Чешские штрихи в архитектуре советского авангарда

Тяга к идеалу может направлять судьбу отдельного человека по удивительной и неожиданной для него самого траектории. Дорога чешского архитектора Франтишека или Франсуа Заммера вела через Париж, Москву, Индию, Японию, наконец, обратно в родной город Пльзень. В 30-е и 40-е годы XX века Заммер побывал во многих уголках мира, работая бок о бок с гигантами архитектуры того времени – Ле Корбюзье, Моисеем Гинзбургом, Антонином Раймондом братьями Весниными. Однако наряду с другими чешскими архитекторами, работавшими за рубежом, его имя была почти забыто – по разным причинам, о которых мы попытаемся рассказать в этом выпуске.

Франтишек Заммер (4-ый справа), Фото: Архив г. Плзень

Чешский архитектор Франтишек Заммер, покидая родную страну и позже в нее возвращаясь, оставался, прежде всего, идеалистом. Однако в прошлом веке большие идеи часто разрастались в масштабные идеологии, делая людей, некогда наивно вдохновленных, жертвами собственных убеждений.

Франтишек Заммер родился 27 октября 1907 года в чешском городе Пльзень в зажиточной семье успешного бизнесмена. Там же начал обучаться архитектуре, но, веря в то, что истинному мастерству можно научиться только на практике, отравился «набивать руку» прямиком в Париж, к человеку, которого в те времена считали отцом прогрессивной мысли в архитектуре – к самому Ле Корбюзье. Франтишек полюбился знаменитому швейцарцу, и, отныне – Франсуа – на несколько лет остался в легендарном ателье на рю-де-Севр 35.

«Интересно то, что Франтишек Заммер был очень улыбчивый и харизматичный молодой человек, очень амбициозный – Ле Корбюзье он сразу полюбился. Возможно еще и потому, что их связала идеология – Заммер очень восхищался, можно даже сказать, почти наивно – «левым» мировоззрением, оно его завораживало», - рассказывает о Заммере историк архитектуры Хелена Чапкова.

Однако в студии у знаменитого швейцарца, к которому «на практику» съезжались юные архитекторы со всех частей мира, была одна особенность – никто из них не получал зарплату. Кроме двух студентов – Шарлотты Перьен, позже известного дизайнера мебели и архитектора и –Франсуа Заммера. Это вознаграждение носило скорее символический характер, означающий доверие мастера «Корбю», однако все практиканты именитой студии продолжали искать дополнительную работу, поглядывая и на другие страны мира.

Советская мечта

Франтишек Заммер, Фото: Архив г. Плзень

Для молодых архитекторов Советский Союз 20-х лет XX века казался волшебным местом – площадка для экспериментов, где проходило масштабное строительство. Еще более это притягивало поглощенного социалистическими идеями Франсуа Заммера. Заммер мечтал уехать в Россию уже при работе над проектом московского Дворца Советов – грандиозного здания советского правительства, в конкурсе на его строительство участвовала студия Ле Корбюзье. Интерес Заммера к СССР сказался и на его идеологических взглядах – они становились все более радикальными. Что привело к охлаждению отношений, как с собственным отцом, так и с Ле Корбюзье. Однако Заммеру все-таки удалось уехать в Советский союз в 1933 году. И он стал единственным иностранным студентом Ле Корбюзье, которому удалось попасть на Восток.

«Казалось, что в Советском Союзе Заммеру очень нравилось. Он восторженно обо всем отзывался, даже ходил на выступления Сталина. В Москве он также познакомился со своей первой женой – норвежкой, которая родилась на Гавайях – очень интересная личность, скульптор. В Москве они живут в гражданском браке, что тогда было достаточно распространено».

Вместе с советским архитектором Николаем Колли – другим учеником Ле Корбюзье, Заммер отвечал в Москве за проведение строительства здания Центросоюза, разработанного Ле Корбюзье. Однако это – не единственный вклад чешского архитектора в историю советской архитектуры. Он также участвовал в проектировании Центрального стадиона СССР (ныне «Измайлово»), в разработке плана и строительстве станции метро Кировская, сегодня – Чистые Пруды и многих проектах по возведению социального жилья.

Станция метро Кировская, ныне Чистые пруды, 1935г., Фото: открытый источник

Работа в СССР полностью поглотила Заммера. «А мы здесь творим пирамиды», - писал он в своих письмах в Европу. Коллеги из парижского ателье ныне казались ему недостаточно «передовыми». Однако в СССР конструктивизм и авангардные идеи в архитектуре постепенно начинают уступать социалистическому реализму. Николай Колли становится председателем Союза социалистических архитекторов, и у них с Заммером наступает раскол во взглядах. Чешский Франсуа присоединяется к последним последователям идей авангарда – Моисею Гинзбургу, братьям Весниным и Ивану Леонидову. В 1936 году в студии Гинзбурга Заммер и Леонидов работают над «планировкой» южного побережья Ялты, а с архитектором Виктором Калининым Заммер построил два санатория в Гаграх. Помимо этого, чешский зодчий участвовал в строительстве нескольких санаториев в Крыму и в курортном городе Кисловодске.

Дальше на Восток...

Карьеру Заммера в Советском Союзе прервало знакомство с другим чешским архитектором, работающим за рубежом – Антонином Раймондом, сегодня считающимся основателем архитектуры модернизма в Японии.

«Эта встреча, которая произошла летом, во время отпуска, ведет к тому, что Заммер пытается устроиться на работу в студии Антонина Раймонда в Японии. Раймонд его сразу же с радостью принимает – потому что, во-первых, он ему симпатичен, а во-вторых, для Раймонда вместе с другими молодыми архитекторами, Заммер является носителем так называемых «больших» идей в архитектуре того времени, в данном случае – Ле Корбюзье».

Франтишек Заммер покидает СССР, убегая от растущего влияния социалистического реализма на архитектуру, и отправляется работать над текущим проектом студии Антонина Раймонда, который проходит в Индии. Там, в ашраме – обители мудрецов индуизма, строятся жилые комплексы в округе Пондичерри. «Это был специальный проект для такой особенной духовной общины йогинов. И их методика работы – достаточно экспериментальная, она полностью втянула Франтишека Заммера, и он этот проект сам довел до конца».

В ашраме Пондичерри, где Заммер прожил 4 года, следовали учению Шри Аурибиндо, которое на то время считалось прогрессивным. Жизнь общины основывалась на социалистических принципах – равноправии мужчин и женщин и атеистических взглядах. Оплата за работу проводилась основными вещами, необходимыми к существованию – все это резонировало с радикальным идеализмом Заммера. Однако в это время наступает Вторая мировая война. Франтишек Заммер пытался присоединиться к Советской армии, но ему это не удалось. Поэтому он вступает добровольцем в ряды британских войск. Заммер потерпел тяжелое ранение в сражении и после войны несколько лет проходил лечение в Великобритании:

«Этот период в Великобритании – с точки зрения жизни и творчества Франтишека Заммера – последний этап его международной жизни в «стиле модернизма». Он еще поддерживает связь с Антонином Раймондом, который пытается связать Заммера с семьей в Пльзене, общается с английскими коллегами, переписывается со своей женой, для которой даже создает проект дома с мастерской – в духе Ле Корбюзье и Раймонда. Но все должно измениться, потому что за окном 47-й год и Заммер решает вернуться в Чехословакию. Здесь его жизнь полностью переменится – он вступит в коммунистическую партию и станет весьма активным участником. Женится во второй раз, на враче из Пльзеня, и, кажется, что его жизнь перед этим, можно сказать, переворотом, будто вообще не существовала».

Жизнь «после модернизма»

Жилой комплекс Слованы, Фото: открытый источник

Франтишек Заммер, решивший вернуться домой, чтобы строить «лучшую» Чехославакию, должен был поставить крест на многих аспектах своей «прошлой» жизни. Из-за участия в войне в качестве солдата британской армии, а также активной международной карьеры в довоенный период, сразу же после возвращения за ним начала следить служба Госбезопасности. Он прервал общение со всеми друзьями за рубежом и больше никогда не покидал страну. Антонину Раймонду и своим друзьям из ашрамы в Индии он смог написать лишь в конце 60-х годов.

Творчество Заммера после возвращения до сих пор вызывает вопросы историков архитектуры. В Пльзене по его проекту построен жилой комплекс Слованы – единственный, который как-то резонирует с его «социальными» идеями. Остальные планы зданий выполнены в духе социалистического реализма, что, учитывая причины его «побега» из СССР, историки считают скорее результатом адаптации к условиям. Заммер позже занялся градостроительным проектированием – и именно так вошел в историю города Пльзень, без какого-либо упоминания о том, что проекты с его участием можно найти по всему миру.

«Я упомянула, мы до сих пор активно продолжаем исследование жизни и творчества Заммера. Его деятельность после 48-го года изучена лишь частично и, по известным причинам, не вписана в историю чехословацкой архитектуры», - подчеркивает Хелена Чапкова.

Исследователям все еще немного известно о том, насколько был разочарован, или, наоборот, вдохновлен Заммер своей «второй» жизнью после возвращения в Чехословакию. Однако после 20-летнего молчания, в письме Раймонду 1967 года он написал: «Мы прожили тяжелые времена, которые сегодня называют культом личности – в общем, времена террора... И пострадала от него, прежде всего, одухотворенность творческого процесса».