Радио Прага в воспоминаниях его сотрудников
Сегодняшняя праздничная программа посвящена 70-летней годовщине Радио Прага. Вы услышите воспоминания двух сотрудников нашей радиостанции, которые здесь работали 40 и даже 50 лет тому назад. Каким было Радио Прага в то время? Чем отличалась работа его сотрудников по сравнению с сегодняшним днем? С какими сложностями они встречались? Насколько влияла коммунистическая идеология на свободу слова? На эти и другие темы мы беседовали с Геленой Черной, которая в должности звукового техника работала на радио в 50-х и 60-х годах, и с Яной Петерковой, которая в зарубежном вещании работает до сих пор, на протяжении неимоверных тридцати лет.
Гелена Черна начала работать звуковым техником на Радио Прага в 1955 году. По сравнению с сегодняшним днем, в то время существовало намного больше редакций, которые вещали на самых различных иностранных языках.
«Их было огромное количество. Там были югославы, греки, мне кажется, что и португальцы, земляки - то есть, вещание для чехов за рубежом, английское вещание, которое было разделено на англичан и американцев, африканская редакция, мне кажется, и некоторое время существовало также вещание на суахили. Это было потрясающе: вдруг там появилась, -что в период коммунизма было что-то небывалое, - масса негров. Тогда, если человек встретил на улице одного негра, уже был в восторге».
В 50-е и 60-е годы на Радио Прага существовала одна особенность, о которой не все знали, так как это было тайное вещание.
«Это было так называемое «Б-вещание». Оно возникло у французов и итальянцев. Оно было тайное, никто не должен был знать, откуда они вещают, из какой страны. Конечно, я предполагаю, что на правильных местах знали, все-таки, откуда они вещают. Французам, наверное, удалось вести себя незаметно, так что остальные редакторы, мне кажется, ни о чем не знали, они думали, что все они работают в одной редакции, но это была неправда. Существовали официальные и неофициальные. У итальянцев, из-за их открытого характера, не удалось этого скрыть. Они всегда громко ходили в столовую, постоянно организовали какие-то вечеринки, в которых мы остальные с большим удовольствием принимали участие. Значит, они, может быть, надеюсь, были тайными на международном уровне, но на радио о них знали все».
Итальянских редакторов «Б-вещания», по словам Гелены Черной, было очень много, около пятнадцати. Они вещали около четырех часов в день, передачи были, как сейчас, получасовые и в их начале всегда звучал итальянский гимн. Все редакторы «Б-вещания» выступали под другим именем. Их вещание называли «партизанским», так как большинство из них были бывшие партизаны, которые покинули свою родину по политическим причинам. Многие из них даже не могли вернуться в Италию, так как им грозило тюремное заключение.
«Я знаю о трех или четырех из них, у которых было самое плохое положение, и которые смогли вернуться на родину только много, много лет спустя. Они сюда приехали молодыми парнями, и вернулись в Италию, когда им было около пятидесяти лет. Их вещание было сильно левого направления, ведь они все были коммунисты, и называлось «Oggi in Italia»».
В конце 60-х годов, из-за протестов итальянского правительства, стало ясным, что «Б-вещание» на итальянском языке уже скоро будет закрыто.
«Итальянское правительство начало делать такие проблемы, что, например, когда был Чемпионат мира по футболу, они сказали, что до тех пор, пока не будет закрыто это вещание, они не позволят чехословацкой команде приехать в Италию. Все это я знаю только посредством слухов, но что-то, наверное, происходило, так как в 1968 году они уже знали, что это вещание будет закрываться».
После 1968 года все сотрудники радио должны были выступить перед так называемыми «проверочными комиссиями», и заявить, что они одобряют вторжение войск Варшавского договора в Чехословакию. Гелена Черна не согласилась с этим, и поэтому ей стало ясно, что вскоре она будет вынуждена радио покинуть. В это время «Б-вещание» было перемещено из здания радио на Виноградской улице в одну виллу в пражском квартале Нусле. Сюда переместили и Гелену Черну, и в 1970 году вместе с закрытием тайного вещания, заодно, и ее выгнали с работы. Но o времени, проведенном в редакции «Б-вещания», Гелена Черна вспоминает с большой радостью.
Постепенно Гелена Черна выучила итальянский язык и, таким образом, работа в «Б-вещании» стала для нее еще более интересной. Эта редакция сильно отличалась от рядовых редакций Чехословацкого радио, как стилем, так и количеством информации, которую она приносила своим слушателям. Гелене Черной особенно врезалось в память вещание, которое проходило во время революции в Венгрии в 1956 году.
«Это было что-то невериятное. К ним приехал один очень интересный и умный человек, который говорил по-итальянски и по-венгерски. Он сидел у них в студии, на голове наушники, слушал новости из Венгрии и сразу их переводил на итальянский. Таким образом, они вещали самые актуальные новости. Мне кажется, что в данное время это было бесконкурентно самое актуальное вещание. Все это было очень захватывающе и интересно, тем более, что это проходило в скучное, большевицкое время, когда все было заранее ясно и установлено, когда любое личное высказывание было что-то немыслимое».
По словам Гелены Черной, в то время на радио работали многие интересные личности. Некоторые из них воплощали идеалы первой республики, у других в будущем сложилась интересная судьба.
«1955 год был интересен и тем, что там работали многие замечательные личности еще послевоенного периода. Любопытными и симпатичными были многие главредакторы, например Бедржих Утиц, прекрасный человек. Позже он должен был покинуть радио, уехал в Германию и в Кельне он основал издательство «Index», которое, подобно как «Sixty-Eight Publishers» Шкворецкого, публиковало произведения чешских и словацких запрещенных писателей. Или в американской редакции работал некий Фред Бунцл, очень интересный человек. Зачастую это были евреи. Они как-то излучали старое время, первую республику, они в позитивном смысле пахли капитализмом».
Позже на Радио Прага работал и писатель Арношт Люстиг. Какие у Вас остались воспоминания об этом неординарном человеке?
«Да, Люстиг там работал, с ним было очень весело. Он всегда придумывал какие-то розыгрыши. Ужасные. Например, один редактор должен был сделать репортаж на бойне, и Люстиг туда позвонил и сказал, что из психиатрической больницы сбежал псих, который выдает себя за редактора и хочет сделать у них репортаж. И они его туда не хотели пустить. Все закончилось страшным позором. Он всегда придумывал такие шутки. С ним было очень забавно».
Многие редакторы, которые в 50-х годах стали активными членами коммунистической партии и верили ее идеалам, в конце 60-х годов, после Пражской весны были выгнаны как из партии, так с рабочего места. Долгие годы им потом пришлось работать мануально, ночными сторожами или котлонадзорами. Гелена Черна и ее муж, сотрудник немецкой редакции, никогда не поддались этому соблазну и в ряды Коммунистической партии никогда не вступили.
«Нам с мужем каждый раз удавалось этого избежать. Меня страшно соблазняли, всех моих коллег туда загнали, но я всегда была бунтарем. И чем больше мне что-то навязывали, тем больше я отказывалась и протестовала. Те, кто вступили в партию, как Добровски, Динстбир и другие, потом за это поплатились. Мой муж, который никогда не вступил в ряды коммунистов, во время нормализации смог работать в языковой школе. А вот если бы его исключили из компартии, это было бы невозможным».
Несмотря на то, что Гелену Черную после 1968 года выгнали с Радио Прага, и она смогла вернуться только через 30 лет, у нее остались хорошие воспоминания. Ведь в эпоху тоталитаризма и коммунистической идеологии, зарубежное вещание было одним из немногих мест, где человек мог узнать что-то о жизни в западных странах, познакомиться с точками зрения людей, которые вырастали в совершенно другой среде.
«Работать в это время в зарубежном вещании было очень интересно. В отличие от наших детей, которые могут путешествовать по миру и знают, как полезно учиться иностранным языкам, в наше время ничего такого не было. И вдруг, в зарубежном вещании мы встречались с огромным количеством людей с Запада. Человек начал понимать, как живется за границей. Вы только подумайте, 55-й год, что это было за время! Страшное...».
Яна Петеркова начала работать на Радио Прага в 1967 году. Больше тридцати лет она занималась обменом программ с зарубежьем. Как судьба ее свела с зарубежным вещанием Радио Прага?
«Когда я вернулась из одного из моих многих декретов, в которых я провела больше восьми лет, тогдашний главредактор Квета Стрычкова мне предложила работать в редакции международного сотрудничества. Позже эта редакция называлась Редакцией публицистических программ для зарубежья или Редакцией программ для зарубежья. Поскольку в то время эта редакция, так сказать, принадлежала коммунистической партии, я была немножко неуверена, что же меня там ждет. Но главный редактор Стрычкова мне сказала: «Вы будете удивлена. Вы познакомитесь с подлинной радиовещательной работой больше, чем Вы думаете». Я много раз в этой связи вспоминала ее слова, так как это была правда».
В тогдашнем зарубежном вещании существовали так называемые «центральные редакции», которые назывались «Жизнь Чешской Республики», «Жизнь Словацкой Республики», «редакция новостей», «музыкальная редакция» и «публицистика». Они никогда не транслировали свои материалы, они их только подготавливали для так называемых «передающих редакций», которые их транслировали на различных языках. Кроме того, существовала и «редакция программных обменов», в которой Яна Петеркова начала работать.
«Когда я туда поступила, регулярно здесь готовили каждую неделю получасовую передачу для Москвы - «Говорит Прага». Этим занимались мои коллеги, среди которых работало и несколько русских. Потом, в 80-е годы возникла программа «Культурный альбом из Чехословакии». Это было предназначено для Польши - получасовая передача, которую транслировали раз в месяц. Это называлось отделение для социалистических стран. Кроме того, существовало отделение для развивающихся стран и четыре или шесть раз в год подготавливались программы для ЮНЕСКО и для ООН. В то время мы записывали программу на традиционных магнитофонных лентах, например, получасик для Польши, и посредством «отделения международной жизни» радио посылало эти программы на самолетах в Варшаву. В принципе, авиапочтой. Потом был еще один способ отправления передач, которые не были записаны прямо здесь. В этих случаях, радио посылало по почте текст в переводе на язык той конкретной страны, плюс магнитофонную ленту, на которой были записаны только кулисы. Редакторы в той стране сами обработали материал, как им было нужно. Сегодня, конечно, все намного проще, так как контакт с другой стороной является актуальным».
Во многих случаях, главным образом, когда программы посылались в развивающиеся страны, редакторы Радио Прага даже не знали, был ли их материал использован или нет. Работа на радио 30-40 лет тому назад отличалась не только организацией вещания, способом обработки программ и меньшей независимостью редакторов, но, конечно, и техническими возможностями. Как вспоминает Яна Петеркова, редакторы должны были обладать не только журналистскими и языковыми способностями, но и крепкими мускулами.
«Я проводила много времени на улице с магнитофоном, который весил больше пяти килограммов. Помню, что и накануне родов я его тащила домой. Кроме того, мы все магнитофонные ленты монтировали вручную. У нас были большие машины, «стригальки». У некоторых машин были ножницы, у других нет. Тогда приходилось носить свои собственные ножницы. Работая над коротким репортажем, мы проводили сотни срезов, потом мы склеивали разрезанные части ленты. Каждый плохой вдох, который мне не нравился, я возвращалась обратно... Необходима была огромная терпеливость. Программы на пять-шесть страниц, или программы для ЮНЕСКО, например, я сделала программу о Гашеке на десять страниц, - все это я много раз переписывала, потому что только в переписанном тексте я видела все грамматические, стилистические и фактографические ошибки намного лучше, чем в звуковой форме».
Каков был объем вашей работы? Сколько программ подготавливало ваше отделение по сравнению с сегодняшним днем?
«Я не в силах сравнить количество программ. Но поскольку сейчас работаю на Радио Прага внештатным сотрудником, могу однозначно сказать, что сейчас возникает намного больше оригинальных программ по сравнению с тем, как мы работали. А это по простой причине - чудо техники, компьютеры, монтажи в компьютере, посылание программ по Интернету - это просто нельзя сравнить. Если бы кто-то из молодых редакторов, которые сейчас начинают работать на радио, попробовал работать, как мы, он бы сразу узнал, что быстрый темп просто не был возможен. Кроме того, мы не делали интервью по телефону, каждый разговор мы должны были записать на магнитофон, принести, переписать... Если вы все это вообразите, то становится сразу ясным, что оригинальных программ возникало гораздо меньше».
Время 60-х годов приносило и много парадоксов, которые проявлялись и в работе редакторов на радио.
«В связи с 70-й годовщиной Радио Прага я, волей-неволей, осознаю парадоксы времени. Я всю свою рабочую жизнь провела на Радио Прага, чему я очень рада, и большинство этого времени, к своему удивлению, я работала в области программного обмена. Это была редакция, которая никогда не стояла на первом плане внимания, особенно во времена прошлого режима, но работа в ней была очень интересной. Парадоксом является то, что мы все знали, что в этой «редакции программ для зарубежья» работало больше непартийных, чем коммунистов, но в атмосфере того времени, у нас возникало впечатление, что это наоборот. Если подсчитать, то у нас было пять коммунистов и семь беспартийных. Парадоксом бывшего режима было и то, что мы, беспартийные, не могли получать информацию из первоисточников. Это могли только члены коммунистической партии. Таким образом, фактически, мы не могли подготавливать так называемые ангажированные передачи, так как у нас не хватало информации, чем мы были в то время довольны. Но это не является типичной ситуацией для радио. Иначе это выглядело, например, в центральной редакции, где редактор получил задание и должен был его выполнить, иначе бы его уволили. Или в редакции, которая занималась передачами о путешествиях по Чехословакии, о культурных достопримечательностях или о туризме, значит, темами второстепенного значения, там была другая ситуация».
Если говорить о Вашей работе, что Вас в то время радовало, и что, наоборот, у Вас вызывало досаду или Вам мешало?
«Во время бывшего режима это были томительные инструктажи, которые проводились практически постоянно, как политические, например, о результатах каких-то съездов коммунистической партии, или регулярные инструктажи гражданской обороны, обязательные для всех сотрудников радио и так далее. Бальзамом для души был личный контакт с людьми, прежде всего, с теми, к которым я ездила за Прагу. Они меня всегда заземлили, вернули в жизненную реальность. Я всегда старалась хорошо профессионально подготовиться для всех интервью и, главное, найти достаток времени, чтобы с человеком посидеть, поговорить и узнать то, что является самым интересным для каждого редактора, - то, что находится за сутью работы, что нельзя нигде прочитать, что можно узнать только от создателя».
В конце нашей беседы Яна Петеркова поделилась с нами и одним более личным воспоминанием.
«Иногда человек, каждый из нас, сомневается в смысле своей работы. Но я прожила одну ситуацию на радио, когда абсолютно не сомневалась. Я тогда ехала в Яблонец, чтобы сделать репортаж о производстве и экспорте бижутерии. День назад моя коллега Мадленка Шустерова мне рассказывала, как она записывала что-то в одной пражской больнице, где должны были оперировать трех детей, у которых был порок сердца. Но поскольку не хватало валюты, нужно было выбрать только двух из них. Нас обеих это очень взволновало, и на второй день я поехала в Яблонец, где я все записала, и потом я беседовала, мне кажется, с экономическим директором. Я уже уходила из его комнаты, а вдруг, поскольку он тоже говорил про валюту, я не могла сдержаться и рассказала ему об этом случае. Он посмотрел на меня и спросил: сколько валюты нужно? Я это, конечно, не знала, но посредством моей коллеги мы дали ему контакт на врачей, и они договорились. Мы потом это проверяли. Нам не поручали этого делать, это было лишь неофициально, но они нам сказали, что помогли всем трем детям. Значит, это была такая история, как будто из романа, что и работа на радио может принести конкретный результат даже в практической жизни».
