Милан Кундера невзлюбил Чехию? Полувековой архив писателя породнится с Краловым Полем
Сложная судьба одного из самых читаемых и загадочных из ныне живущих чешских писателей, 92-летнего Милана Кундеры, который лет тридцать пишет уже на французском, до сих пор вызывает на его родине полемику.
Как родился миф о том, что он невзлюбил Чехию и чехов? Была ли эта нелюбовь и что могло стать ее первопричиной? Как бы там ни было, но супруги Кундера, которые до сих пор живут в Париже, подарили городу Брно свое обширное парижское собрание.
Произведения Кундеры, уроженца моравского Брно, переведены более чем на сорок языков. В некоторых случаях писателя на его отчизне превозносят, в других — критикуют или игнорируют. Он известен и своей полемикой об оккупации с Вацлавом Гавелом в 1968 году, начавшейся в эссе «Чешская доля» и вылившейся в их противостояние.
«Кундера уехал за рубеж и стал писателем, Гавел вышел из тюрьмы и стал президентом»
В 1970 году Кундера лишился по политическим причинам работы и жил на гонорары за издания своих произведений на иностранных языках. В 1974 году уехал во Францию, на следующий год решив не возвращаться — его пригласили преподавать в Реннском университете.
В его романе «Книга смеха и забвения» президент Густав Гусак назван «президентом забвения», а певец Карел Готт – «музыкальным идиотом». Позже, правда, Кундера вычеркнет отрывок, посвященный золотому соловью. Исчезнет по его инициативе и знаменитое предисловие коммуниста Луи Арагона к его «Шутке», как и некоторые ранние работы периода Пражской весны ...
Только в 2006 году в Чехии официально вышла «Невыносимая легкость бытия»; до этого этот роман Кундеры (по его словам, роман должен быть «эссенцией дьявольского смеха в культуре») публиковался только за рубежом. В 2020 году соотечественники прочитают неавторизованную биографию эмигрировавшего писателя, написанную Яном Новаком, очень суровую в его отношении, но так и не объясняющую, почему у писателя столь внушительная армия поклонников. Возможно, это послужило поводом для нового «разрыва любви» между всемирно признанным автором и страной его рождения.
В Праге пока не найти меморальной доски на зданиях, где Кундера жил или где преподавал. Стобашенная не воспринимает писателя в том ореоле, как усыновивший его Париж. Иностранцы, интересующиеся его прошлым, в Чехии могут услышать фразу: «Кундера уехал за рубеж и стал писателем, тогда как Гавел вышел из тюрьмы и стал президентом».
Важной вехой в истории разногласий между Миланом Кундерой и его родиной стало и дело о доносе, досье чехословацкой StB (aналога КГБ).
Моравская библиотека стала хранительницей полувекового архива Кундеры
— Фура со второй частью архива Милана Кундеры благополучно прибыла из Парижа в Брно в три часа ночи в один из первых дней октября. Какие раритеты содержит обширное парижское собрание, подаренное им и его женой Верой Моравской библиотеке родного города писателя Брно?
— Это, прежде всего, коллекция книг, в которую входят авторские экземпляры, отправленные писателю издателями со всего мира в рамках подписанного ими с автором контракта. Де-факто полвека творческой жизни Кундеры, собранные в одной большой коллекции, где мы можем найти книги со всего мира на 47 языках,
— с гордостью отмечает богемист, историк литературы и директор Моравской библиотеки в интервью «Чешскому Радио» Томаш Кубичек.
В детстве Кундера хотел стать художником, а еще предпочтительнее — скульптором. Что позже вновь напомнило о себе, хотя он и не торопился выставлять на всеобщее обозрение свои визуальные работы. В отдельных случаях его рисунки послужили для оформления театральной программки.
— Оригиналы рисунков Кундеры и постеры, посвященные его работам, экспонировались в «Чешском центре» в Париже на выставке «Ностальгия по Европе», где были представлены Моравской региональной библиотекой весной 2021 года. То есть в вашем архиве есть и рисунки писателя?
— Да, есть. Когда Кундера эмигрировал в 1975 году, он обосновался со своей женой Верой в пустой квартире в регионе Бретань, в городе Ренн. Чтобы приподнять настроение своей супруге, он решает заполнить их жилище картинками. Тогда и появляются его первые рисунки. И часть этих рисунков и картин Кундеры вошла в привезенный нами на днях в Брно архив.
— Вы привезли первую часть собрания — об этом архиве говорят, как о литературном сокровище, еще в июне. Какие раритеты, включая фотографии, здесь можно найти?
— Трудно даже сказать, на что обратить внимание в первую очередь, каждый снимок является уникальным. На фотографиях, например, запечатлены литературная, культурная жизнь Чехословакии 1960-х, друзья Кундеры после 1975 года, когда он, покинув родину, оказывается во Франции. Фотографии с режиссером Милошем Форманом периода эмиграции, с видными интеллектуалами Запада, а также с политиками, например, с Франсуа Миттераном.
Фотографии, которые показывают интеллектуальный мир Европы 1970-80-х
— Вы успели ознакомиться с первой частью в достаточной мере, касается ли она и корреспонденции литературной знаменитости?
«Печаль, глубокое дно. Завершаются две жизни, книги возвращаются в Брно. Спокойно, что они возвращаются в Брно, в родной город Милана, где все будут вместе – папа, мама и Милан»
— В первой части, например, была переписка Кундеры с Федерико Феллини, с Луи Арагоном, с рядом его французских и других друзей. Есть здесь также фотографии, которые показывают нам интеллектуальный мир Европы 1970-80-х и, собственно говоря, захватывают еще 1990-е годы.
Собрание содержит огромное множество литературных зарубежных наград, обладателем которых писатель стал с 1970-х годов, в том числе орден Французского легиона или знаменитую Иерусалимскую премию, литературную награду писателям, которые своим творчеством отстаивают свободу индивидуума в обществе, где он тогда выступил с одной из, пожалуй, самых замечательных речей, произнесенных в этом контексте, — «Роман и Европа». В ней начинают раскрываться размышления Кундеры о наследии европейского романа. Коллекция огромна, трудно сказать, что имеет самую большую ценность.
— Жена и литературный агент писателя Вера Кундерова, в интервью журналу Host ранее назвавшая эмиграцию «величайшей глупостью, которую человек может сделать в жизни», в связи с отправкой парижского собрания отметила, и ее слова мы сегодня слышали и в радиоэфире: «Печаль, глубокое дно. Завершаются две жизни, книги возвращаются в Брно. Спокойно, что они возвращаются в Брно, в родной город Милана, где все будут вместе – папа, мама и Милан». Насколько трудным было прощание с этим архивом?
Когда вы погружаетесь в романы Кундеры, тo, по сути, читаете не конкретную историю, а культурную энциклопедию слов, которые подбираются очень вдумчиво
— Прощаться с частью своей жизни всегда трудно. Это было и трудно, и одновременно радостно, когда мы с Верой просматривали материалы, и, например, читали письмо Луи Арагона, а потом полчаса говорили об этом письме. И чувствовалось большое волнение, которое Вера испытывает, вспоминая то время. Это письма, которые Арагон написал Милану Кундере, когда тот приехал во Францию. Арагон оказал большую помощь при выходе Кундеры на французский книжный рынок. Он также написал предисловие к первому изданию его романа «Шутка», тем самым открыв ему врата на территорию Франции. Обо всем этом мы беседовали, это была смесь радости, воспоминаний и грусти по той причине, что это — давнее воспоминание и что-то уходит в тот момент, когда мы говорим об этом.
Как родился миф о том, что писатель невзлюбил Чехию и чехов?
Кундера ведет замкнутый образ жизни, не дает с 1980-х интервью. «Не хочет, чтобы о нем говорили, заметает следы», как пишут исследователи его творчества. Oткуда пошел слух, что он невзлюбил Чехию и чехов?
Он точно так же не говорит с японцами, с китайцами, с французами, с американцами, и в этом решении он последователен
— Я думаю, что это прекрасный образчик фальшивого мифа. В 1985 году писатель предоставил интервью французской газете и позже выяснил, что оно, по сути, совсем о другом, нежели то, о чем он в действительности сообщил. Содержание интервью было существенно сокращено и Кундера констатировал, что даже не способен отследить по тексту то, о чем говорил, что стало для него как для человека, который тщательно выбирает слова, ужасным опытом. Когда вы погружаетесь в романы Кундеры, то, по сути, читаете не конкретную историю, а культурную энциклопедию слов, которые подбираются очень вдумчиво.
Поэтому когда эти слова возвращаются вам журналистом в том виде, в котором вы их не выпустили в мир, это очень горький опыт. В тот момент Кундера решил, что в это публичное пространство в качестве комментатора, слова которого рискуют подвергнуться искажению, он больше не вступит, пусть за него говорят его произведения. И на этом фоне родился миф «Кундера не хочет говорить с чехами». Однако он точно так же не говорит с японцами, с китайцами, с французами, с американцами, и в этом решении он последователен,
— объясняет Томаш Кубичек.
«Господин Кундера, не вмешивайтесь в политику»
Вацлав Гавел, будучи президентом, присудил Милану Кундере государственную награду после «бархатной» революции. Хотя его земляк и принял ее, на церемонию награждения в Прагу прибыла жена писателя. Ввиду чего многими был сделан вывод: определенная дистанция между известными литераторами все еще сохраняется.
Это подтвердила жена Кундеры Вера в интервью журналу Host в 2019 году, где она описала отношения между Кундерой и диссидентами как драматичные. Когда ее спросили, почему писатель не вернулся на родину после 1989 года, она ответила: «Из-за диссидентов, которые пришли к власти и которые нас ненавидели». А затем уточнила: «Это началось в 1976 году. Через год после нашей эмиграции Павел Тигрид пригласил нас и сказал за обедом: "Господин Кундера, не вмешивайтесь в политику". Mы поразились, ведь у Mилана не было политических амбиций. Он хотел только писать».
Вера Кундерова, судя по интервью, уверена в том, что диссиденты испытывали неприязнь к Милану еще до «бархатной» революции.
«Они выбрали в качестве лидера антикоммунистической оппозиции Гавела и боялись, что Милан, имевший тогда за рубежом куда больший вес, захочет сам встать во главе политической оппозиции», — рассказала она ранее.
Приглашение в тайную комнату
– Какой облик примет новая Библиотека Милана Кундеры в Брно и каким целям будет служить?
Томаш Кубичек:
— В нашем распоряжении находится архитектурный проект Мартина Грдины, на основании которого мы объявили тендер на подрядчика. К сожалению, все немного усложнилось, потому что поставок сегодня приходится ждать, поэтому первоначальная идея о том, что она откроется в этом году, провалилась. Но, надеюсь, все будет сделано так, чтобы в январе и феврале это пространство уже было в нашем распоряжении.
В этот момент будет создано помещение, в котором будет храниться книжная часть подаренного Кундерой собрания, чтобы каждый посетитель Моравской библиотеки мог здесь читать и просматривать книги не только самого писателя, но и те, которые он снабдил послесловием, такие как большая монография Фрэнсиса Бэкона, прекрасное издание романа «Гаргантюа и Пантагрюэль», вышедшее в издательстве Оксфордского университета, и т.д. Особая часть архива будет состоять из книг, на которые Кундера так или иначе ссылается в своих эссе или романах, чтобы можно было войти в тайную комнату произведений писателя, где откроются и источники вдохновения, повлиявшие на его творчество.
Toмаш Кубичек, долгое время сотрудничающий с знаменитым автором, рассказал в интервью Radio Prague Intеrnational, что «посредством этого дара Кундера фактически возвращается в свой родной город. Егo библиотекой смогут воспользоваться там, где писатель родился — Моравская библиотека расположена на границе центра Брно и района Кралово Поле, в котором находился родной его дом. Все это можно воспринимать как возвращение Кундеры к своим корням».
