Винцук Вячорка:"...не боюсь я их. Буду делать то же, что и раньше!"
О том, как сегодня настроена оппозиция в Беларуси, чего ожидает белорусская демократическая коалиция от Европы, об отношении России к проблемам в Беларуси, а также о многом другом вы услушите в беседе с лидером партии Белорусский Народный Фронт Винцуком Вячоркой, который побывал в Праге.
Как долго Вы являетесь лидером БНФ и работаете в политике?
Я с 1999 года - председатель партии БНФ, а в политике я был всегда. Первая организация, которую мы создали с друзьями-студентами, заявила о своем существовании в 1989 году, нам было по 18-19 лет, и эта была подпольная организация антикоммунистического характера, направленная на возрождение белорусской идентичности, фактически, на восстановление независимости страны. Поэтому мне пришлось быть и участником самиздата, и подпольного молодежного движения в 80-е годы и, естественно, одним из основателей Белорусского Народного Фронта 1988 году.
Какова сегодня стратегия и план действий у объединенной оппозиции после выборов?
Во-первых, выборы, как механизм изменений, в Беларуси не действует. Значит, необходим массовый общественный протест, необходимы качественные изменения сознания общества. Надо, чтобы было не только активное меньшинство за перемены, но и молчаливое большинство. Поэтому наша стратегия - достичь этого молчаливого большинства на протяжении ближайших двух, трех лет на фоне экономического кризиса, на который нас толкает соседняя Россия, повышая цены на газ, и через массовые антикризисные протесты вынудить власти пойти с нами на переговоры или своими руками отправить Лукашенко в отставку. После этого провести свободные справедливые выборы. Это и есть стратегия кампании за свободу, которая рассчитана на ближайшие 2-3 года и которую ведут объединенные демократические силы.
Какая ситуация сегодня в коалиции объединенных демократических сил? Все ли партии-члены коалиции сотрудничают с ее лидером - Милинкевичем?
Мы всегда были последовательными сторонниками коалиции, и я думаю, что ни один ответственный политик не будет принимать самоубийственных решений выйти из коалиции, поддавать какой-то ревизии то, что нами сделано. Милинкевич имеет рейтинг около 30 процентов. Это рейтинг, позволяющий смело идти дальше. Вся Беларусь знает, что есть персонифицированная альтернатива теперешнему властному лидеру. Это наш огромный капитал и приобретение. Насколько я видел в своих поездках по регионам Беларуси, независимо от партийной принадлежности, обычные, простые демократические активисты в провинции хотят и дальше сотрудничать вместе. Поэтому все эти сомнения обычно бывают после тяжелой трудной кампании, которая дала промежуточный результат, но это все преодолимо.
Насколько Беларусь бы смогла выжить в сегодняшних условиях без помощи России? И какую позицию, на ваш взгляд, занимает Россия по отношению к происходящему в Беларуси?
Не вызвало протеста у российских властей ни силовое решение проблемы массовых протестов, которые были в центре Минска. Не вызвало сомнений так называемая легитимность выборов, хотя все международные организации и правительства демократических стран признали, что это были сфальсифицированные выборы. Не слышно было протестов из Москвы, когда садили в тюрьму наших людей и возбуждали уголовные дела против молодежи только за то, что молодые люди высказывали свое мнение мирным способом или говорили от имени незарегистрированной организации, которую никогда все равно министерство юстиции не зарегистрирует и им светят годы заключения. Только российские правозащитники что-то говорят, не говорит правительство. Мне кажется достаточно безосновательной надеждой, что энергетическая зависимость лукашенковской экономики от российских поставок будет использована, для того чтобы подтолкнуть Беларусь к демократическим реформам. Она используется, но для того, чтобы подтолкнуть Лукашенко к сдаче политической и экономической независимости.
Что Европа может для вас сделать?
Как Беларусь может использовать опыт Чешской Республики на пути к демократии?
На самом деле, много похожего в исторической судьбе белорусов и чехов. И тем и другим приходилось бороться за свою национальную идентичность, за независимость, за свой язык, восстанавливать свой язык после столетий его изгнания из общественной жизни. У нас очень древние исторические связи. Я напомню, что наш великий первопечатник Франтишек Скарына, который в начале 16 века печатал переводы Библии на белорусский язык, начинал работу в Праге. Наши воины были среди гуситов, чешские последователи Яна Амоса Коменского работали в наших коллегиях и академиях. А в начале 20 века молодое чехословацкое государство предоставило стипендии молодым белорусам, которые позже стали нашей национальной элитой, интеллигенцией и выдающимися творцами. Что касается опыта новейших преобразований, то здесь нам крайне важен опыт ненасильственного сопротивления чешского общества, ситуация, когда возрастающие протесты приводят к переговорам с тоталитарной властью. Нам крайне важно изучить опыт, что происходит после момента Х, когда демократия восстанавливается, и какие необходимо делать законодательные, хозяйственные, внешнеполитические и кадровые шаги. И тут как раз делается много хорошего. Чешская организация «Человек в беде» издала целый сборник материалов «Опыт чешских реформ». Эта книга переведена на белорусский язык. Проводятся стажировки для наших демократических активистов из регионов, которые едут в чешские регионы, и им рассказывают, как работает чешское самоуправление. Это то, что нам надо.
Это точно такая же ситуация, которая была в Чехии, когда люди говорили на диалектах или на городском варианте смешанного языка, но не знали литературного. У нас большинство людей, до 60 процентов говорит, что они владеют или диалектным языком, или смешанным, или попеременно говорят на двух языках. Т.е. большой проблемы с возрождением языка нет. И в начале 90-ых, когда создавались детские садики на белорусском языке, не было никаких проблем. Но, к большому сожалению, я при коммунистах должен был бороться за то, чтобы моей старшей дочке было обеспечено воспитание в детсаду на родном языке, а сейчас я уже я воюю за своего внука, чтобы он попал в единственные почти в двухмиллионной столице белорусские ясли, хотя принципиально белорусскоязычных семей великое множество.
Украина, служила ли она примером во время выборов в Беларуси?
Конечно, служила. Многие из нас, демократических активистов были там, глотнули этого воздуха свободы, и были очень рады, что украинцы вышли на улицы не за сало, а за свободу, за независимость, за достойную Украину. Это было великим счастьем видеть, что настолько близкий нам народ, настолько вдохновленный и одухотворенный на киевском Майдане. Такое никогда не забывается. Я, кстати, там выступал перед этим трехсоттысячным народом, и это было что-то фантастическое! Конечно, украинцы нас там спрашивали, когда у вас, мы к вам поедем! Я понимаю, что наши дела делать надо нам самим, и сейчас мы желаем украинцам, прежде всего, экономического успеха. Если будет экономический успех в Украине, это будет самым мощным аргументом для перемен в Беларуси.
Почему вас несколько раз сажали в тюрьму?
Да, хобби у меня такое садиться в тюрьму регулярно! Садят после массовых акций, причем, парадоксально и абсурдно, что даже после разрешенных. Последний раз я получил 15 суток за то, что выступал во время разрешенного предварительно властями митинга и марша «Чернобыльский путь», посвященного 20-летию ужасной беды, которая постигла наш народ вместе с украинцами и русскими. Меня изловили, меня ловили 10 человек и они больше меня в два раза, такие квадратные шкафы, все в гражданской одежде, заломили руки, тащили по какому-то болоту, ну и посадили на 15 суток. Ничего, пережил, не боюсь я их. Буду делать то же, что и раньше делал.
Если бы Вы сейчас обращались к белорусскому народу, к людям, которые нас слушают, чтобы Вы им пожелали?
Не бойтесь никого и ничего, не бойтесь контрактной системы, не бойтесь хама-начальника, не бойтесь выйти на улицу, когда вы поймете, что дальше терпеть нельзя.
