«Батя»: как чешские ботинки всю планету обошли

Не так уж часто случается, что название фирмы или фамилия ее основателя становятся символами страны. У Чехии таких фирм-символов по меньшей мере два, и оба связаны с перемещением по земной поверхности – более или менее быстрым. Это автозавод «Шкода» и фирма по производству обуви «Батя». История «Бати» драматична – о ней сегодня и расскажем.

Сапожники по фамилии Батя жили на юге Моравии не одно столетие. Но славу роду принес один из его отпрысков – Томаш Батя, родившийся в 1876 году в городе Злин. С этим небольшим моравским городом и будет связана история обувной фирмы «Батя».

В 1894 году юный Томаш вместе с братом Антонином и сестрой Анной, получив от отца небольшой первоначальный капитал, основали мастерскую по производству обуви. Анна вскоре вышла замуж, Антонин ушел в армию, а самый молодой и предприимчивый – Томаш остался владельцем фирмы. Дела шли не блестяще, но однажды молодого обувщика осенило: почему бы не шить летние туфли из легкого и дешевого материала – полотна, на кожаной подошве? Батя рискнул – и выиграл: очень скоро «батёвки» стали весьма популярными, заказы на них приходили и из столицы тогдашней Австро-Венгерской империи – Вены.

Фабрика Томаша Бати

По воспоминаниям современников, Томаш Батя был энергичным, неутомимым и очень трудолюбивым человеком. Сегодня его, наверное, назвали бы «работоголиком». Он был уверен в том, что именно в обувной отрасли можно добиться большого успеха – и вот как объяснял это позднее, уже став владельцем огромной фирмы:

«Не надо бояться будущего! Половина людей на свете ходит босиком. А хорошо обуты едва ли пять процентов населения мира. Это показывает, как мало до сих пор было сделано и какая огромная работа ждет сапожников всего света».

Обувная фирма Бати |Фото: Česká televize

Он едет в Америку, проводит год на тамошних обувных фабриках в штате Массачусетс, знакомится с конвейерным производством. Вероятно, именно в США Батя делает два ключевых вывода, касающихся организации работы на предприятии. Во-первых, темп производства должен быть высоким, буквально головокружительным. Во-вторых, требуя от рабочих максимальной отдачи, хозяин должен и многое давать им, создать обувщикам достойные условия жизни. Фабрика в Злине расширяется. Лозунгом Бати становится: «Людям – мысли, машинам – работу!». Его фирма становится одним из крупнейших производителей обуви не только в Чехии, но и во всей Австро-Венгерской империи.

Между тем в 1914 году Австро-Венгрия вступила в мировую войну. Томаш Батя ухитрился использовать новую ситуацию в своих интересах. Он отправился в столицу – Вену, где договорился с чиновниками о специальном заказе на производство обуви для армии. Добился он и того, что приказ о мобилизации не коснулся рабочих его фабрики. В разгар войны у Бати работало пять тысяч человек, производивших 2 миллиона пар обуви в год.

В 1918 году на руинах империи образуется независимая Чехословакия. Фирма Томаша Бати со своей разветвленной торговой сетью к тому времени занимает видное место среди промышленных предприятий новорожденной страны. Знаменитый журналист 20-х – 30-х годов Эгон Эрвин Киш пишет в очерке о Бате: «Почти в каждой моравской деревушке Томаш открыл отделение своей фирмы, так что вскоре в Чехии, Моравии, Силезии и Словакии больше не осталось почти никого, кто занимался бы сапожным ремеслом. Пошив обуви на заказ ушел в прошлое. Затем Батя создал собственную сеть мастерских по ремонту обуви, после чего цех самостоятельных сапожников, можно сказать, практически исчез».

20-е годы становятся эпохой расцвета фирмы «Батя». Гибкая ценовая политика позволяет ей успешно пережить экономический кризис. Батя фактически становится чехословацким обувным монополистом. Он предъявляет высокие требования к своим сотрудникам: так, продавщицы в пражских магазинах «Батя», которые часто посещали приезжие из-за рубежа, должны были уметь объясниться с клиентами по крайней мере на двух иностранных языках.

Томаш Батя был необычным предпринимателем. Его можно назвать «капиталистом с идеями». Строя для своих рабочих дома с небольшими садиками, оснащая Злин школами, клубами и кинотеатрами, Батя мечтал о грамотно организованном обществе, жизнь которого будет построена на рациональных началах. В этом отношении идеи Бати, как ни странно, перекликались с мечтами его противников – коммунистов, которые терпеть не могли «обувного короля», считая его безжалостным эксплуататором.

Вот как, к примеру, был организован досуг на фабриках Бати. Пишет Мариуш Щигель – современный польский журналист, автор блестящего очерка об истории фирмы «Батя»: «Во время перерыва рабочие могут делать, что хотят. Однако рекомендуется:

1) отдыхать на газоне на площади Труда (если погода хорошая);

2) не бездельничать, лучше всего читать, но с одним исключением – не читать русских классических романов. Батя считал, что «русские романы убивают радость жизни»;

Дома для равочих (Фото: Мартина Стейскалова)

3) в плохую погоду – ходить в кино (в центре города Батя построил самый большой кинотеатр в Центральной Европе – на 3000 мест, причем билет стоил символическую одну крону);

4) ликвидировать отставание в работе – отстающие должны за время перерыва догнать остальных.

Забастовки запрещены. Провинившихся увольняют без всякой жалости. Еще Томаш Батя беспощадно борется с пьянством: в Злине самый низкий уровень потребления пива в стране и самый высокий уровень потребления молока».

Свое кредо руководство фирмы «Батя» формулировало так:

Дома для равочих - сейчас (Фото: Мартина Стейскалова)

«Предметом нашей гордости и стимулом к дальнейшему неустанному труду было то, что мы видели – мы даем новую, ранее не виданную жизнь нашему краю, развиваем и укрепляем его благополучие и образованность нашего народа. Это было желание творить, дать всё большему числу людей возможность получать выгоды, которые наше предприятие предоставляло как своим сотрудникам, так и заказчикам».

Мнения на сей счет в тогдашней Чехословакии, однако, были разные. Кто-то считал Батю автором нового, прогрессивного подхода к производству и организации труда, настоящим благодетелем рабочих, кто-то – не более чем хитрым капиталистом, придумавшим изощренные методы выжимания соков из пролетариев.

В конце 20-х годов Томаш Батя увлекся авиацией, не подозревая, что это увлечение погубит его. 12 июля 1932 года Батя собирался лететь на своем частном самолете по делам в Швейцарию. Утро было туманным, к тому же пилот не был уверен в полной исправности машины. Но Батя приказал лететь. Через семь минут после взлета его самолет в тумане врезался в фабричную трубу. «Приказы Томаша Бати были законом. Однажды он отдал приказ самому себе – и умер», – написал Эгон Эрвин Киш. К тому времени в основном благодаря усилиям фирмы «Батя» Чехословакия занимала первое место в мире по экспорту кожаной обуви.

Наследником Томаша Бати стал его младший брат – Ян Антонин. Говорят, что именно ему принадлежит рекламный слоган, появившийся в 1936 году в магазинах фирмы, давно перешагнувшей границы Чехословакии: «Ни шагу без Бати!». Ян Батя был менее одаренным менеджером, чем его брат, но и ему были присущи размах и воображение при ведении дел. Впрочем, фантазия Бати иногда принимала странные формы – в 1938 году он выступил с проектом... переезда чехов и словаков в Южную Америку, чтобы «не тесниться в Европе». Возможно, Батя каким-то образом предчувствовал свою судьбу, которая позднее оказалась связана с южноамериканским континентом.

После мюнхенского кризиса и оккупации Чехословакии Ян Батя прилагает усилия для того, чтобы сохранить свое предприятие в неприкосновенности. К тому времени на фабриках Бати производится 60 миллионов пар обуви в год, которые продаются более чем в 30 странах. Ян Батя, похоже, оказался не очень разборчив в средствах: встреча с одним из нацистских главарей, рейхсмаршалом Герингом, позднее принесла Бате обвинение в сотрудничестве с оккупантами. Летом 1939 года он все же был вынужден эмигрировать в США, но затем перебрался в Бразилию, где основал новую обувную фирму. Его племянник Томаш, сын Томаша Бати-старшего, обосновался в Канаде, где тоже продолжил семейный бизнес. В годы Второй мировой Томаш Батя служил в канадской армии:

«Я приехал в Канаду, был там иностранцем, но когда началась война, нужно было что-то делать. Тогда формировалась резервная канадская армия, и я вступил в нее. Моей большой гордостью было то, что нам удалось организовать чешско-канадскую роту. Потом я ей командовал».

После войны вернуться в Злин представители династии Батя не смогли. В 1947 году чехословацкий суд заочно приговорил Яна Антонина Батю к 15 годам тюрьмы и конфискации имущества – по обвинению в коллаборации. Обвинение было не слишком убедительным, но тогдашняя юстиция, в которой тон задавали коммунисты, руководствовалась прежде всего политическими соображениями. После того, как в 1948 году компартия окончательно взяла власть в Чехословакии в свои руки, возвращение на родину стало бессмысленным и даже опасным не только для Яна, но и для Томаша Бати-младшего.

Отношения дяди и племянника были непростыми, между ними возникали имущественные споры, и они даже судились. Ян Батя принял бразильское гражданство и развивал свой бизнес главным образом в Южной Америке. В 1965 году он умер в Сан-Паулу. Томаш Батя-младший строил свою бизнес-империю, находясь в Канаде. В 60-е и 70-е годы происходит экспансия фирмы «Батя», которая начинает производить продукцию под несколькими новыми марками, открывает фабрики и магазины в десятках стран. На родину, в Чехию, фирма «Батя», однако, вернулась лишь в 1990 году, после «бархатной революции». (При коммунистах Злин носил имя их вождя – Готвальдов, а бывшие предприятия Бати выпускали обувь под маркой «Свит»).

Вот как описывает возвращение Томаша Бати в Злин в своем очерке Мариуш Щигель: «Его встречало сто тысяч человек. Группа студентов кричит: «Угнетай нас, Батя!». Он обходит свои бывшие магазины. В одном из них видит какого-то покупателя, примеряющего туфли. «Клиенты – это моя жизнь, – говорит он. – Терпеть не могу, когда в моем магазине клиент должен сам завязывать шнурки».

Батя наклоняется и завязывает шнурки покупателю».