«Украинская диаспора межвоенной Чехословакии заставила Европу признать Голодомор»
Волна эмигрантов, хлынувшая в Чехословакию из большевистской России, не была однородной по национальному составу – это были не только русские, немалую часть составляли украинцы и белорусы. Украинцы, бежавшие с родины после крушения надежд на создание самостоятельного государства – Украинской Народной Республики, в эмиграции издавали книги и газеты не на русском, а на украинском языке, открывали собственные школы и университеты, праздновали народные праздники. Они жили с памятью о своей исторической родине, призывали Европу не закрывать глаза на Голодомор и продолжали мечтать о свободной Украине, одновременно становясь частью жизни и культуры межвоенной Европы.
Славист и культуролог Оксана Пеленская посвятила много лет изучению межвоенной украинской эмиграции в Чехословакии. Итогом работы стал энциклопедический словарь «Украина вне Украины» («Украïна поза Украïною»), изданный Славянской библиотекой на украинском языке при поддержке Научного общества им. Тараса Шевченко в Канаде. Общество было основано в 1873 году и с 1949 года работает в Канаде.
Русская и украинская эмиграция – непересекающиеся прямые
– Для своего словаря вы определили временные рамки с 1919 по 1939-й. Эти годы мы обычно связываем с «Русской акцией помощи», поддержанной первым президентом Чехословакии Масариком. Украинская диаспора чувствовала себя частью общего потока эмигрантов из Российской империи?
– Изучив архивы русской, украинской и белорусской эмиграции, я могу сказать, что эти диаспоры не сотрудничали, между ними не было контактов, а если и были, то единичные, но учебные заведения, гимназии были либо украинские, либо русские.
– Почему они не объединялись? Ведь эти люди бежали из одной страны, от одних и тех же большевиков...
– Российская империя и ее преемник, по мнению выходцев из Украины, не дали развернуться Украинской Народной Республике, которой в 1919 году не стало. Хотя здешние русские эмигранты и не поддерживали красную Москву, в глазах белорусов и украинцев они все равно были представителями империи. И если белорусские и украинские студенты могли иногда провести какую-то совместную акцию, то с русскими подобные примеры можно пересчитать по пальцам.
– Украинская диаспора была исключительно украиноязычной, или кто-то пользовался русским языком?
– Разумеется, пользовались, прежде всего, те, кто приехал с Восточной Украины, из Киева. В Национальном архиве Чешской Республики я нашла переписку семьи Антоновичей. Дмитрий Антонович – историк, искусствовед, бывший дипломат, его жена Екатерина — художница. У них было трое детей, имена всех трех начинались на «М»: Марко, Мыхайло (Михаил) и Мария. Михаил погиб в ГУЛАГе, Марко удалось бежать, и он умер в Канаде, как и его сестра Мария. В одном из писем, написанных на русском языке, Екатерина Антонович пишет сыну Марко: «Давайте разговаривать и писать по-украински! Мы же украинцы». То есть на них отразилась русификация, и русский язык был просто привычкой.
Дмитрий Антонович (1877–1945) – украинский общественно-политический, государственный и культурный деятель, историк искусства. Один из лидеров Революционной украинской партии и Украинской социал-демократической рабочей партии. С марта 1917 года – активный член Центральной рады Украинской Народной Республики, заместитель М. Грушевского. С 23 декабря по 14 марта 1918 года — министр морских дел УНР. В 1918 г. – генеральный консул Украинского государства в Швеции, в 1919–1920 гг. – глава миссии УНР в Италии. Один из основателей и ректор Украинского свободного университета в Вене и Праге.
– Какие организации и учреждения украинской межвоенной эмиграции в Чехословакии можно считать ключевыми?
– Весной 1921 года в Вене был основан Украинский свободный университет, однако уже осенью того же года он переехал Прагу, где находился вплоть до 1945-го, и по сегодняшний день продолжает работать в Мюнхене. В межвоенный период он был единственным высшим украиноязычным учебным заведением за пределами Украины. Все эти годы он действовал без перерывов, хотя и с разной активностью. В 1945 году, когда ситуация начала меняться, университету предложили переехать в Мюнхен, и вплоть до распада СССР вуз спонсировала диаспора, а сейчас помогает Украина как независимое государство. Однако, в основном, университет живет за счет добровольных пожертвований. Кроме того, в Праге была открыта Высшая педагогическая школа, но попытка возродить ее за рубежом после 1945 года не увенчалась успехом. Не следует забывать, что в Чехословакии оказалось множество ученых – филологи, историки, географы, так что обучение шло на украинском языке, издавались книги, выходили научные статьи, публицистика.
– Для кого готовили кадры эти учебные заведения?
– Для будущей Украины. С этой мыслью они приезжали и жили: «Мы здесь, но обязательно вернемся на родину». Для этого нужно было подготовить кадры, которые умели и хотели работать. Меня очень взволновала история дома для сирот – он действовал полностью на добровольной основе. Детей, оказавшихся в силу разных причин сиротами, приютили, кормили, одевали, обучали, там работали бесплатно, в основном женщины. В детдоме издавался журнал, который сегодня хранится в Славянской библиотеке. Там можно увидеть удивительные детские рисунки, рассказы, воспоминания о родине. Помимо этого, действовала украинская гимназия, школы и, как я уже упоминала, высшие учебные заведения.
– Как украинцы взаимодействовали с чехословацкой средой?
– Ни украинцы, ни белорусы, ни русские не смогли бы попасть в Чехословакию, если бы не помощь президента Масарика. В архиве президентской канцелярии мне удалось найти следующий документ, подписанный перед Рождеством: «Выделить для помощи украинским студентам 20 000 крон». Это была немалая по тем временам сумма. Президент Масарик знал об эмигрантах и помогал им. На мой взгляд, за этим стоял и своего рода расчет – если этим людям помочь, то они выучатся, будут хорошо работать, а это, в свою очередь, поможет процветанию Чехословакии, то есть он преследовал как практические, так и гуманитарные цели.
«Масарик видел Украину только в составе России»
Михаил Грушевский (1866–1934) – украинский историк, общественный и политический деятель, председатель Украинской Центральной рады, профессор Львовского университета, член Чешской академии наук и искусств, автор «Истории Украины-Руси».
– Как известно, «Русская акция» Масарика была направлена, в том числе, и на то, чтобы подготовить специалистов для будущей свободной России. А как первый президент относился к идее независимости Украины?
– Как и многие политики того времени, Масарик считал, что Украина может быть самостоятельным образованием, но в составе Российской федерации. Полная независимость у многих тогда просто не укладывалась в головах. Тем более что украинцы попробовали создать самостоятельное государство, но сделать этого им не удалось, после чего многие и оказались в эмиграции. При этом Масарик поддерживал очень тесные связи с лидерами украинской эмиграции, например, с Михаилом Грушевским, который бывал в Праге, – на доме, в котором он жил, даже открыта мемориальная доска. В книге гостей из архива канцелярии президента я обнаружила отметки о нескольких визитах Владимира Винниченко – интереснейшего самобытного писателя, который затем уехал во Францию. Масарик приезжал в Украинскую хозяйственную академию в Подебрадах, встречался со студентами и преподавателями.
Ольгерд-Ипполит Бочковский (1885–1939) – украинский социолог, политолог и этнолог, педагог, публицист и общественный деятель. Секретарь украинской дипломатической миссии Украинской Народной Республики в Праге, профессор Украинской хозяйственной академии в Подебрадах, преподаватель Украинского свободного университета.
– В межвоенной истории есть несколько болевых точек, одна из которых – Голодомор 1932–33 годов. Как на эти трагические события в СССР откликнулись украинские эмигранты?
– Конечно, украинская эмиграция не могла не знать о Голодоморе, хотя информация из Советского Союза проникала с трудом. В числе эмигрантов был известный ученый и политолог Ольгерд-Ипполит Бочковский, который в 1933 году стал автором открытого письма премьер-министру Франции Эдуару Эррио. Французский премьер побывал в Советском Союзе, его свозили в Киев, где показали специально убранный Крещатик с массовкой в виде хорошо одетых молодых мужчин и женщин. По возвращении Эррио на весь мир начал кричать, что никакого Голодомора на Украине нет. Тогда и появилось известное письмо на французском языке, где Бочковский говорит, что подобные утверждения – ложь, что на Украине гибнут люди. Из этого письма Европа узнала о Голодоморе на Украине. Посылать помощь через советскую границу было очень трудно, однако эмигранты пытались передавать средства, чтобы поддержать этих людей, проводили специальные акции по сбору средств, одежды, например в Пражском выставочном комплексе. Однако самым сильным оружием была информация, ведь Москва отрицала Голодомор – «этого нет и быть не может», но когда о нем заговорили в Европе, куда проникла пара фотографий, скрывать это было уже невозможно, и заслуга в этом принадлежит именно украинской эмиграции в Чехословакии.
– Какие еще пласты из истории украинской эмиграции можно найти в вашей книге?
– Этой темой я занимаюсь давно, материала накопилось много, и я хотела придать ему цельность – сделать в форме словаря. А первым толчком к началу работы стал случай, который можно назвать настоящим чудом. В 1998 году мне позвонили из Славянской библиотеки и пригласили меня прийти: «Мы нашли какую-то папку с произведениями искусства». Я не пришла, а прибежала. Это был в хорошем смысле шок – в папке оказались рисунки, акварели, эстампы, подписанные очень известными украинскими художниками, и на обороте каждой работы стояла печать: «Музей освободительной борьбы Украины в Праге». Это подтверждало то, о чем я только читала, – что музей владел огромнейшим собранием произведений искусства.
Украинские холсты под бомбами, упавшими на Прагу
История была не слишком благосклонна к украинской эмиграции – 14 февраля 1945 года в ходе боев американские бомбы вместо Дрездена упали на Прагу, и один авиаснаряд попал в здание музея. Со всех уголков города на пепелище стекались украинцы, пытавшиеся спасти хоть что-то…
– Расскажите об истории этого музея. Как он появился?
– Более двадцати тысяч украинцев приехали в Чехословакию, получили возможность здесь жить и работать. Среди них были известные поэты, прозаики, художники, ученые. Первые годы все надеялись вскоре вернуться домой, а когда поняли, что этого не произойдет, решили, что творческий потенциал нужно как-то поддерживать. В 1923 году в Праге открылась Украинская студия изобразительного искусства, которую обычно называли Украинская академия. Вскоре стало понятно, что произведения искусства нужно где-то хранить, и им попытались найти место. Что-то выделило Министерство иностранных дел Чехословакии, пару подвалов – Министерство внутренних дел, но этого было недостаточно. Тогда кинули клич по всей украинской диаспоре, в том числе в США, Канаде, Франции, Германии и здесь, в Праге, собрали необходимую сумму и смогли купить здание в пражском районе Нусле, в котором в 1939 году и был открыт музей. В его собрании была коллекция произведений украинских художников скульпторов, включая крупнейшего представителя кубизма Александра Архипенко. В Праге жил и умер Дмитрий Антонович, бывший до последних дней директором музея и тщетно пытавшийся его возродить в 1945 году. Творческая группа сотрудников учила лепить, рисовать, писать маслом, то есть Украинская академия исходила из программы классического вуза, выдавали дипломы, которые официально признавались Чехословакией. Студенты получили крышу над головой и возможность учиться у очень известной профессуры.
Киевлянин Юрий Вовк – автор сотен иллюстраций
Сначала в небольшом помещении на сегодняшней Револучни улице открывались небольшие выставки, потом они разрастались. В 1923 году при поддержке чешского теоретика искусства Карела Тейге в Прагу пригласили с выставкой Александра Архипенко. Некоторые выпускники нашли свое место в чешском искусстве, так, киевлянин Юрий Вовк стал одним из самых знаменитых иллюстраторов детской книги в Чехословакии, работал с лучшими издательствами. В Музее национальной письменности на Страгове мне удалось найти огромное количество его работ, входивших в собрание графика и коллекционера Иржи Карасека, впоследствии национализированное. Также было национализировано издательство «Велимек», для которого Вовк активно работал. Часть работ я обнаружила в музее Словакии, куда иллюстратор бежал в 1945 году, опасаясь, что будет отправлен в ГУЛАГ.
Георгий Волков (Юрий или Иржи Вовк) (1899–1961) родился в Киеве, изучал живопись в Риме, где служил в посольстве Украинской Народной Республики. В 1922 г. переехал в Чехословакию. Художник-иллюстратор, член объединения славянских художников «Скифы». Входил в кружок чешских оккультистов «Униварсалия», объединявший адептов герметизма. Похоронен на Ольшанском кладбище в Праге.
– В каком стиле работали художники? К каким художественным направлениям принадлежали?
Роберт Лисовский (1893– 1982) – украинский художник-график. Занимался графикой, декоративно-прикладным искусством, сценографией и дизайном. Учился в Украинской государственной академии искусств под руководством, окончил Берлинскую академию искусств. Преподавал в Украинской студии пластического искусства в Праге. Жил в Лондоне и Женеве.
– Иван Кулец – известнейший художник, профессор Украинской академии. Когда он заметил, что оказывает слишком сильное влияние на своих учеников, то запретил себе показывать им свои работы. Очень интересное собрание его произведений сегодня хранится в Национальной галерее, поскольку именно в Чехии сохранились его работы периода кубизма. Галина Мазепа – очень тонкий график; ее работа помещена на обложке словаря. Еще я бы назвала Екатерину Антонович, которая отдала много сил жизни украинской диаспоры: делала афиши и плакаты для вечеров, праздников, писала портреты исторических деятелей и современников. Сохранились и ее прекрасные пейзажи, которые удалось найти в Славянской библиотеке и Национальном архиве. Для меня было очень важно взять в руки дипломатический паспорт Дмитрия Антоновича как представителя Украинской Народной Республики. Когда я перебирала его документы, то нашла там открытку о Голодоморе. Сохранились материалы о скульпторе Архипенко. После выставки 1923 года несколько его скульптур было приобретено в частные коллекции. Карел Тайге, хорошо знавший Архипенко, в переписке возмущался, почему государственные музеи не приобретают работы этого украинского художника, – их купили только в частные собрания в Карловых Варах и в Праге. Сегодня эти произведения экспонируются в чешской Национальной галерее. Здесь жил и работал Роберт Лисовский. Мало кто знает, что он автор логотипа авиакомпании Lufthansa.
Иван Кулец (1880–1952) – художник-пейзажист, ведущий представитель украинского авангарда, один из основателей Украинской студии пластического искусства, преподаватель живописи и рисунка. Служил в австро-венгерской армии, работал военным художником. После войны, узнав, что родной дом уничтожен, а отец умер, решил остаться в Праге.
Украинский некрополь в Праге
– Мы знаем Ольшанское кладбище в Праге как Русский некрополь, но одновременно это и Украинский некрополь, где похоронены многие знаковые для украинской истории и культуры люди.
Александр Олесь, настоящее имя Александр Кандыба (1878–1944) – украинский прозаик, поэт, драматург, представитель символизма.
– Я очень рада, что сегодня украинскими могилами занимается государство. Большинство захоронений ухожено и приведено в порядок – этот долг следовало отдать уже давно, чтобы не повторилась история с могилой поэта Александра Олеся. В 2017 году пришло ужасное известие о том, что его прах изъят из могилы, в которой также была погребена его жена и установлена табличка в память о его сыне Олеге Ольжиче, погибшем в концлагере. Следует пояснить, что в Чехии могилы арендуются на определенный срок, и если никто не платит, место поступает в распоряжение кладбища, которое передает его другому лицу, а останки кремируют. Гражданин Чехии, плативший за это место и решивший использовать для захоронения своего родственника, к сожалению, не связался ни с украинским посольством, ни с кем-то из диаспоры, и украинцы узнали об этом слишком поздно. Этот случай имел очень большой резонанс – об этом говорили и писали украинцы во всем мире. Прах Александра Олеся и его жены был перезахоронен на Лукьяновском кладбище в Киеве. Государство и общественные организации подключились к этой проблеме. Буквально месяц назад посольство Украины в Чехии опубликовало на своем сайте перечень всех украинских захоронений на всех кладбищах по всей Чешской Республике.
Максим Славинский (1868–1945) – украинский общественно-политический деятель, поэт-переводчик, дипломат, публицист, редактор, представитель украинской общины в Петербурге. В сентябре 1917 года представлял Временное правительство на Съезде народов России в Киеве. В 1919 г. возглавлял дипломатическую миссию Украинской Народной Республики в Праге и остался в Чехословакии.
– То есть украинским могилам не грозит исчезновение, в отличие от Русского некрополя, на который общество «Русская традиция» собирает средства буквально по копейке по всему миру – ни Российская Федерация, ни посольство РФ этими захоронениями не интересуются…
– Все поставлено на учет, и можно чувствовать себя спокойнее. Например, здесь похоронена Мария Славинская, супруга Максима Славинского – посла Украинской Народной Республики в Чехословакии, известного писателя, лично знавшего Лесю Украинку, с которой он переписывался. Его могила обозначена здесь символически, in memorium: 27 мая 1945 года он был арестован СМЕРШем и 23 ноября погиб в Лукьяновской тюрьме в Киеве. Это очень значимая для украинской истории фигура, и сегодня мы можем не переживать, что с его памятью на кладбище что-то случится. На Ольшанах похоронен Константин Стаховский – известный скульптор и замечательный педагог, о котором оставили теплые воспоминания многие студенты Украинской академии.
– Как изменилась жизнь украинской диаспоры после Второй мировой войны, когда с Красной армией вошли отделы СМЕРШ и НКВД, которые были нацелены на бывших подданных Российской империи?
– Как русского, так и украинского языка на улицах Праги больше не было слышно. Говорили тихо, чтобы не выдать себя, о выпуске газет или книг, о праздновании национальных праздников речи уже быть не могло. Когда начали забирать и убивать, думали об одном – как спастись. Когда Евгений Выровый, уважаемый издатель, один из известнейших европейских филателистов, увидел, что под его окнами остановился автомобиль, то есть за ним приехали из НКВД, он выбросился из окна своей пражской квартиры и погиб. Судьба его богатейшей коллекции марок не известна до сих пор. В мае 1945 года умер Дмитрий Антонович, и на его похороны пришло более двухсот человек – никто из них не выжил, все были схвачены и погибли в ГУЛАах.
– Насколько чехословацкая эмиграция интересна в самой Украине, и попадет ли туда ваша книга?
– Да, попадет. Я долго работала над книгой, и одна из целей — открыть и чехам, и украинцам сокровища, которые здесь находятся и которыми нужно активнее пользоваться, проводить выставки, читать произведения и рассказывать об украинцах, которые оставили глубокий след в истории.
