Гашек создал совершенно оригинальный чешский вариант этого направления. Подобно дадаистам, Гашек сумел высмеять эпоху ее собственными средствами», – объясняет литературовед и театральный критик Владимир Юст.
Как Гашек пошел на войну
Началась Первая мировая война. Когда в январе 1915 года Гашек предстал перед призывной комиссией, то сообщил, что говорит только по-чешски, хотя говорил и писал по-немецки и по-русски, а устно владел венгерским, польским и французским.
Художник Йозеф Лада вспоминал: «На все настойчивые расспросы, чем же кончилось дело в призывной комиссии, он отвечал молчанием и наконец высокомерно заявил, что не станет тратить время на разговоры со всяким задрипанным шпаком. Потом заперся на кухне и своим до смешного немузыкальным голосом принялся распевать солдатские песни».
«Вообще все в армии уже воняет гнилью, – сказал вольноопределяющийся, укрываясь одеялом. – Массы пока еще не проспались. Выпучив глаза, они идут на фронт, чтобы из них сделали там лапшу; а попадет в кого-нибудь пуля, он только шепнет: «Мамочка», – и все. Ныне героев нет, а есть убойный скот и мясники в генеральных штабах. Погодите, дождутся они бунта. Ну и будет же потасовка! Да здравствует армия! Спокойной ночи!»
«Похождения бравого солдата Швейка»
В мае 1915 года маршевый батальон, в котором находился Гашек, был переведен из Будейовиц в полевой лагерь в Бруке-на-Лейте. «Бывший анархист и антимилитарист, Гашек неожиданно очутился в среде, где господствовала беспрекословная дисциплина... Перед Гашеком, одетым в голубой мундир с зелеными петлицами, предстала государственная система в своем конкретном современном обличье», – пишет Радко Пытлик.
«Куда приятнее чистить на кухне картошку, скатывать кнедлики и возиться с мясом, чем под ураганным огнем противника, наложив полные подштанники, орать: "Einzelnabfallen! Bajonett auf!" («Один за другим! Примкнуть штыки!» (нем.))»
«Похождения бравого солдата Швейка»
Гашек симулирует ревматизм, несколько раз пытается дезертировать. Такой случай писателю представился в битве у Хорупан 24 сентября 1915 года. В тот день полк потерял 135 человек убитыми, 285 ранеными и 509 пропавшими без вести.
«– Как вы думаете, Швейк, война еще долго протянется? – Пятнадцать лет, – ответил Швейк. – Дело ясное. Ведь раз уже была Тридцатилетняя война, теперь мы наполовину умнее, а тридцать поделить на два – пятнадцать»
«Похождения бравого солдата Швейка»
В Российском плену чехи вместе с другими австрийскими солдатами находились в лагерях, где свирепствовали тиф и дизентерия. Гашек попал в Дарницу под Киевом, а потом в лагерь под Бузулуком, в селе Тоцком на реке Самаре. В конце 1915 года от тифа из 18 000 пленных погибло не менее 12 000. Гашек заболел, но смог выжить. В лагере Гашек вступил в Чехословацкий легион, служил писарем в полку имени Яна Гуса. Затем примкнул к большевикам.
За два года, с 1918 по 1920, Гашек проделал военный поход в пять тысяч километров, от Волги до Байкала, служил помощником коменданта города Бугульмы, начальником походной типографии, редактором большевистских газеты.
Швейк родственен клоунам всех времен
«В России в 1917 году Гашек вдохновится мирными советскими декретами и на время присоединится к большевикам. Его анархистским наклонностям, вероятно, больше соответствует Троцкий и его теория перманентной революции. Если бы Гашек вовремя не покинул Россию, возможно, и до него позднее дотянулась бы убивающая рука Сталина. Нахождение в России, где, конечно, Гашек ничего гениального не написал, привело писателя к экзистенциальному флегматизму. Так что по возвращению на родину он сторонится революционных акций возвращается к изначальным источникам вдохновения – в среду трактиров и богемной жизни. Только после идейного отрезвления писатель смог отразить горькие уроки войны в своем лучшем произведении. Оно уже совсем иное, чем идеологический революционный манифест.
Швейк – фигура не сатирическая, как многим бы хотелось, и которые спорят о том, положительный он или отрицательный, гениальный или глупый. Швейк – фигура универсальная, архитипичная. Роман – это коунская «Ода к радости», радости от возможности рассказывать и быть свободным и в самых далеких от свободы обстоятельствах. Швейк – фигура, родственная клоунам всех времен. В Чехии это Верих и Восковец. У него нет семьи или других связей. Это клоун, созданный языком и трактирным рассказом. Именно у Гашека, а потом и у Грабала, такой периферийный жанр как рассказ из пивной поднят на уровень вечности», – объясняет литературовед и театральный критик Владимир Юст.
Из «Похождений бравого солдата Швейка»:
«Не представляю себе, - произнес Швейк, - чтобы невинного осудили на десять лет. Правда, однажды невинного приговорили к пяти годам - такое я слышал, но на десять – это уж, пожалуй, многовато!»
«Солдаты!.. Любой бык счастливее нас с вами. Его убивают на бойне сразу и не гоняют перед этим на полевые учения и на стрельбище».
«Кто из вас умер, пусть явится в течение трёх дней в штаб корпуса, чтобы труп его был окроплён святой водой…»
«Коль война, так война. Я решительно отказываюсь говорить о мире раньше, чем мы будем в Москве и Петрограде. Уж раз мировая война, так неужели мы будем валандаться возле границ?»
В программе звучат отрывки из передач Radio Prague, посвященных Ярославу Гашеку.
