Похищения, пытки, депортации. «С Красной армией в Чехословакию пришел тоталитаризм»
НКВД и СМЕРШ. Эта аббревиатура известна в Чехии не только историкам. Карательные органы прибыли в Прагу вместе с Красной армией. 9 мая 1945 года восставшие пражане восторженно встречали советских солдат, но уже 11 мая начались аресты. Хватали русских эмигрантов, многие из которых давно были гражданами Чехословакии. Семьям не сообщали ничего. Арестованных вывозили в СССР, где бросали в тюрьмы и лагеря. Вернуться назад смогли единицы.
В годы немецкой оккупации в Праге боялись арестов гестапо, и люди надеялись, что с приходом советских войск эти ужасы останутся позади. Надежды не оправдались – теперь начали действовать уже советские карательные органы – НКВД и СМЕРШ – «Смерть шпионам». Они начали охоту на выходцев из Российской империи, тех, кто после революции покинул родину, спасаясь от большевиков. То, что эти люди были гражданами Чехословакии, их не защитило. Помощи от чехословацких властей их семьи не дождались.
«Они стали первыми жертвами послевоенного прокоммунистического оппортунизма, который допустил похищение их в 1945 году в советские тюрьмы и концентрационные лагеря», – написано на мемориальной доске, установленной на стене православной церкви Успения Богородицы, на Ольшанском кладбище.
«Так была ли Красная армия армией-освободительницей?». На этот вопрос отвечает чешский историк Павел Жачек.
12 мая 1945 года в квартире на Конвиктской улице в Старом Городе Праги раздался звонок. Капитан Морозов вежливо попросил хозяина квартиры Сергея Николаевича Войцеховского ненадолго пройти с ним для улаживания каких-то мелких формальностей. Жену хозяина Маргариту Викторовну капитан заверил, что через час ее супруг вернется домой. Разумеется, он лгал.
«Войцеховский был русским царским офицером, который в конце Первой мировой войны присоединился к чехословацким легионерам, проделал с ними поход по Сибири. В 1921 году он попал в Чехословакию. Он был представителем Белой эмиграции, а со временем, продвигаясь по карьерной лестнице в чехословацкой армии, в 1929 году получил звание генерала армии. В 1938 году Войцеховский командовал 1-й чехословацкой армией и принадлежал к тем, кто выступал за военное сопротивление нацистам. Он являлся гражданином Чехословакии», – рассказывает историк Павел Жачек.
Советские органы помнили, что участник Первой мировой, генерал Войцеховский воевал в рядах Белого движения. И СМЕРШ занес его в свои списки.
«СМЕРШ – это главное управление контрразведки. Оно состояло из трех контрразведывательных организаций, которые решали для Красной армии ряд важных задач. Это была борьба с немецкими шпионами, расследование дезертирства, проникновение в тыл немцев, создание специальных групп и проведение арестов в тылу Красной армии», – объясняет Павел Жачек.
Войцеховского обвинили в участии в «антисоветской организации „Русский общевоинский союз“». Особым совещанием при НКВД он был приговорен к десяти годам лишения свободы. Какой была дальнейшая судьба генерала?
«Наряду с другими он был увезен из Праги. Попал в Озерлагерь в Тайшете Иркутской области, где в 1951 году умер», – рассказывает историк.
Переводчиком венгерского и чешского языков в СМЕРШ четвертого украинского фронта был направлен Михаил Мондич, уроженец Закарпатской области, выпускник пражской гимназии, тайный агент эмигрантского Народно-трудового союза русских солидаристов. Он вспоминал, как успел разорвать свою фотографию в эмигрантском архиве, попавшем в руке российской контрразведки. В 1948 году, уже на Западе, Мондич выпустит книгу «СМЕРШ. Год в стане врага», в которой расскажет о зверствах сотрудников этого карательного органа.
Из книги Михаила Мондича «Год в тылу врага»:
«Капитан ударил ее кулаком по зубам. Она зашаталась, но устояла на ногах. Капитан ударил ее вторично. Власта упала на пол. Началась оргия избиения. Капитан наступил сапогом на лицо девушки, потом стал топтаться в диком танце на ее груди. Изо рта Власты потекла тоненькая струйка крови.
– Проститутка. Мать твою так ... Ты не прельстишь меня своими продажными глазами…
В три часа ночи капитан Степанов кончил предварительный допрос».
Михаил Мондич с трудом выдержал месяц работы в СМЕРШе и сумел оттуда уйти. Увиденное на допросах навсегда врезалось в его память.
«С помощью своих друзей из рядов социал-демократов Мондич сбежал в Германию, где работал в русинских эмигрантских структурах. В 1948 году опубликовал книгу о своей деятельности при работе в СМЕРШ. Несмотря на использование псевдонима Николай Синевирский, с того момента он боялся ответных действий советских спецслужб. В 1950 году Мондич даже переехал в США, но уже через год, когда появилось "Радио Свободная Европа" он вернулся и начал работать в ее Русской службе. Однако он по-прежнему боялся за себя и за всю свою семью, боялся, что советский режим будет мстить за это очень подробное свидетельство, запечатлевшее СМЕРШ изнутри. На "Радио Свобода" Мондич проработал до самой смерти в 1968 году», – рассказывает историк Павел Жачек.
Из книги Михаила Мондича «Год в тылу врага»:
«Сегодня 14-е мая. Полный расцвет весны. Я рад, что капитан Шапиро «плюнул» на работу и занялся грабежом. Как все просто в наших условиях! Все двери открыты. Никто не решается рта разинуть, чтобы сказать слово протеста. НКВД. Чехи боятся чекистов больше, чем гестаповцев в свое время. В течение трех дней их отношение к русским переменилось на все сто процентов. Уже не кричат «наздар». У подполковника Шабалина 10 чемоданов разных ценных вещей. Капитан Миллер «переплюнул» всех – у него 15 чемоданов. Шапиро «приобрел» аккордеон «Hohner». Шибайлов хвастается двумя фотоаппаратами «Лейка». Гречин собирает «коллекцию» ручных часов. Попов грабит, но, как всегда во всем, очень осторожно и тайно. Козакевич надел на себя хороший костюм какого -то арестованного товарища министра и все время ходит в нем».
«Когда Красная армия вступила в Прагу, с ней прибыл не только СМЕРШ, но и другие спецслужбы – НКВД, которые начали аресты по приказу советского политического руководства. Прагу рассматривали как центр белогвардейской эмиграции. Здесь жили тысячи русских эмигрантов, и они по спискам, подготовленным СМЕРШем и НКВД, арестованы и вывезены в Советский Союз», – рассказывает историк Павел Жачек.
Одной их первых жертв стал Владимир Рафальский, бывший российский дипломат. Он выбросился из окна во время допроса. Так же, по-видимому, поступил выдающийся литературовед, киевлянин Альфред Бем. Жертвами СМЕРШ и НКВД стали сотни, возможно, тысячи человек.
Многие выходцы из Российской империи давно получили гражданство Чехословакии, занимали должности в университетах. Как советские власти могли хватать этих людей в нарушение международного права? «Для советского режима это была ликвидация оппозиции, уничтожение множества тех, кто жил за границей, но прекрасно знал советские реалии и потенциально мог стать оппонентом советскому режиму», – считает Павел Жачек.
Советские карательные органы обрушались на украинскую эмиграцию.
15 мая 1945 года арестовали 70-летнего Августина Волошина, бывшего президента Карпатской Украины, греко-католического священника.
Из книги Михаила Мондича «Год в тылу врага»:
«Старик Волошин как-то растерянно посмотрел в мою сторону. Навряд ли он даже видел меня. Взор его блуждал где-то далеко, в неведомых краях. Я знаю, что он всегда был только игрушкой в руках более хитрых и сильных. Эти более хитрые и сильные ускользают от чекистов, но Волошина, как пешку, они оставили рассчитываться за них.
ؘ– Куда смотришь, поп? На небо? Поздно, поздно! Нужно было раньше Богу молиться, а не политикой заниматься.
Волошин слушал Шибайлова как-то безучастно. – Ну, валяй, валяй, вот с этим бойцом в подвал. Быстрее! Волошин заторопился. Он как будто все еще не верил, что его арестовали».
Спустя несколько дней Волошин был доставлен в Москву, где в Бутырской тюрьме, согласно официальной версии, вскоре умер от паралича сердца.
«Сразу после окончания войны чехословацкие органы власти не могли себе позволить ослушаться приказов. Позже, особенно когда зазвучали голоса членов семей тех, кто был арестован и увезен, и речь шла о гражданах Чехословакии, они попытались обсудить эту проблему с советскими структурами».
Начальником Главного штаба вооруженных сил Чехословакии был тогда генерал Богумил Бочек. 5 июня 1945 года он обратился в МИД с требованием противодействовать арестам бывших подданных Российской империи. «Постоянно повторяются случаи, когда на территории республики органами Красной армии арестовываются и депортируются чехословацкие граждане. Я прошу о вмешательстве через посла СССР», – писал генерал Бочек. С подобными обращениями выступал в 1946 году и министр иностранных дел Ян Масарик, напоминавший об «арестованных чехословацких гражданах и военнопленных чешского и словацкого происхождения». Все это было безрезультатно.
«Советские органы оставили требование без ответа, а Москва, со своей стороны потребовала от чехословацких властей не предпринимать в защиту этих людей никаких действий. Хотя в органы страны поступили тысячи заявлений, чехословацкая сторона прекратила просить Москву о рассмотрении этих дел и оставила все как есть. И, разумеется, закончилось это февралем 1948 года».
Так какую роль сыграл приход в Чехословакию Красной армии?
«Не для всех Красная армия была освободительницей. Для словаков на востоке Словакии она была оккупационной армией, которая насиловала, зверствовала так же как на захваченной территории Германского рейха. То же происходило и на территории Чехии, без учета того, что чехословацкое правительство в изгнании заключило с СССР союзнический договор.
Вскоре после мая 1945 года была восстановлена цензура. Распространение любой информации о совершении военнослужащими Красной армии подобных действий было запрещено. Хотя такие сведения уже были зафиксированы в ходе взаимодействия между чехословацкими и советскими органами, в публичное пространство они не попали. Можно сказать, что вместе с Красной армией сюда проникли элементы советского коммунизма, советской несвободы, советского тоталитаризма», – считает историк.
