Журналист Йозеф Паздерка: «Я всегда четко различаю российский режим и русский язык, культуру»
Можно ли и нужно ли отделять русскую культуру от российского общества? Имеет ли смысл понятие «широта русской души» и можно ли негативные черты русского народа приписывать ДНК? Обо все этом мы беседовали с чешским журналистом Йозефом Паздеркой, бывшим корреспондентом «Чешского Телевидения» в России.
Журналист Йозеф Паздерка, сегодня шеф-редактор «Чешского Радио Плюс», работал корреспондентом «Чешского Телевидения» в России с 2006 по 2010 год. За полгода до окончания срока российские власти не продлили ему аккредитацию в качестве ответной меры на высылку российского журналиста, в котором Чехия усмотрела угрозу безопасности страны. До московского опыта Йозеф Паздерка два года являлся сотрудником организации «Человек в беде» на Северном Кавказе (руководитель гуманитарной миссии в Чечне в 2000 и 2001 году) и хорошо представлял себе российские реалии. Сегодня, когда война в Украине уже третий год является главным событием в постсоветском пространстве, Йозеф Паздерка совместно с журналистом Ондржеем Соукупом выпускают подкаст «На Восток!» (Na Východ!), посвященный различным аспектам и событиям в регионе бывшего СССР.
- Йозеф, Вы работали собственным корреспондентом «Чешского Телевидения» в Москве с 2006 по 2010 годы. Что вообще привело Вас в Россию, чем изначально был обусловлен Ваш интерес к этому региону?
«До приезда в Москву я работал в гуманитарной организации «Человек в беде» в рамках миссии в Чечне и на Северном Кавказе. Так что территория Российской Федерации мне была достаточно известна, у меня там были знакомые, контакты. То есть по сути я возвращался туда, куда я приезжал в качестве сотрудника «Человека в беде», но в 2006 году уже как журналист».
- Человек, который побывал в Чечне, понимает, что Россия – это часто совершенно непредсказуемая страна. Когда Вы отправлялись туда в качестве корреспондента. Были ли у Вас какие-то идеи, планы, над чем Вы хотели бы поработать, помимо регулярных сюжетов для телевидения?
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
«Во-первых, мне было лично это очень интересно. Я родился в 1974 году и изучал историю в Карловом университете. По его окончании я стал работать в фонде «Человека в беде» в то время я встретил подругу, имя которой Петра Прохазкова, это известная чешская журналистка, которая в начале 1990-х поехала в Москву и стала корреспондентом газеты Lidové noviny. В конце 1990-х Петра дала мне импульс, потому что мы как раз записывали интервью для книги – воспоминаний Петры о 90-х, о Ельцине, о России, и я вернулся к теме, которую я забросил в 1989 году. Я вообще не интересовался Востоком, Россией. Но мне стало очень интересно – Петра хорошо рассказывала все тонкости и так далее. А потом я стал работать в «Человеке в беде», поехал в Чечню, где собственными глазами увидел, что такое война, что такое этнический конфликт, терроризм, исламизм и так далее. Тогда я понял, что эта территория мне интересна, что я, конечно, горжусь европейскими ценностями».
«Мне также было интересно, куда Россия и российское общество движутся под руководством нового президента Владимира Путина. В то время еще было совершенно непонятно, куда. Я помню, что прилетел осенью 2006-го в Москву и через пару недель как раз недалеко от Чешского дома, где мы поселились, была убита журналист Анна Политковская. Тогда уже были какие-то сигналы, что происходит что-то не то. Конечно, я знал, что творилось в Чечне, и был довольно прагматичен в отношении того, что на самом деле происходит в этой стране, но все равно было очень интересно наблюдать, куда все это движется. В то время мы, конечно, не знали про Украину, про Навального и других, но какие-то сигналы уже были. Несмотря на это, я всегда очень четко отличаю режим, Кремль, руководство, направление, в котором они двигают страну, и русских язык, культуру и так далее. Я знаю, что сейчас для многих, например, украинцы, находящиеся под бомбежкой, которых ежедневно убивают, испытывают ненависть ко всему русскому. Я никогда не разделял такую позицию. Подобно тому я всегда говорю, что немцы, конечно, виноваты во Второй мировой войне, и если ты немец, то несешь определенную ответственность. Но я всегда говорил, что существует личная ответственность, и есть черты, которые надо обозначить, осознать. Но это по-прежнему не означает, что виноваты все до единого. Мне это всегда казалось странным».
- Тем не менее, Вы пожили в России, пообщались там с людьми, и, конечно, понимаете, что это специфический народ. Была ли у Вас возможность познакомиться с тем, что называют «широтой русской души» и, напротив, с той, возможно, агрессией, которая, как говорят, находится у русских в ДНК?
«Я бы никогда не говорил о ДНК чешского народа или русского народа, немецкого народа. Я осознаю, что Россия – это огромное пространство. Всегда, когда мен спрашивают, кто такие русские, и что они думают, я отвечаю: вы говорите о пространстве самой большой страны в мире, и 130 миллионах разных людей. Что общего у чеченца, человека с Камчатки, из Карелии или из Средней Азии? Общие черты, конечно, есть. Мне кажется, что сейчас я смотрю на все то, что творится вокруг России и Украины, и это как раз обрушение концепта советской империи, имперское мышление, идея империи, которая «несет цивилизацию», ту, в Чехословакию, в августе 1968-го, «спасая» бедных чехов и словаков от какого-то зла с Запада. Сейчас она «спасает» Украину. Мне кажется, что немного людей в России осознает, что на самом деле означает обрушение идеи империи. С другой стороны, работая на Северном Кавказе, я встречался с самыми разными людьми – чеченцами, ингушами, русскими, армянами, грузинами, и мне сложно отвечать на вопрос, что такое русская душа или русский народ. Я всегда говорил лично о конкретных людях, а я встретил множество замечательных людей, к сожалению, некоторые из них сейчас уже не живут, были убиты. Я встретил замечательных людей из общества «Мемориал», которые освещали, что на самом деле происходило в России и в Советском Союзе. Сейчас мне очень грустно от того, в какую сторону движется эта страна с огромным потенциалом, потому что мне кажется, что все идет не в ту сторону».
- У Вас вышла книга – сборник о российском взгляде на события 1968 года. Вы поговорили с большим количеством людей и, наверняка, у Вас была возможность убедиться в присутствии некоего имперского мышления. Зачастую и я сталкивалась с тем, что даже образованные люди говорили о том, что «нужно же было помочь». Каким в этом контексте вам видится российский взгляд на 1968 год?
«Мне было очень интересно, - как я уже говорил я изучал историю в Карловом университете, - когда я приехал в Москву мы снимали короткие сюжеты об августе 68-го. В Чехословакии и затем в Чехии это всегда была очень эмоциональная тема, связанная с людьми, как, например, мои родители. Им тогда было 20-25 лет, и у них была надежда на что-то лучшее. Мне казалось, что будет интересно рассказать чехам и словакам, как воспринимали «Пражскую весну» обычные советские граждане, историки. Мы сделали пару коротких сюжетов, и я сразу почувствовал, что это большая тема. Мы встречались и беседовали с Людмилой Алексеевой из поколения хрущевской «оттепели» и затем брежневского кризиса, и мне захотелось рассказать здесь о восьмерых, которые вышли на Красную площадь 25 августа 1968-го, показать, что видели, что смотрели, что думали те советские солдаты, которые приехали в Прагу. Некоторые очень откровенно описывали пропаганду, влияние идеологии. Мы собрали несколько интервью и обратились к коллегам, которые написали отличные статьи, рассказавшие о том, как в то время действовало КГБ в Чехословакии – совершенно разные истории. У нас получилось издать книгу и затем выпустить несколько частей документального фильма».
«Мне кажется, что чешское общество в первый раз смотрело на себя глазами кого-то извне – тех оккупантов. Но мне всегда казалось, и для меня очень важен это проект, что нужно смыть черно-белую картинку «мы, чехи и словаки – жертвы, а россияне – оккупанты». В Советском Союзе тоже были люди, которые прекрасно понимали, что происходит, и вышли на Красную площади, и за это заплатили очень и очень высокую цену. Были люди, которые воспринимали «Пражскую весну» как надежду для себя, и были люди, которые участвовали в этой оккупации и затем все это осмыслили. Было очень интересно поговорить с Эдуардом Воробьевым, последним командующим советских войск в Чехословакии, который участвовал в их выводе. В августе 1968 года он приехали сюда молодым офицером. Тогда еще он не понимал, что происходит, но затем переосмыслил происходящее, и было очень интересно увидеть вывод светских войск его глазами и то, что затем происходило в России».
- Большое Вам спасибо за эту книгу. А изначально Вы ее писали на чешском или на русском?
«Это был проект для «Чешского телевидения» - снять документальное кино, а потом в издательстве Torst нам предложили издать книгу. Она, безусловно, была интересна для чехов и словаков, но и для международной публики. Потом ее перевели на польский, получилось перевести на русский. Некоторые статьи и части книги уже были на русском языке, но мы перевели все оставшееся. Я горжусь, что эта книга также издана на английском языке Гарвардским университетом».
- Давайте сейчас вернемся к Вашей работе репортером «Чешского телевидения». Сталкивались ли Вы в то время с какими-нибудь препятствиями в работе, было ли сложно проводить съемки, будучи иностранным СМИ?
«Сегодня, оглядываясь на 14 лет назад, я осмысляю некоторые тенденции, которые тогда мне были не совсем понятны. Но я понимал, куда я еду. Это Россия 2006-го, уже шесть лет у власти новый президент Владимир Путин. Я помню лозунг в то время – «Россия встает с колен» – мы опять будем великими, сильными, как мы были раньше, но в ельцинские времена у нас не совсем получалось, а сейчас все идет в правильном направлении. Страна стала богаче: нефть, газ продавались по высоким ценам. Было ощущение подъема этой страны, но были и сигналы того, что не все идет в верную сторону. Беслан 2004-го, Дубровка, убийство Анны Политковской и так далее. Я хорошо понимал, что корреспонденты зарубежных СМИ под контролем, что есть власть, которая пытается следить за нами, которая всегда посылает сигналы, что если ты будешь говорить о нас в позитивном ключе, то у тебя не будет проблем. У нас всегда выдавались визы и аккредитации на год, хотя период пребывания корреспондентов всегда был от трех до пяти лет, и я знал, что были люди, которых лишили аккредитации. Например, Петру Прохазкову, которую я упоминал. Итак, я не был наивным, я знал, что за нами следят, и знал, что для некоторых было выгодно говорить только позитивно, не затрагивая тем Чечни, оппозиции, «Мемориала» и тому подобных. Но я говорил, что я корреспондент, я чувствую себя свободным и буду говорить и писать о темах, которые считаю важными. Поэтому я всегда ждал, продлят или не продлят мне визу на следующий год. И уже в самом конце моего пребывания, в начале 2010 года мне сказали, что аккредитацию не продлевают. Это было связано с тем, что в Чехии уже во второй раз выдворили так называемого российского корреспондента, которого чешские власти считали шпионом. В реакции Россия выдворила чешского журналиста. Передо мной был Ян Молачек, коллега с «Чешского телевидения», которому пришлось уехать спустя год работы. И затем не продлили мне, спустя три с половиной года».
- Вы находились в Москве с семьей. Как, на Ваш взгляд, функционировала в России социальная сфера?
«Как я уже говорил, раньше я работал на Северном Кавказе, поэтому хорошо представлял себе разницу между Москвой и регионами. Что касается Москвы, там хорошо заметны различные слои общества – коренные москвичи, есть огромное количество бюрократов, если большое количество людей, приехавших по работе, которые живут довольно хорошо, есть иностранцы, многие из которых живут довольно изолированно. Мы, напротив, всегда старались выезжать. Моя жена буквально влюбилась в Коломенское, мы ездили туда с детьми, нам очень нравилась там природа. Мы также ходили в галереи, в кино, на концерты. Мне всегда было интересно наблюдать за трудовой миграцией в Москву работников из Средней Азии. Окна нашей квартиры выходили на Тверскую, и меня всегда поражало, что в три часа ночи жизнь кипит. Москва – это не только российский город, это смесь наций, людей, причин, по которым они туда приехали».
- Помимо пребывания в Москве, Вам удалось поездить и по регионам. Что на Вас произвело за все время наибольшее впечатление?
«В первую очередь – это всегда огромное пространство. Я вспоминаю, как мы летали на Камчатку. Это словно попасть в другой мир. Я прожил два года на Северном Кавказе среди обычных людей, и знал, какая там бедность, но, с другой стороны, это невероятно интересная культура. Мне всегда это было интересно с точки зрения, что в бывшей империи сосуществуют разные нации, культуры, отличные взгляды, и все это смешано. Великолепная природа – Эльбрус, Кавказ, Камчатка, Сибирь. С другой стороны, я всегда поражался, как многие портят огромный потенциал этой страны. Там столько интеллигентных, умных молодых людей с множеством прекрасных идей, которые уезжают. Этот огромный потенциал портят бюрократы, люли, которые держатся за идею империи, которая выгодна для их персонального обогащения. В этом смысле это катастрофа».
- Я хотела задать Вам вопрос, есть ли что-то, по Вашему мнению, хорошее в России и в россиянах, но из Вашего рассказа я и так поняла, что да, Вы видите там много хорошего. В завершение я хотела бы узнать Ваш прогноз на тему того, что может стать с Россией в ближайшие годы.
«Вы знаете, я сейчас очень часто езжу в Украину, и я очень надеялся, что этот ужас, который творится там руками Кремля, руками российской армии и теми, кто там мародерствует, убивает мирных людей каждый день, что все это тронет россиян, что они осмыслят, какую трагедию несет имперская идея, что они поймут, что спор России и Запада придуманный. У России огромный потенциал, который без проблем может сотрудничать с Европой, может позволить этой стране развиваться мирным путем. Но есть люди, которым для своего обогащения выгодно искусственно придумывать конфликт. И в этом смысле большинство россиян сейчас являются или жертвами, или же частью проблемы. Недавно мы записали с коллегой Ондржеем Соукупом эпизод подкаста «На Восток!», посвященный теме российских музыкантов, которых затронуло вторжение в Украину в феврале 2022 года. И всегда в их словах звучит сосредоточение на Россию, на их ощущении этой войны, и никогда это не касается Украины и украинцев, которых каждый день убивают. Мне кажется, что Украина – это хороший повод осмыслить, что на самом деле происходит, что означает распад советской империи, и исходя из этого наладить новые, нормальные, цивилизованные отношения со своими соседями, с Европой и Западом. Тенденция же Кремля как раз обратная – везде враги, везде люди, которые ненавидят Россию. Я никогда никого не буду ненавидеть и никогда в жизни не скажу, что в российской ДНК геноцид. Мне кажется, что душа каждого народа связана с ценностями, которые он осмысляет, и после этого он либо идет нормальным путем, либо идет путем тоталитаризма и так далее».
