Человек, которого Чехословакия ждала с замиранием сердца

Визита этого человека в апреле 1987 года вся Чехословакия ожидала с большим нетерпением, возлагая на него большие надежды. И тем сильнее было разочарование «по всем фронтам» по его окончании. Ровно 30 лет назад Прагу с первым официальным визитом посетил Михаил Горбачев, человек, от которого весь мир ждал перемен.

Михаил Горбачев и Густав Гусак, Прага, 1987 г., Фото: ЧТ24

Этот визит планировался далеко загодя – с осени 1986 года. Главным пунктом программы было обсуждение положений о взаимном экономическом и научном сотрудничестве до 2000 года. В первую очередь должны были обсуждаться экономические темы. Тем не менее, было очевидно – от Горбачева ожидают большего – и народ, и правящие верхи.

«Этот визит осуществился вскоре после январского заседания ЦК КПСС, на котором Михаил Горбачев впервые представил более радикальный вариант реформы политической системы. На основании отголосков этого заседания и чехословацкие коммунисты стали вести обсуждение того, в чем Чехословакия могла бы найти вдохновение. Ожидания от предстоящего визита имелись у множества сторон. Например, незадолго до визита Горбачева группа чехословацких коммунистов направила письмо в Москву, в котором обращала внимание советского генсека, что перестройка в Чехословакии не была начата. Другой группой были представители «пражской весны» - бывшие члены компартии, которые впоследствии составили оппозиционную диссидентскую группу «Возрождение» (Obroda). Они обращали внимание на то, что действующее руководство коммунистической партии после «пражской весны» было «посажено» сверху, и теперь пришла пора вмешаться из Москвы, и так же поменять его, чтобы перестройка могла начаться и в Чехословакии», - рассказывает историк Мартин Штефек с Философского факультета Карлова университета.

Кадровая политика – внутреннее дело

Любомир Штроугал

Третьей группой, которая ожидала вмешательства Горбачева или же его заявления по поводу ситуации в Чехословакии, было реформаторское крыло внутри чехословацкой компартии, которое олицетворялось, прежде всего, председателем правительства Любомиром Штроугалом. Он ожидал, что генеральный секретарь ЦК КПСС поддержит реформаторские усилия, и что в ближайшее время произойдет то, о чем Густав Гусак уже говорил на протяжении некоторого времени, а именно – что руководство КПЧ, которое не менялось, как минимум последние 15 лет, пройдет процессом «омоложения», и что в споре, который разыгрался внутри чехословацкой компартии после января 1987 года, Горбачев поддержит реформаторское крыло. Но было ли в его силах сделать это?

«С одной стороны, у него не было компетенции оказать влияние на кадровый вопрос, поскольку в рассматриваемый нами период советская компартия по-прежнему могла вмешиваться в кадровые вопросы в других государствах-сателлитах. У Михаила Горбачева не было мандата от партии на то, чтобы он приехал в Чехословакию, и указал на одну из групп, которой он отдавал предпочтение», - продолжает историк Мартин Штефек.

Вот что позднее писал по этому поводу в своих воспоминаниях Михаил Сергеевич Горбачев:

Михаил Горбачев, Фото: архив ООН, Saw Lwin

«В ноябре 1987 года у меня состоялась встреча с Гусаком. Беседовали вдвоем в кремлевском кабинете. По своей инициативе он поделился со мной положением дел в чехословацком руководстве. Как это было и у вас, состав Президиума ЦК несет на себе слишком сильный отпечаток прошлого. Сейчас в нем нет людей моложе 60 лет. Наверное, и до Москвы доходят слухи о растущих у нас настроениях смены руководства. Для меня вопроса нет, сил осталось немного, готов все оставить. Но мучает вопрос – кому? Гусак дал понять, что Биляк, да и Якеш, хотя они помоложе, для этого не подходят. К власти в стране, стоящей в преддверии больших перемен, должны прийти другие люди. Он ждал моей реакции. Я предвидел возможность такого разговора и заранее провел обмен мнениями на заседании Политбюро на этот счет. Еще раз была подтверждена общая позиция: никакой из братских партий ни при каких условиях не навязывать и даже не «подсказывать», как им решать кадровые вопросы. Поэтому я сказал: «Густав Никодимович, вам виднее, чем нам из Москвы».

Вопрос о 1968 – самый трудный

С другой стороны, чехословацкие граждане ожидали от Горбачева пересмотра действий Советского Союза в 1968 году. Но то, что прозвучало из уст генсека, было огромным разочарованием. Среди прочего прозвучало:

«Я поздравляю коммунистов, которые многое сделали после 1968 года с тем, чтобы вывести на такую высоту экономического, социального и политического развития современную Чехословакию».

В своих воспоминаниях Михаил Горбачев назвал вопрос о 1968 годе самым трудным для себя:

Оккупация 1968г., Фото: Вацлав Тоужимски, проект «Живая память»

«Тогда в Праге и других местах меня спрашивали: как вы оцениваете события 68-го? И это был самый трудный для меня вопрос. Крайне неловко было воспроизводить позиции, согласованные в Политбюро перед визитом, пересказывать их людям, которые, я это чувствовал, тянулись ко мне душой. Никогда, пожалуй, я не испытывал такого внутреннего разлада, как в тот момент».

Однако, как полагает историк Мартин Штефек, здесь необходимо рассматривать положение Горбачева и в иной плоскости:

«Михаил Горбачев после 1985 года занимался решением более важных вопросов, нежели ситуация в Чехословакии. Надо понимать, что после 85-го года в полную силу шли переговоры о разоружении между советской и американской сторонами. Горбачев был занят окончанием войны в Афганистане, что было чрезвычайно острой проблемой. Ввиду решения столь серьезных вопросов, я полагаю, что постепенно ослабевало наблюдение Советского Союза за тем, что происходило в государствах-сателлитах в Центральной и Восточной Европе. Поэтому мы должны рассматривать визит Горбачева и в этом ключе. Ситуация в сателлитах была для него в тот момент второстепенным вопросом».

Горбачев разочаровал всех

Одним из тех, кто практически моментально поддержал идею перестройки и преобразования общества, стал председатель правительства Любомир Штроугал, который, однако, не устраивал коммунистов старой закалки во главе с Биляком и Якешем, но пользовался поддержкой Густава Гусака. Даже если принять во внимание, что у Горбачева не было полномочий сделать собственный выбор в пользу кого-либо, почему он в тот момент не попытался поддержать кандидатуру этого по-реформаторски настроенного политика у КПСС?

Густав Гусак, Фото: CC BY-SA 3.0

«Об этом историки спорят по сей день. Например, историк Стивен Саксонберг в своей книге The Fall излагает проблематичный тезис, однако, мы можем его задним числом поддержать. Он говорит, что Михаил Горбачев сделал все возможное для того, чтобы реформисты в Центральной и Восточной Европе, конкретно – в Чехословакии – не пришли к власти. Я полагаю, что в это время – в начале 1987 года – у Горбачева было влияние и власть поддержать реформаторское крыло в Чехословакии. Он этого не сделал. Любомир Штроугал говорил о перестройке уже с 1985 года, тогда, когда многие еще не имели никакого понятия о том, что и как Горбачев намеревается реформировать. Еще в 1985 году во время своего визита в ГДР и переговоров с председателем восточногерманского правительства Вилли Штофом он заявил о необходимости реформ экономической системы в Чехословакии, и подчеркнул, что именно поэтому у него нет поддержки ни дома, ни за рубежом. После устранения Густава Гусака из правительственных верхов, Любомир Штроугал осознал, что радикальную версию перестройки в Чехословакии не будет возможности осуществить, а потому в 1988 году он принял решение уйти из политики».

Долгое время какой-либо общественный резонанс по поводу прошедшего визита отсутствовал, поскольку те ожидания, которые возлагали не него различные действующие лица, не оправдались.

«Визит Михаила Горбачева, который состоялся в начале апреля 1987 года, был особенный в том, что впервые с 1960-х годов советского политического представителя спонтанно приветствовали десятки тысяч граждан по всей Чехословакии. Я подозреваю, что ожидания людей тогда были, скорее, смутными, нежели конкретными. Это касалось как реинтерпретации событий 1968 года, так и поднятия вопроса о выводе советских войск из Чехословакии. Интересен тот факт, что официальное коммюнике визита было принято, по большей части, еще до его начала. Тогда, в апреле 1987 года, приезд Михаила Горбачева был огромной политической и общественной темой, но его значение затем сильно упало в общественном дискурсе», - заключает историк Мартин Штефек.