Чехословацкий язык, которым написана история Первой республики
«Чехословацкий язык». Именно такой термин использовался в официальных документах и конституции страны в годы Первой Чехословацкой республики. 95 лет назад, 3 февраля 1926 года, Национальное собрание своим постановлением объявило «чехословацкий» государственным языком.
Идея «чехословацкого языка», ставшая логическим продолжением концепции так называемого «чехословакизма», начала формироваться еще в ХIХ веке: для борьбы за национальное освобождение важным было представление о существовании общего народа и языка. Термин «чехословацкий» подчеркивал единство и одновременно равноправие двух народов по отношению друг к другу – недаром граждан республики называли «чехословаками». Сегодня историки нередко говорят, что это была, по сути, искусственная конструкция.
Лингвисты называют чехословацкий язык идиолектом, то есть индивидуальным языком, в котором смешиваются чешские и словацкие слова. На отличия в этих близкородственных языках просто не обращали внимания, и единый «чехословацкий язык» в его двух вариантах – чешском и словацком оставался государственным языком Чехословакии вплоть до 1948 года.
В октябре 1918 года путем отделения от Австро-Венгрии появляется Чехословакия – новое государство со сложной национальной структурой и неупорядоченными границами. Административные органы, законы и традиции в исторических областях – Чехии, Моравии, Силезии, Словакии и Галиции существенно отличаются друг от друга. С присоединением к Чехословакии Подкарпатской Руси – Закарпатской Украины национальная и административная структура становится еще более пестрой. Такому государству был необходим единый язык.
«Чехословакия была не национальным, а многонациональным государством. На его территории жило восемь национальностей с собственными языками, и чехи не составляли даже половины населения страны. Преимущество в численности было достигнуто лишь тогда, когда чехов и словаков сосчитали вместе, а словацкий язык объявили диалектом чешского. Однако специалисты считают, что Т.Г. Масарик тогда этот вопрос воспринимал иначе – он был родом из моравского региона Словацко, где сто лет назад не выясняли, кто словак, а кто чех», – комментирует этот исторический период журналистка и писательница Лида Ракушанова.
Закон о языке, помимо прочего, требовал: «Органы самоуправления, представительские собрания и все общественные корпорации в государстве обязаны принимать и обрабатывать устные и письменные заявления на чехословацком языке».
Закон оговаривал и права национальных меньшинств. В областях, где, согласно последней переписи населения, тот или иной народ составлял более 20% населения, можно было использовать при взаимодействии с государственными органами соответствующий язык, и госслужащие были обязаны отвечать на том же языке.
В остальных случаях судопроизводство и делопроизводство на территории Чехословакии велось на чешском и словацком, то бишь на «чехословацком». Эти языки использовались и в армии, за исключением случаев, когда подразделение состояло из представителей национального меньшинства. На «чехословацком языке» был написан текст на денежных банкнотах.
Чехов и словаков такая ситуация вполне устраивала, чего нельзя было сказать о других народах. Если доля национального меньшинства где-то оказывалась ниже 20%, пусть даже 19%, у таких граждан не было шансов общаться с государственными структурами на родном языке. Например, немецкая семья, поселившаяся на востоке Моравии, вынуждена была вести все свои официальные дела только по-чешски. При этом три миллиона немцев, живших в Чехословакии, разумеется, хотели пользоваться в делопроизводстве своим языком на всей территории республики.
Были области, где доля немцев достигала 94%, венгров – 90%, поляков – 83%. Там подобных проблем не возникало, а дети получали в школах образование на родном языке.
Лида Ракушанова напоминает, что на Парижской мирной конференции в 1919 году министр иностранных дел Эдвард Бенеш представил иной вариант языковой политики нового государства.
«"Официальным языком Чехословакии будет чешский, а немецкий станет равноправным. Служить в государственных органах смогут представители всех национальностей, живущих на территории республики..." Возможно, в то время Бенеш и Масарик именно так и думали поступить, однако на деле чехословацкий народ по решению Национального собрания занял лидирующую позицию. В конституции было указано, что "чехословацкий" является единственным государственным языком. Таким образом, попасть в государственные структуры не мог никто, кто им не владел. Законы, которые в дальнейшем принимались в 1920-е годы, лишь зацементировали положение национальных меньшинств в том же виде, как это было до распада Австро-Венгрии. Таким образом, с самого начала Чехословакии грозило повторение судьбы Титаника…», – считает Лида Ракушанова.
Хотя Закон о языке дал определенный положительный результат, он не был способен разрядить напряженную атмосферу, в которой зрели межнациональные конфликты. Чехословацкую языковую проблему решила сама история – после Второй мировой войны большинство немцев и венгров было выселено, а территория Подкарпатской Руси досталась Советскому Союзу. 9 июня 1948 года Закон о языке был отменен.
