Либор Дворжак: от современников к классикам
В рубрике «Разговор напрямую» вас ждет встреча с известным чешским журналистом и переводчиком Либором Дворжаком, автором недавно выпущенного в свет издательством Odeon нового перевода на чешский язык романа Льва Николаевича Толстого «Война и мир».
«Вы знаете, очень трудно сказать, сложно ответить на этот вопрос. Потому что всегда, когда работаешь над каким-то сложным и, я бы сказал, важным текстом, создается такое впечатление, что именно он является самым трудным. Если вспоминать о том, что было лет 5 или 7 тому назад, по-моему, действительно сложно было для меня переводить Ивана Бунина «Окаянные дни». Что касается вещей современных, там, все-таки, обычно создается впечатление, что все это легче, чем классика. Наверное, это действительно так. Хотя когда я переводил «Голую пионерку» Кононова, то это было безумно трудно. Это экспериментальная проза, в которой все было странно – язык, фигуры, абсолютно все. То есть, у вас нет гарантии, что то, что вы читаете на чешском языке, было в подлиннике. Вам и русский не посоветует, потому что нередко и он не поймет, о чем идет речь».
В чешском языке такая гарантия есть?
«Конечно, и в чешском языке ее нет».
Мне кажется, что переводит Грабала также сложно, как и Бунина…
«Именно, это Вы совершенно точно сказали».
То, что вы взялись за «Войну и мир», стало результатом того, что к вам обратилось издательство с этим заказом, или вы решили, что вам пора перейти на новый качественный уровень, захотелось большей сложности, большего, скажем так, и адреналина?
«Вы знаете, там немножечко сложнее. Самое главное, таким первым стимулом для меня стала моя коллега Яна Саудкова. Она превосходный германист, которая как сказала мне в каком-то пражском ресторанчике четверть века тому назад: «По-моему, у чешской русистики большой долг. Надо перевести «Войну и мир» снова». Дело не в том, что перевод Тамары и Вильгельма Сикора некачественный. Нет. Это очень хороший перевод, который издавался с 1959 по 2005 годы. То есть, этот перевод просуществовал полвека, и переиздавался он, может быть, 12 или 15 раз, может, и больше. Мало кто из иностранцев знает, что чешский язык все еще развивается. Это значит, что все эти тексты достаточно быстро устаревают. Существует золотое правило перевода: каждое новое поколение, то есть, через каждые 25 -30 лет создается весь канон мирового фонда и классики, и современной литературы. Все это переводится снова. Осилить 1500 страниц, это, действительно, большой труд не только умственный, но и физический. Поживем, увидим».
Как в переводе можно передать атмосферу 19 века, так, чтобы в современном чешском контексте это прозвучало и естественно, и модерного?
«Вы знаете, это очень трудно. На вечере в РЦНК я случайно видел начальные сцены романа, и сразу понял, что на все 100% это, конечно, передать нельзя. Хотя, экранизация – это совсем другое. При этом экранизацию Бондарчука превзойти почти невозможно. Особенно, этот быт, пусть европейский, но другой культуры. На 100% этого сделать нельзя, а вот приблизиться совершенно необходимо».
Какие эпизоды оказались самыми удачными в переводе?
«Я больше всех героев люблю Петра Безухова. Мне интересны все эпизоды, которые происходят с Пьером, его ошибки, его рвения, вот это для меня очень важно. Что касается удачных сцен, то моя дочь, которая перевод редактировала, она полагает, что мне удаются военные сцены, однако, не описание дворянских салонов. Мы также думали, какое значение вложил Толстой в название романа, что означает «мир». Весь мир или только отсутствие войн? И как-то раз одна моя знакомая из Испании мне рассказала о своей подруге, которая мир в названии этого романа название книги «Война и мир» в смысле мира отсутствия войны или весь мир. И мне подсказала одна моя испанская подруга и коллега, она сказала, что ее знакомая ей говорила. «Я читаю «Войну и мир» каждый год, но избирательно, читаю только мир, а войну пропускаю, так что, наверное это все-таки мир в том смысле, как это мы изначально понимаем»».
