«Люди меня едва ли когда обманывали, а письма – всегда, причем не чужие, а собственные», – печалился в своем дневнике Франц Кафка (1883–1924). Приблизились ли мы спустя столетие со дня смерти писателя к пониманию его творчества и сущности? Это задача тем более сложная, что и сам Кафка, отягощенный постоянным чувством вины, до конца себя не понимал.
В любом случае, он так и остается «романистом недостижимой трансцендентности», – как писал Ж. П. Сартр, отмечая, что «мир для него наполнен знаками, которых мы не понимаем, для него существует изнанка декораций».
Oбраз немощного писателя – лишь один их сложившихся стереотипов
Последние годы жизни Франца Кафки были омрачены тяжелой болезнью, из-за которой ему приходилось проводить долгие недели в санаториях. Однако образ немощного, хрупкого, постоянно болеющего писателя – лишь один их сложившихся стереотипов, напоминает директор Пражского литературного дома Давид Штехр. На самом деле Кафка, пока здоровье ему позволяло, дружил с физкультурой, регулярно занимался спортом, умывался холодной водой, прекрасно плавал, любил греблю.
В 1922-м, за два года до смерти, из-за чахотки, усугубляемой чувством тревоги и страха, Кафке пришлось покинуть место служащего в Рабочем страховом обществе (Dělnická úrazová pojišťovna). Своей возлюбленной, Фелиции Бауэр, ставшей, видимо, его духовной музой — с ней он был дважды помолвлен – Кафка писал: «Втайне я считаю, что моя болезнь вовсе не туберкулез, а общее мое банкротство». Борющийся с неврозом писатель по совету врача проводил тогда много времени на свежем горном воздухе.
Татранске Матляре, Шпиндлерув-Млын, Кирлинг
В то время шла тяжелая пандемия гриппа, и из-за чего многие умирали. Далеко не все знают, что и Кафка болел гриппом, однако справился с болезнью. Но у него был туберкулез, и неизвестно, как писатель им заразился. В словацком местечке Татранске Матляре он пробыл семь месяцев, лечился там и ничего не писал. Из Высоких Татр Франц отправился в Шпиндлерув-Млын и остановился в отеле Krone, ныне гостиница «Савой», где начал работать над «Замком». Потом Кафка оказался в санатории близ Вены.
Франц Кафка скончался 3 июня 1924 года в санатории в Кирлинге, примерно в 20 км к северу от Вены. На тот момент ни один из его трех романов – ни «Процесс», ни «Замок», ни «Америка» – еще не был опубликован.
В Кирлинге Кафка не писал ничего, кроме писем. До последних минут жизни писателя с ним рядом была его подруга Дора Диамант, называвшая себя Дорой Кафка. Она неотлучно находилась у постели больного. «Я уже вообще не пишу. Жду времен лучших или еще худших. Но за мной есть хороший и нежный уход, едва не доходящий до пределов земных возможностей», – писал с благодарностью Кафка. Франц и Дора познакомились за год до смерти писателя.
«Этого не запирайте больше. Я беру его к себе»
Позже Дора вступит в компартию, выйдет замуж за редактора коммунистической газеты и назовет свою дочь Франциской. Письма Кафки у нее отберет гестапо. В 1936 году вслед за мужем Дора уедет в СССР. После его ареста ей удастся покинуть Советскую Россию. В Англии как гражданка Германии проведет два военных года в женском лагере на острове Мэн и умрет в Лондоне в 1952 году.
«Первый признак начала познания – желание умереть. Эта жизнь кажется невыносимой, другая – недостижимой. Уже не стыдишься, что хочешь умереть; просишь, чтобы тебя перевели из старой камеры, которую ты ненавидишь, в новую, которую ты только еще начнешь ненавидеть. Сказывается тут и остаток веры, что во время пути случайно пройдет по коридору главный, посмотрит на узника и скажет: «Этого не запирайте больше. Я беру его к себе». Этот, как и следующий отрывок Кафки позволяют думать, что он пришел к пониманию природы страха:«Страх перед смертью – лишь результат неосуществившейся жизни».
Герман Кафка так и не прочел адресованное ему «Письмо к отцу»
Oба родителя Кафки, Герман и Юлия, урожденная Леви, также пережили сына-первенца и похоронены вместе с Францем на Новом еврейском кладбище, в пражском районе Ольшаны. Герман Кафка так и не прочел адресованное ему сыном «Письмо к отцу». А мать вряд ли читала какое-либо произведение своего гениального сына.
Пережили единственного брата и три младшие сестры Франца: Габриэла, которую звали Элли, Валери (Валли) и Отилия (Отла). Все они во время Второй мировой войны погибли в нацистских лагерях. Франц не дожил пятнадцати лет до создания нацистской Германией протектората Богемия и Моравия, где евреев заставляли нашивать на одежду желтые звезды.
В санаториях Кафку также навещал его самый близкий друг и душеприказчик, философ, драматург, театральный и музыкальный критик Макс Брод – один из крупнейших немецкоязычных писателей Праги. Именно ему Кафка передал свои рукописи с наказом их сжечь. Брод нарушил волю автора: он соединил разрозненные главы и дал книге название «Процесс».
«Говорят, что Франц Кафка, которого в ту пору уже мучал кашель, попросил: «Всё это сожги, Макс». Но Брод никогда ему этого не обещал. Некоторым даже хочется описать отношения между Бродом и Кафкой как отношения между Сальери и Моцартом. На самом деле это не так. Макс Брод был тем, кто боролся [за известность], он был настоящим пропагандистом чешской культуры, ездил в Германию знакомиться с издателями и продвигал рукописи в печать, причем не только свои. Именно он взял первое произведение, написанное Кафкой, и добился того, что оно было опубликовано. Без Макса Брода никто также не узнал бы о композиторе Леоше Яначеке. Однако Макс Брод был еще и писателем», – напоминает Давид Штехр.
Вырваться из нацистских когтей
Интеллектуалы Макс Брод, Франц Кафка, Феликс Вельч, отдавший без малого тридцать лет библиотеке Пражского университета, и Оскар Баум основали немецкий кружок — Пражский круг (Prager Kreis). Все четверо писали на немецком языке, регулярно встречались в квартире супругов Баум и читали друг другу свои тексты.
Встречи продолжались и после смерти Кафки, написавшего лет за двадцать до своей смерти:
«В общем, я думаю, что мы должны читать лишь те книги, что кусают и жалят нас. Если прочитанная нами книга не потрясает нас, как удар по черепу, зачем вообще читать ее? ...Книга должна быть топором, способным разрубить замерзшее море внутри нас. В это я верю».
С приходом в Прагу нацистов деятельность кружка была прервана. 14 марта 1939 года, за день до того, как немецкие войска вошли в Прагу, Вельч с Бродом и своими семьями покинули город на последнем поезде, которые еще успел свободно выехать за пределы Чехословакии, и бежали в Палестину. Баум также стремился выехать на Святую Землю, однако не смог преодолеть бюрократических препон.
Брод увозил из Праги целый чемодан с рукописями Кафки
«Именно тот переломный момент показал, насколько истинным другом Кафки был Брод, забравший с собой рукописи умершего товарища. Он не мог знать, какую ценность написанное будет представлять, однако для него было важным сохранить рукописи, а это самое главное, так как он был настоящим другом. Когда что-то остается после человека, это может стать воспоминанием. Но давалось это нелегко. Ведь протекторат Богемии и Моравии был установлен в одночасье. И покинуть такую страну стало делом непростым. Брод прихватил не просто какую-то там котомку, которую можно было бы перекинуть через плечо, а тащил с собой целый чемодан», – рассказывает Давид Штехр.
Через Галицию и Румынию, откуда они отправились в Бессарабию, Брод и Вельч прибыли в Палестину. Брод поселился в Тель-Авиве, где устроился драматургом. Продолжал пропагандировать чешскую культуру и, не считаясь с пожеланиями Кафки, решил опубликовать его произведения. После Второй мировой войны интерес к творчеству Кафке начал постепенно расти. В послевоенной Праге Брод побывал лишь один раз – в 1964 году, приехав на открытие посвященной Кафке выставки.
«Феноменальность Кафки заключается в том, что каждый может найти в нем что-то свое. Из Кафки каждый должен брать то, что считает нужным, но я бы никогда не согласился с тем, что речь в его произведениях идет только о покинутости. Можно говорить, что об одиночестве и борьбе личности, это да. Но еще и о том, что человек, даже если он один, не одинок. Кафка, находясь в кругу своих замечательных друзей, был тому доказательством. И один из его ближайших друзей или даже самый близкий позаботился о том, чтобы мы знали – Кафка существовал, как и о том, чтобы его произведения выходили в свет», – говорит Давид Штехр.
Споры вокруг принадлежности рукописей
![Макс Брод, 1964г. | Фото: Hans H. Pinn, 1916-1978 photographer, Portrait Max Brod, [1964], סימול ARC. 4* 2000 08 076, Max Brod Archive/The National Library of Israel](https://ruski.radio.cz/sites/default/files/styles/rcz_lightbox_v2/public/images/3035446c7b3241d867684843348d4efe.jpg?itok=-L_unOtX×tamp=1716536280 "Макс Брод, 1964г. | Фото: Hans H. Pinn, 1916-1978 photographer, Portrait Max Brod, [1964], סימול ARC. 4* 2000 08 076, Max Brod Archive/The National Library of Israel")
Макс Брод умер в Тель-Авиве в 1968 году. Его имущество, в том числе рукописи Кафки, были унаследованы его секретаршей и гражданской женой Эстер Хоффе, при жизни передавшей их двум своим дочерям. Как объясняет Штехр, позже они продали часть работ Кафки коллекционеру, который потом, в свою очередь, также выручил за рукопись Кафки неизвестную сумму, передав ее литературному архиву в немецком Марбахе.
«Из свидетелей и участников этого процесса уже никого не осталось в живых. Поговаривали, что кто-то из членов семьи Брода – не сам Макс, а упомянутая секретарша, постепенно распродавали рукописи. Потом, конечно, возник спор о том, кому именно принадлежит собрание рукописей Кафки. Национальная библиотека в Иерусалиме и литературный архив в Марбахе вели весьма затянувшийся судебный спор, и тяжба наконец была выиграна библиотекой в Иерусалиме», – объясняет Давид Штехр.
Архив поделили Иерусалим, Марбах и Оксфорд
Тем не менее, оригинальная рукопись Кафки осталась в Марбахе, а другая хранится в Оксфорде. Остальные стали достоянием Национальной библиотеки Израиля. Как отмечает Давид Штехр, вектор перемещения рукописей до конца не исследован, но до сих пор неизвестная рукопись Кафки вряд ли может быть обнаружена.
Проекции идей Кафки на мироощущение современного человека, как и в целом его жизнь и творчество продолжают вдохновлять художников всего мира. Отражение тем его творчества в сегодняшнем искусстве стало и основой для выставки KAFKAesque, которую можно посетить до 22 сентября 2024 года в пражском Центре современного искусства DOX. На выставке представлены работы свыше тридцати художников, в том числе американского сценариста Дэвида Линча, чешского режиссера Яна Шванкмайера, скульптора и художника Ярослава Рона. По словам последнего, он находится в постоянном внутреннем контакте с Францем Кафкой.
«Я постоянно его перечитываю и являюсь его большим поклонником хотя бы потому, что моя мастерская расположена примерно в 300 метрах от кладбища, где он похоронен. Поэтому я часто его посещаю, ведь могила моего отца находится в той же части кладбища, что и могила Франца Кафки», – говорит Рона.
Ярослав Рона выставляет в Центре DOX ряд рисунков, вдохновленных рассказами Кафки, а также две картины: «Франц Кафка в гостях у Грегора Замзы», главного героя повести «Превращение», а также «Кафка в Триесте», изображающую писателя, преследуемого жестяным Ангелом с мечом; тема вынырнула из дневниковых записей Кафки.
В дневниках можно обнаружить десять вариантов одного предложения
Ярослав Рона вернулся к Кафке, будучи привлеченным к визуальной обработке фильма «Америка» (1994 г.) по роману Кафки реж. Владимира Михалека. Роне так же близки Хорхе Луис Борхес и Харуки Мураками, в творчестве которых прослеживаются связи с Кафкой.
«Кафка ищет то, что скрывается за словами. Он рассматривает писательство лишь как несовершенную опору для выражения того, что он хочет донести другим. Об этом свидетельствует тот факт, что в дневниках, например, можно обнаружить десять вариантов одного предложения. Я думаю, что он цепляет читателя своим своеобразным методом подбора слов, передающего определенный смысл. Это то, что делает каждый художник. Важно не только то, что написано, за этим простирается особый и невероятно широкий мир и пространство, которые допускают более одной интерпретации».
Памятник Кафке близ Испанской синагоги
Самой известной работой Рона, связанной с Кафкой, несомненно, является памятник писателю, который стоит в Праге рядом с Испанской синагогой. Это бронзовая, почти четырехметровая статуя, состоящая двух тел: более объемная нижняя фигура представляет собой пустой костюм, на плечах которого сидит маленькая фигурка Кафки. Вдохновение Ярослав Рона черпал из кафковского рассказа 1905 года «Описание одной борьбы», где один из персонажей (альтер эго Кафки) взбирается на плечи своего друга.
боролся с желанием выкопать его череп из могилы, чтобы восстановить лицо Кафки
Однако эта пара – также отголосок сетований Кафки в дневниковых записях, где он пишет, что у него нет времени на литературный труд, и он предпочел бы раздвоиться, и напоминание о сложных отношениях писателя с отцом. «Мне хотелось, чтобы скульптуру можно было интерпретировать по-разному, как и произведения самого Франца Кафки», – подытоживает автор памятника.
«Книга должна быть топором, способным разрубить замерзшее море внутри нас»
«Я ужасно страдал, не зная его настоящего профиля. Потому что все сохранившиеся фотографии были сделаны спереди либо лицо было слегка развернуто — точно определить, какой у него был нос, было невозможно. Только по некоторым рисункам его современников я сделал вывод, что нос Кафки был с горбинкой, хотя доказать это невозможно. Я боролся с желанием выкопать его череп из могилы, чтобы я мог восстановить лицо Кафки и быть точным. Но, конечно, я бы никогда на такое не осмелился», – признается Ярослав Рона.
Статуэтку в виде уменьшенной копии памятника вручают лауреатам международной литературной премии им. Кафки. Общество Франца Кафки присуждает ее с 2001 года. Среди удостоившихся награды значатся, например, Харуки Мураками, Петер Хандке, Филип Рот, Маргарет Этвуд, Вацлав Гавел, Милан Кундера.
Фестиваль «Мир книги», который проходит в эти дни в Праге, также отдаст должное памяти писателя, со дня смерти которого 3 июня 2024 года исполняется 100 лет. В качестве эпиграфа для ярмарки выбран афоризм писателя: «Книга должна быть топором, способным разрубить замерзшее море внутри нас».
Связанный
-
В поисках Кафки
Где вырос всемирно известный писатель, какие места его вдохновляли, где он проводил каникулы, какой был Франц Кафка человек?
![Макс Брод, 1964г. | Фото: Hans H. Pinn, 1916-1978 photographer, Portrait Max Brod, [1964], סימול ARC. 4* 2000 08 076, Max Brod Archive/The National Library of Israel](https://ruski.radio.cz/sites/default/files/styles/cro_1x1_mobile/public/images/3035446c7b3241d867684843348d4efe.jpg?itok=LCit7-_L×tamp=1716536280)
![Макс Брод, 1964г. | Фото: Hans H. Pinn, 1916-1978 photographer, Portrait Max Brod, [1964], סימול ARC. 4* 2000 08 076, Max Brod Archive/The National Library of Israel](https://ruski.radio.cz/sites/default/files/styles/cro_3x2_mobile/public/images/3035446c7b3241d867684843348d4efe.jpg?itok=dpHgXq8w×tamp=1716536280 "Макс Брод, 1964г. | Фото: Hans H. Pinn, 1916-1978 photographer, Portrait Max Brod, [1964], סימול ARC. 4* 2000 08 076, Max Brod Archive/The National Library of Israel")
