Рождённые, чтобы бояться
Ни одна из стран социалистического лагеря не избежала процессов, которые проводились для так называемого «очищения» от чужеродных и вражеских элементов. Поиск врагов становился самоцелью, а их отсутствие считалось свидетельством неразвитого чувства классового самосознания и бдительности у самих проверяющих. В Чехии эти процессы протекали исключительно остро. Здесь под каток репрессий попал генеральный секретарь партии Рудольф Слански. О малоизвестных фактах в «Деле Рудольфа Сланского» - в новой программе Натальи Судленковой из цикла «Белые пятна чешской истории».
С осени 1948 г. в странах социалистического блока началась антиюгославская кампания. Повсюду искали агентов проюгославского влияния. Сначала они нашлись в Венгрии, параллельно – в Польше. Но, по мнению тамошних спецслужб, центр ревизионистской, шпионской и антисоциалистической деятельности всё же находился вне этих стран. А точнее – в Праге.
Москва выслала в Прагу новых советников Макарова и Лихачёва, которые ранее отличились в Венгрии. Методы их работы были простыми и эффективными – пытки, истязания и издевательства над подследственными. Позже, в 1954 г., Лихачёв по делу Абакумова был осуждён за измену Родине и расстрелян.
«Там, к примеру, было написано, что нельзя обвинять во всём только московских советников, поскольку и до их приезда ситуация в чехословацких спецслужбах была далека от идеальной. Имелось в виду использование физического насилия и пыток по отношению к подследственным. В докладе было прямо написано, что нередки были случаи убийств во время следствия, заключённых пытали до смерти. К тому же, наметился поворот к поиску врагов внутри самой партии. И генеральный секретарь Компартии Рудольф Слански был одним из инициаторов этой кампании».
Сначала под каток репрессий попали члены партии, находившиеся во время войны за границей. Многие из них не хотели признавать свою вину. Так, партийная активистка Власта Весела была арестована в 1949 г. по обвинению в измене Родине. Власта Весела утверждала, что невиновна и обвиняла руководство в том, что оно намеренно избавляется от честных партийцев. Тяжело больная Весела умоляла оказать ей медицинскую помощь, просила об освобождении. Но Рудольф Слански, которому поступила её просьба, оставался неумолим. Власта Весела сначала объявила голодовку, а в июне 1950 г. покончила жизнь самоубийством. Бывший руководитель отдела в министерстве информации Йиржи Коста во время следствия сошёл с ума, а бывший генеральный секретарь союза промышленников Милан Рейман, обвинённый в троцкистской деятельности, покончил с собой.
Ситуация в тюрьмах и следственных изоляторах была невыносимой. Далее – Вильям Новотны:
«В докладе Политбюро упоминается рассказ одного из следователей, Франтишка Громека. Однажды ему охранники сообщили, что один из подследственных чувствует себя очень плохо. Когда Громек в присутствии охранников открыл камеру, то обнаружил там человека, покрытого с ног до головы гноящимися ранами. В камере стояла невыносимая вонь от разлагающегося мяса. Заключённый был настолько слаб, что не мог даже говорить. Позже Громек узнал, что этого заключённого отвезли в тюрьму, где он умер от воспаления лёгких».
«Под подозрением оказался и министр внутренних дел Вацлав Носка. Он был фактически отстранён от решения каких бы то ни было вопросов, связанных с государственной безопасностью. За ним постоянно следили, причём слежку осуществляли сотрудники его же секретариата. У него вскрывали служебный сейф, перлюстрировали переписку, прослушивали телефонные переговоры».
Весной 1950 г. было создано министерство национальной безопасности Чехословакии, которое возглавил заместитель генсека Ладислав Копржива, прославившийся бескомпромиссной борьбой с империалистами во время процессов Райка и Павлика. Под руководством Копрживы спецслужбы взяли под контроль весь аппарат компартии. Причём, немалую долю ответственности за это нёс сам Рудольф Слански. Он возглавлял так называемую комиссию по безопасности, которой непосредственно подчинялись соответствующие отделы ЦК КПЧ, и его слово в вопросах национальной безопасности было решающим.
В октябре 1950 г. по подозрению в антигосударственной деятельности был арестован секретарь брненского краевого комитета КПЧ Отто Шлинг и его жена Мариам. Отто Шлинг был интеллигентным, решительным и весьма честолюбивым политиком. Его обвинили в работе на иностранную разведку, причём, судя по всему, на основании сфальсифицированных спецслужбами документов.
«Сначала Шлинга обвинили в плохой организации кадровой работы в крае. Но вскоре шкала обвинений расширилась до шпионажа. После нескольких дней физической и психической обработки Отто Шлинг признался в том, что работал на английскую разведку. Причём, в докладе Политбюро в 1962 г. прямо указано, что следователи со Шлингом обращались самым безжалостным образом».
«Народ изо всех сил осуждал изменников, писал письма в газеты с требованием немедленно покарать виновных. Но у спецслужб не было полной и душераздирающей картины государственной измены. Ряд сотрудников спецслужб было также арестовано по делу Шлинга, на их место прибыли честолюбивые, безжалостные к врагам социализма и юридически неграмотные новички».
Именно они пришли к выводу, что «дело Шлинга» разваливается из-за того, что есть на свободе некое лицо, весьма высокопоставленное, которое тормозит ход процесса. Весной 1951 г. руководитель секции сионизма в министерстве национальной безопасности Андрей Кепперт сказал своим подчинённым сакраментальную фразу: «Рыба гниёт с головы» и отдал приказ собирать сведения о противозаконной деятельности самого генерального секретаря Коммунистической партии Чехословакии Рудольфа Сланского.
Более подробно о развитии «процесса против Рудольфа Сланского» слушайте в следующей программе цикла «Белые пятна чешской истории».
