Сто лет назад Т. Г. Масарик открыл в Париже Институт славяноведения
В эти дни на улице Мишле в Париже развеваются три флага – французский, словацкий и чешский – Институт славяноведения (Institut d'études slaves) отмечает 100-летие со дня торжественного открытия. Мемориальная доска на фасаде сообщает, что это здание Чехословацкая республика подарила Парижскому университету.
17 октября 1923 года президенты Франции и Чехословакии – Александр Мильеран и Томаш Гарриг Масарик торжественно открыли в Париже Институт славяноведения. С тех пор он не менял свой адрес: улица Мишле, 9 – дом, принадлежавший ранее семье французского историка и богемиста Эрнеста Дени.
Идея создания Института зародилась в Сорбонне, куда в январе 1916 года Эрнест Дени пригласил историков, лингвистов и славистов Луи Леже, Эмиля Омана, Поля Буайе, Луи Легра, Андре Лиронделя, а также будущего министра иностранных дел и второго президента Чехословакии Эдварда Бенеша.
Первое открытие Института состоялось в ноябре 1919 года, а второе – в 1923 году, когда Томаш Гарриг Масарик начал свое европейское турне с Парижа, чтобы поблагодарить французов за поддержку в создании независимой Чехословакии. К тому времени выдающийся французский историк и богемист Эрнест Дени уже скончался.
В 1919 году именно Эрнест Дени стал первым президентом Института и сформулировал его цели: укреплять связи между Францией и славянскими народами, принимать студентов из славянских стран, издавать тематическую литературу. Дени не только стоял у истоков Института славяноведения, но и помогал в годы Первой мировой войны отстаивать чехам и словакам свою независимость.
Эрнест Дени родился 3 января 1849 года в Ниме, в семье скромного виноторговца-гугенота. Открыть для себя «страну Яна Гуса» молодому романтику помог роман Жорж Санд «Консуэло». В Прагу, как это ни парадоксально, Дени приехал учить немецкий язык, но там у него вспыхнула любовь к чешскому народу и его истории. Он начал изучать чешский, который стал для него ключом к другим славянским языкам.
Под влиянием чешского историка и политика Франтишека Палацкого и споров, которые в 1870-е годы вели чешские и немецкие историки, Эрнест Дени начал изучать историю гуситов, о которых в итоге написал диссертацию. Интересно, что причинами Тридцатилетней войны Дени считал иезуитский заговор. На симпатии историка к чехам повлияло и поражение его родины во франко-прусской войне 1870-71 годов, что привело к потере Эльзаса и Лотарингии.
Французский ученый занимался болгарской, польской, сербской, русской историей и литературой, опубликовал перевод первого тома «Истории славянской литературы» Пыпина и Спасовича, основал и возглавил франко-польский комитет в Сорбонне, но богемистика оставалась его первой любовью.
Работа «Богемия после Белой горы» 1903 года принесла Дени широкое признание в чешских кругах, он стал иностранным членом Королевской академии наук в Праге, получил от города золотую медаль. В Праге Эрнеста Дени называли на чешский манер Арноштом.
Скончался Эрнест Дени 4 января 1921 года, а спустя два года в его доме разместился Институт славяноведения. «Строго говоря, это здание принадлежало жене Эрнеста Дени, которая была дочерью выдающегося химика Шарля Фриделя. Дом был куплен благодаря средствам, выделенным парламентами Чехословакии и Сербии», – рассказывает бывший директор Парижского Института славяноведения Антуан Марес.
«Французские протестанты опирались на традицию Яна Гуса»
Кабинет директора находится в бывшем кабинете Эрнеста Дени. Антуан Марес полагает, что Дени посвятил себя богемистике, в том числе, и потому, что был протестантом. «Протестанты, помимо прочего, опирались и на традицию Яна Гуса. Кроме того, для семьи Дени большое значение имела свобода, борьба за свободу», – подчеркивает Марес.
В годы Первой мировой войны Дени деятельно помогал чехам и словакам бороться за свою независимость. Он сблизился с чехословацкими изгнанниками – Томашем Г. Масариком, Эдвардом Бенешем и Миланом Растиславом Штефаником, стал одним из учредителей журнала La Nation Tchèque, издававшегося в Париже.
Вклад французского историка в создание независимого государства пражане оценили так высоко, что присвоили его имя вокзалу, – Эрнест Дени считал незаслуженно высокой наградой. В Чехословакии в его честь написали марш, а школьники учили французский язык по его текстам.
Сегодня в Институте хранится множество благодарственных писем, которые получал Эрнест Дени. «Вот приветственный адрес от женского объединения, подписанный Алисой Масарик и госпожой Крамарж. Подпись супруги Карела Крамаржа сделана кириллицей, поскольку она была русской», – показывает Антуан Марес большой лист, украшенный буквицами и орнаментами.
В годы протектората нацисты сделали все для того, чтобы предать имя Эрнеста Дени забвению – его фигура слишком напоминала о тесном союзе Чехословакии и Франции – врага гитлеровской Германии.
«Немцы уничтожили все, что напоминала об Эрнесте Дени, включая памятник, поставленный ему на Малостранской площади Праги. Сегодня его заменяет куда более скромный бюст», – рассказывает бывший директор Института Антуан Марес.
Память о Дени не устраивала также и коммунистов. Сегодня именем французского историка названы улицы, площади и набережные в Оломоуце, Градце-Кралове и Пльзене.
«Он сыграл важнейшую роль, пропагандируя чешскую культуру и историю во Франции», – считает Антуан Марес.
Столетие со дня своего торжественного открытия Парижский Институт славяноведения отмечает лекциями по чехословацкой и славянской истории, литературе и музыке. В программе юбилея также круглые столы по актуальным вопросам, таким как Россия и Европа в условиях российского вторжения в Украину.
«Мы нейтральная организация. Конечно, мы осуждаем то, что делают русские в Украине, однако по-прежнему принимаем российских ученых, хотя и значительно меньше, чем раньше. В то же время мы наблюдаем, что продажи учебников русского языка отчетливо снижаются. Война существенно подпортила имидж России», – отмечает сегодняшний директор Института славяноведения, русистка Элен Мэла.
«Российские политики до сих пор думают, что все славянское – это исключительно русское»
К столетнему юбилею Института также состоялись дебаты на тему славянства, которые провели послы стран Центральной Европы.
«Мы наблюдаем две интересные вещи. Вероятно, уже вся Европа поняла, что такое российский империализм, и что российские политики до сих пор думают, будто все славянское – это исключительно русское», – заключает посол Чехии во Франции Мишель Фляйшманн.
